Зверь (СИ) - "Tesley"

Юнний кинул на него быстрый взгляд искоса, в котором Альдо почудилась хитринка.

— Знаю-знаю, чадо: ты богат и золотом и друзьями… Не они ли недавно выехали из Алати в Эпинэ?

Братья Борны действительно отправились к границе с Талигом, как только пришло известие о начале мятежа в Эпинэ. Они вели отряды наёмников. Альдо намеревался присоединиться к ним, едва вырвет из рук Эсперадора жезл Адриана. Впрочем, если бы Мэллит удалось найти другую ару, Альдо планировал задержаться, чтобы разорвать кровную связь между ними. Несмотря на слабость, гоганни в эти две недели обошла почти все церкви Агариса в поисках древнего алтаря. Она уверяла, что во владении её соплеменников имелась только одна ара – та, которую уничтожили.

— Мои друзья поехали к Роберу, новому герцогу Эпинэ, — пояснил Альдо.

На деле, от Робера не было ни слуху ни духу вот уже несколько месяцев. Это сильно тревожило Альдо.

— А где твои друзья взяли денег, чтобы заплатить наймитам, чадо? — неожиданно поинтересовался Юнний вполне разумно. — Мне ведь доложили об отрядах алатцев, которые навербовали твои друзья!

— Я наскрёб последнее, чтобы помочь другу, — не моргнув глазом соврал Альдо.

— Последнее? Разве не ради денег водил ты знакомство с гоганами в Агарисе?

— Я надеялся всего лишь выведать у них что-нибудь полезное, Святой Отец, — ответил Альдо со всем возможным простодушием. — К тому же святая церковь тоже берёт деньги у гоганов… На богоугодные дела, разумеется.

— И ты узнал что-то полезное, чадо?

— Увы, отче! — вздохнул Альдо с напускным сожалением. — Я надеялся хоть одним глазком заглянуть в их Кубьерту. Говорят, там написаны удивительные вещи! Я знаю, отче: я грешен, я соблазнился. Но, к счастью, моё любопытство не было удовлетворено.

— Ох, чадо! — сокрушённо вздохнул Эсперадор, качая головой. — Лучше бы ты почаще заглядывал в Эсператию.

Альдо с притворным раскаянием потупил глаза.

— Но раз грех не совершился, его и не было, — благодушно сказал он. — Я не осквернился ложной мудростью, так что по-прежнему достоин жезла моих предков. Этот жезл, ваше святейшество…

— Ты лукав и лжив, сын мой! — сурово перебил его Юнний. — Разве не знаешь ты, что первые книги Эсператии – это и есть Кубьерта?

Альдо растерялся. Честно говоря, он никогда не интересовался Священным писанием и если и заглядывал в Эсператию, то исключительно по рассеянности. Она казалась ему огромным и совершенно невразумительным скопищем унылых книг.

Неужели Юнний говорит правду? Неужели гоганский обряд связывания на крови, который Мэллит с таким трудом восстанавливала по памяти, лежал у них прямо под носом?

— Да! Да! — подтвердил Эсперадор, размеренно кивая головою. — Учение гоганов и истинное учение имеют один общий исток.

— Но как же так, Святой Отец? Ведь гоганы не верят в то же, что и мы? — спросил поражённый Альдо.

— Не верят, — печально подтвердил Юнний. — Они закрыли глаза на правду. Но она была им дарована так же, как и всем. И тебе, чадо, и тебе тоже… Но ты не открыл Книги и не прочитал предостережения. Ох, грех, великий грех!

— Не прочитал – что, Святой Отец? — учтиво поинтересовался Альдо, подумав, что старика следует немножко ублажить, выслушав его бред.

— Твою историю, чадо, твою собственную историю… Помнишь ли ты, что говорится в Книге о Едоме?

Альдо отрицательно покачал головой, но тут же, спохватившись, быстро кивнул, изобразив на лице процесс воспоминания.

Едом? Кто такой Едом? И какое отношение он имеет к потомку Раканов?

Юнний расслабленно откинулся на спинку кресла и снова закрыл глаза.

— Два сына было у прародителя гоганов, — медленно, словно в трансе, заговорил он, не обратив внимания на лживый кивок или правильно истолковав его. — Возлюбленный первенец Едом и младший брат его именем Хитрец. И ходил Едом на ловитву, и потерял и сети, и меч свой, и устал, и ослабел. И пришёл Едом к порогу брата своего. «Стражду», — сказал он, — «дай мне, брат, кушанья твоего». «Продай мне теперь же твоё первородство»[5]. И ответил Едом: «Вот, я умираю; что мне в этом первородстве?»[6]. И пренебрег первородством своим Едом. И дал ему младший брат и хлеба, и снеди, и вина, и денег, чтобы ходить в гоганские харчевни…

— Уверен, что насчёт харчевен в Эсператии нет ничего, — ввернул Альдо.

— И вот как потерял Едом благословение отца своего! — воскликнул Юнний с неожиданной силой. — Умалил себя самого и презрел; «как обобрано всё у Едома и обысканы тайники его!»[7] И сказал Создатель устами пророка своего: «обманут тебя все союзники твои, одолеют тебя живущие с тобою в мире, ядущие хлеб твой нанесут тебе удар!»[8].

— Мда, как неприятно… — пробормотал Альдо. — Неужели Едом ничего не мог изменить? — скептически добавил он.

Юнний горестно воздел к потолку высохшие тощие руки:

— Нет! Поздно, слишком поздно! Уже съедена снедь, уже принесена кровавая жертва! Пролитая кровь не потечёт вспять, и мёртвый не воскреснет! Ибо «как ты поступал, так поступлено будет и с тобою; воздаяние твое обратится на голову твою!»[9].

Альдо невольно вздрогнул: так торжественно и убедительно прозвучали эти слова.

— И что бы вы посоветовали тому, кто продал своё первородство? — осторожно спросил он.

— Нет у тебя надежды, нет… — простонал Юнний. — Но если бы подле тебя была избранная женщина-гоганни…

Альдо мгновенно насторожился, как гончий пёс, учуявший дичь:

— И что тогда?

— Пусть избранная женщина-гоганни, — торжественно объявил Юнний, воздев перст, — понесёт в чреве своём от тебя. Возьми её в жёны, чадо, приведи её в храм, чтобы законный брак связал вас пред очами Создателя. И тогда твой старший сын от неё унаследует твоё первородство – то, которое ты продал гоганам. Ты не спасёшься, но он – он будет спасён!

— А жезл? — упрямо спросил Альдо.

— Не твой это жезл, — строго объявил Юнний, устремив на принца суровый взгляд, — а сына твоего от народа бесправного, хитростью купившего то, что ты не должен был продавать. Ему принадлежит этот жезл, как следует по договору твоему: гоган твой наследник.

— Отче, но это же глупость! — не выдержал Альдо.

Что за бред, право слово! Жениться на Мэллит, признать бастарда от гоганни законным принцем Раканом! Чепуха! Если он хочет вернуться трон Талига, он должен оставаться свободным. Восстановленную династию придётся укреплять выгодным брачным союзом с одним из царствующих домов. А взять взамен в сородичи гоганов – бр-р!.. Что до Мэллит, то, в конце концов, она не дурочка; Альдо I достаточно обеспечит её и своего бастарда. Может, в своё время он даже подарит им герцогский титул… Мэллит поймёт, в чём её благо.

Эсперадор, широко распахнув глаза, даже приподнялся на кресле, что при его дряхлости казалось едва ли не чудом.

— Глупость? — воскликнул он. — Глупость и грех продавать своё первородство, чадо! Самый грех твой вопиет против тебя!

Альдо решил, что самое время идти на попятный. Он почтительно поклонился.

— Ваше святейшество, — произнёс он легкомысленным тоном, — уверяю вас: если бы я был Едомом, я непременно последовал бы вашим советам и не сомневаюсь, что спасся бы. Но, к счастью, я не Едом, а Альдо Ракан. У меня нет знакомых гоганни: да вы и сами знаете, как ревностно этот народ прячет своих женщин. Со мною, правда, есть моя кузина, но она алатка…

— Не лицемерь со мной, чадо! — суровым тоном оборвал его Эсперадор. — Ты думаешь: раз Юнний телом слаб, следовательно, разумом он тоже ослабел? Нет: ведаю хитрости твои и тайные пути. Ведаю и много больше. — Тут старик подался к нему всем телом: — Не нарушить договор тебе предстоит, а исполнить. Слушай, чадо. Падут на тебя последствия беззакония твоего, но и спасение грядёт через тебя же. Ты пришёл требовать жезл Адрианов? Я отдам его тебе. Но прежде приведи ко мне свою избранную женщину из народа гоганов. Я сам сочетаю вас браком.

— Но, Святой Отец, если бы она и была, она же не эсператистка, — запротестовал Альдо, надеясь, что это полупризнание собьёт старика. Но он просчитался.