Зверь (СИ) - "Tesley"
— Прекратите! — крикнул Дик, тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения: ему показалось, что целая сотня крыс одновременно стала на задние лапы и зашлась истошном визге.
— А-а!
У Ричарда зашумело в ушах. Он отшвырнул обрезанный конец шёлковой удавки и шагнул к Розалине вплотную, приставив острие кинжала к её горлу.
— Замолчите немедленно, или…
Глаза фрейлины расширились, сделавшись круглыми, как у какой-то диковинной птицы, и Ричард впервые по-настоящему увидел их: лишённые век и ресниц, они светились гнилостным зелёным светом, словно поганые грибы на болоте. Худощавое молодое лицо удлинилось, а нос вытянулся в острый клюв, из которого, вопреки всякому вероятию, вырывался крысиный визг, высокий и тонкий.
Содрогнувшись, Ричард ударил кинжалом по тощей шее. Птицеголовое существо захлебнулось криком и как подкошенное свалилось на землю. Ричард сделал шаг назад. Его трясло от омерзения, и где-то на краю сознания билась тень мысли-воспоминания:
«Крылатые ведьмы! Я видел их».
Рамиро снова всхрапнул. Дик оглянулся и замер, потрясённый: королева, о которой он забыл на мгновение, ловила обрезанный конец удавки, чтобы туже затянуть её на шее литтэна.
Дик бросился вперёд и сорвал петлю с головы Рамиро. Потом он, задыхаясь, повернулся к королеве, не находя слов, чтобы выразить своё изумление. Что за помутнение на неё нашло?
Катарина гордо выпрямилась перед ним, сверкая глазами.
— Так, значит, вы стали убийцей невинных женщин, герцог? — спросила она с язвительной усмешкой, гневно наступая на него как дух отмщения. — О, я вижу, из вас выйдет славный рыцарь! Что перед вами сказочные победители драконов, когда вы один смогли одолеть безоружную фрейлину вашей королевы! Не хотите ли умножить свои подвиги? Смотрите, я тоже безоружна! Какая честь для вас зарезать ту, кому вы клялись в преданности! Ну же, — прибавила она властно, протягивая руку, — перестаньте делать глупости и отдайте мне ваш кинжал!
Совершенно растерявшись, Дик пятился перед Катариной, опуская руку с кинжалом. Однако когда она попыталась схватить его за запястье, спасительный инстинкт выручил его. Он встрепенулся и ударил – неуверенно, почти наугад, не вкладывая в это движение почти никакой силы.
Катарина завизжала в точности так же, как и её фрейлина: высоким тонким голосом, похожим на писк сотен крыс. Корчась, она рухнула к ногам Дика и забилась в конвульсиях, скребя ногтями по камням.
Рамиро шумно выдохнул. Дик оглянулся на него, не понимая: что вызвало такое облегчение у литтэна? Создатель и все святые угодники! Неужели они оба сошли с ума? Ведь он только что ранил королеву – ранил свою Катари! Пусть она лгала ему, пусть предавала, но разве не он сам сказал когда-то Фердинанду: «Простите её!»?
А что сделал он сам?!
Полный униженного раскаяния, Дик наклонился над визжащей от боли королевой, желая помочь, и отшатнулся. На него глянули такие же, как у мёртвой Розалины, глаза – круглые, без век и ресниц, светящиеся в темноте, словно гнилушки. Чудесные пепельные локоны исчезли: голову существа покрывало нечто, больше похожее на длинный птичий пух. Острый клюв раскрывался и закрывался, хватая воздух, а скрюченные пальцы, скребущие по земле, показались Ричарду похожими на птичьи когти.
Хвала Создателю! Это не Катари! Дик едва не закричал от облегчения.
— Ри-ри-ричард… — прохрипело существо высоким голосом, силясь поднять голову.
Дик коротко размахнулся и добил его одним ударом. Кинжал святого Алана без труда пробил хрупкие птичьи кости. Существо застыло на полу, обретая свою истинную форму: тонкое тело и удлинённое птичье лицо.
Дик тяжело поднялся и привалился к стене: после всего случившегося ноги его почти не держали.
Что всё это значит, Создатель всемогущий? Неужели он спит и видит кошмар?
Рамиро снова зарычал и стукнул по земле передними лапами. Ричард с усилием разлепил глаза и осмотрелся, пытаясь сообразить, что на сей раз вызвало тревогу литтэна. Поняв, в чём дело, он невольно выпрямился, едва не раскрыв рот от ужаса.
Весь туннель, насколько можно было видеть при свете лампы и фонаря, заполонили крысы.
Серые, как рясы давно умерших истинников, крупные, непуганые, они постепенно сжимали кольцо вокруг Повелителя Скал. В их медленном, осторожном наступлении чувствовалась такая неотвратимость, что лоб Ричарда мгновенно покрылся холодным по́том. Конечно, они с Рамиро могут убить множество мелких тварей, но те возьмут их количеством. В один безобразный момент острые зубы вопьются ему в руку, и он выпустит кинжал, не в силах больше удержать его.
Что же делать? Обрушить своды подземного туннеля? Но тогда завалит и их самих!
Огонь! Ричард стремительно метнулся к масляному фонарю, всё ещё стоявшему там, где его оставило существо, притворявшееся фрейлиной королевы. Как жаль, что масла так мало! Но огонь заставит крыс отступить хоть ненадолго. Ричард с лихорадочной быстротой открутил крышку фонаря, собираясь выплеснуть живой жар, как только крысы попробуют приблизиться. Рамиро встал у него за спиной.
Твари отступили. Ричард заметил, что дальние ряды немного смешались: так случается, когда пехота замечает опасность с тыла. Дик ещё раздумывал, что бы это могло значить, когда Рамиро, напряжённый, как струна, внезапно расслабился и широко ухмыльнулся. По рядам крыс пробежала рябь. Ричард увидел, как иные твари, видимо, самые трусливые, побежали прочь, повернув к Дику гладкие хвосты. Ещё немного – и побежали другие.
Вдруг Дик услышал то, что уже уловили чуткие крысиные уши: цокот копыт, неровный, словно хромающий, как если бы лошадь потеряла где-то одну из своих подков. Лошадь? – удивился Дик про себя. Какая же лошадь пройдёт в этом низком туннеле? Разве что пони, да и то небольшой, вроде тех, которые водятся у них в Надорских горах…
Узнавание полоснуло по нему как ножом. Нейдорский пони! Конечно! Создание Оставленной!
Ричард круто обернулся. Со стороны Башни Истины, меланхолично помахивая хвостом и низко опустив морду к земле, к Дороге Королев приближалась Пегая кобыла.
Она, казалось, просто брела, едва перебирая ногами, но стены коридора почему-то вихрем проносились мимо неё. Крысы, ещё остававшиеся на местах, бросились врассыпную с такой скоростью, что у Ричарда замельтешило в глазах. Он почувствовал, как холодеет воздух вокруг: теперь каждый выдох вырывался у него из груди лёгким паром.
Рамиро устало опустился на пол, привалившись к хозяйским ногам, и зевнул во всю пасть. Ричард уставился на него, не веря собственным глазам.
Услышав зевок, Пегая кобыла подняла голову. При виде Ричарда она застыла на месте, и на её крупной морде – задумчиво-злорадной, какая бывает у некоторых надорских мальчишек, охочих воровать яблоки в чужих садах и стрелять по птицам из рогатки, проступило такое обескураженное выражение, что, не будь Дик слишком измучен, он непременно расхохотался бы в голос. Пегая кобыла опасливо отступила, косясь на него бедовым глазом, и вдруг без разбега запрыгнула в стену туннеля, полностью растворившись в ней.
Ричард не успел сориентироваться: пятно плесени промчалось мимо него, а через мгновение Пегая кобыла вывалилась на пол, едва не перекувырнувшись при этом, и скрылась за поворотом, как исчезает выпущенная из пистолета пуля.
Ричард в изумлении обернулся к Рамиро. Пегая кобыла, одним своим приближением разогнавшая целое полчище крыс, боится его? Кладбищенская лошадь только что улепетнула от него, как пугливый прохожий от привидения?
Но Рамиро не интересовала эта странность. Энергично вскочив на ноги, он в третий раз ухватил своего Повелителя за плащ и потащил его наверх, к выходу из Башни. На сей раз Ричард не стал сопротивляться: литтэн был явно умней и проницательней его самого.
Глава 5. Ноха. 6
6
Едва за Ричардом захлопнулись тяжёлые двери Капитулярного зала, Алва устало опустился в массивное дубовое кресло, оставшееся здесь от покойных хозяев Нохи.