Огонь во плоти (ЛП) - Флауэрс Дэнни

Пьюрберн мгновение пристально смотрел на него. Пальцы отстучали последовательность команд на панели управления, размещенной в подлокотнике трона. Платформа медленно опустилась на землю. Он сошел с нее, аккуратно взял Тритуса за руку и поднял на ноги.

— Тебе нет нужды падать ниц передо мной, — произнес он, глядя человеку в глаза. — Мы оба — Его слуги, оба — грешники перед Его светом.

Тритус медленно и нерешительно встал, словно ожидал подвоха.

— Милорд?

— Мне нужна твоя помощь, Тритус, — продолжил Пьюрберн. — Мне нужно знать, кто здесь находится, и чего они хотят. Мне нужно знать своих союзников и врагов; кто правит и кто жаждет получить энергию. Мне нужно знать инфраструктуру: что найдено и что уже точно утрачено. Мне нужно, чтобы ты отвел меня туда, где обитала леди Уайрпас. И мне нужны люди, верные Богу-Императору и его Вечному Пламени: люди готовые встретить смерть во имя Него.

— Я ждал этого всю жизнь, милорд. Я предоставлю все, что вам нужно.

— Я в долгу перед тобой, — кивнул Пьюрберн, и его взгляд переместился на примитивный распределитель в центре городка из времянок. — Но есть еще одна последняя вещь, которая нужна мне более всего. Мне нужно знать, кто осмелился врезаться в мои магистрали, чтобы красть свет Императора.

3

— Знаете, почему я вас терпел?

Сол слегка приоткрыл оставшийся глаз, но наградой ему стал лишь обжигающий свет. Он застонал и попытался подтянуть руку к лицу, зажмуривая глаз.

— А, мои извинения, лорд Сол. Я забываю, что вы еще не приняли свое наследие. Уменьшить освещение на сорок пять процентов.

Он узнал голос: едкую интонацию, злобу под личиной остроумия. Похоже, его удостоил своим визитом достопочтенный лорд Севериор.

— Дело в отношении, которое вас сдерживало, — продолжил Севериор, присаживаясь на кровать рядом с Солом и кладя руки на свой шоковый посох. — Мое семейство обитало на Фульгурмессис на протяжении поколений. Именно моего прапрадеда первым почтили Даром Просвещения, хирургически изменив его глаза, чтобы он по-настоящему ценил яркость.

Он посмотрел на Сола. В его хрустально-голубых глазах сиял позаимствованный свет.

— У вас, разумеется, истории нет, — двинулся дальше он. — Ни родословной, ни значимости. Ваша мать была техником низкого уровня, пораженным проклятием высокомерия. Неспособность принять свое место стоила этой несчастной женщине жизни. Из–за этого я вам сочувствую: с ее стороны было эгоистично ставить вас в такое положение.

Он похлопал Сола по ноге.

— И все же, — произнес он, — кризис порождает возможности. Вы как–то пережили молнию, что убила ее. Доктор Кауте вырезал вас из утробы, принес на палубу Иглы. Говорят, о ваших криках возвещал гром, и само небо плакало вместе с вами.

Он улыбнулся, и его лицо немного смягчилось.

— Само собой, они так говорят, — пробормотал он, почти потерявшись в раздумьях. — Так легенды и начинаются. По прошествии десяти лет техники, которым никогда не разрешался доступ на верхние уровни, все равно утверждают, будто были свидетелями всего произошедшего. Многие приукрашивают от себя. Кто–то однажды сказал мне, что вы вырвались из утробы в снопе света, а тело вашей матери в процессе этого сгорело дотла. Необычно. Но что еще более необычно: я готов поклясться, что он в это верил. Каким–то образом он обманывал сам себя, пока вера не взяла верх над памятью.

Он посмотрел на Сола.

— Должно быть, это тяжело для человека вроде вас — того, кто хочет упорядоченного и пронумерованного мира; кто одержим функцией, но забывает, что мы воспринимаем лишь форму. Вам следует усвоить этот урок от лорда Пьюрберна. Его сундуки полны не потому, что он утверждает, будто у него наиболее надежный канал поставок или наиболее эффективные методы добычи. Нет, он продает неземную искру Бога — как может любой честный торговец конкурировать с этим?

Он вздохнул и слегка поник. Невзирая ни на что, он оставался стариком, и Сол видел: он несет большое бремя.

— Какое–то время я думал, что вы и есть ответ, — произнес Севериор. — Озаренный, дитя, которому дал жизнь сам перма-шторм. Вы всегда имели склонность к электроалхимии, всегда постигали мелочи, так, как этого не мог я. Когда–то я полагал, что мы сможем как–нибудь это использовать, создать собственную легенду о мальчике, избранном бурей. Но вы были скороспелым, постоянно знали, как лучше, и зациклились на том, чтобы разбирать все на части, потому что считали, будто оно должно работать иначе.

Он печально покачал головой.

— Вот почему я вас терпел. Из–за того, что вы собой олицетворяли, из–за вашего потенциала. Но вот вы лежитет тут — жертва одержимости доказать собственную праведность. Совсем как ваша мать. Лорда Пьюрберна теперь не победить. Мы уже приняли плату в обмен на то, что не стали препятствовать его последней авантюре. Если бы вы реализовали свой потенциал, стали ценной номинальной фигурой, тогда Гильдия Прометия, возможно, почувствовала бы, что должна предложить больше. Но вы промотали принадлежащее вам по праву рождения, пытаясь выжать еще несколько вольт из умирающей системы.

Он наклонился поближе, пока его нос не оказался в нескольких дюймах от Сола.

— Вам известно, что ось Фульгурмессис сместилась? — тихо проговорил он. — Это происходит очень медленно, за год сползание где–то на градус или около того. Но мере сдвига массы скорость наклона увеличивается. Пока вы возитесь с реле, я наблюдаю, как наше наследие падает с неба. Это займет время, быть может, сотню лет, но она упадет. Сеть окажется рассечена. Жатва закончится.

Сол попытался заговорить. Звуки продолжали коверкаться, но одному слову удалось пробиться.

— Чертежи? — Севериор улыбнулся. — Как будто в нынешнем состоянии вы способны чем–то помочь. Даже будь вы здоровы, не смогли бы этого остановить. Наше падение неизбежно, наш упадок неоспорим. Энтропия — естественный порядок вещей в этом мире. С ней нельзя бороться, можно лишь управлять и смягчать.

Он нетвердо поднялся, опираясь на шоковый посох, и его взгляд задержался на медицинской системе Сола. Он нахмурился, а затем его губы растянулись в злой улыбке.

— Если подумать, таким вы мне нравитесь больше, — произнес он. — Тихий, без этой надменности в глазах. Возможно, именно поэтому я и решил вас пожалеть, несмотря на этот провал с Делаками. Я надеюсь найти вам здесь место, Сол. Еще не знаю точно, какое именно, но я убежден, что мы можем обратить этот несчастный случай в часть вашей легенды. Может быть, ваша душа вознеслась к бурям, оставив тело в качестве реликвии. Мне нравится. Спустя годы паломники будут посещать ваше святилище, взыскуя покровительства. К тому моменту мы уже подсветим вам глаз; возможно, добавим несколько бионических компонентов, чтобы вы могли сидеть прямо и продекламировать пару псалмов. Слегка похоже на сервитора, только без дара забытия.

Он склонил голову, после чего повернулся и направился к двери. Там он помедлил, стоя к Солу спиной.

— Ваших скрытных друзей казнят электрошоком на рассвете, когда первые лучи коснутся солнечного преобразователя. Смерть будет не быстрой, но я посчитал, что вы можете оценить иронию. На этом я вас покину. Освещение, прирост до ста процентов на остаток дня. Дадим Солу время поразмыслить.

Он удалился, оставив Сола на милость слепящего света.

Пятеро человек, стоявших перед лордом Пьюрберном, были из типичной кавдорской породы: сгорбленные фигуры в перекроенном тряпье. Мало кто из них обладал полным комплектом пальцев, а полного комплекта зубов не было ни у кого. Отвратительные рты торчали из–под глумливых полумасок — ближайшего подобия украшений в их имуществе. Насколько понимал лорд Пьюрберн, они скрывали лица, чтобы спрятать свой позор и прегрешения. Если это и впрямь было так, он мог лишь признать их дело праведным, поскольку сомневался, что их настоящий облик мог принести что–либо помимо позора.