Я обязательно вернусь. Книга 3.1 (СИ) - Ольвич Нора

— Кто говорит? — парень хмуро смотрел мне в глаза, не в силах оторвать взор.

— Не знаю, просто слышала, ведь днём звезды, они же никуда не деваются. Вы же понимаете это?

— Что?

Он словно завис.

— Ну что вы такой непонятливый.

Я решила попробовать. А вдруг?

Присев, собиралась уже улечься, разглядывая землю под ногами, что была усыпана мелкой галькой, выискивая удобное место, и расширила удивлённо глаза.

Нет. Я слышала, что в Шотландии была золотая лихорадка в восемнадцатом веке. Но я человек, державший в руках немало золота, и относившийся к нему как к поделочному материалу была сейчас точно в лихорадке.

Оно было под ногами. От взрыва мягкая порода осыпалась галькой и просто ждала своего часа. Когда очередной ручеёк вынесет всё это богатство на обозрение, жадной человеческой натуре, вводя её в дикую лихорадку.

Нужно ли говорить, что я не могла позволить этому случиться. Я хотела компенсации за случившиеся. Хотела унести всё с собой.

— Оденьте вот так этот шарф, Арман. Завяжите рот и нос и вдыхайте воздух осторожно, словно через фильтр. Видите, белый кварцевый песок и пыль, словно между крупинками? Она вредна для лёгких. Нам нужны вот эти камешки. Нужно собрать всё.

У меня не было чувства вины перед королём Шотландии, и я не думала о том, что нарушаю законы.

«— … Оставьте этот бред, господа, служителям Мальтийского ордена. Балом правят деньги. Княжна не будет бедна, у неё будет достойное приданное. И сопровождающий её, юный шевалье, что взял опеку над юной дамой, оказавшейся в тяжёлой ситуации, в чужой стране, когда умерла её кормилица, станет весьма обеспеченным молодым человеком».

У меня перед глазами потихоньку вырисовывался мой образ.

Глава 19

Раним, осеним утром знакомый бот, обходя дозором залив, задержался в маленькой скалистой бухточке; грациозной чайкой, выплыв на всеобщее обозрение он стал тайным объектом наблюдения слишком многих. Но капитан Луи невозмутимо и уверенно взял курс на выход из канала, собираясь впервые за последний год, посетить Порт — Глазго.

Необходимо было продать излишки замороженной сельди, взамен же привезти запасы муки и круп. С ним подрядились кузнец Вейлр, сделать закупки для кузни, и мастер по починке бытовых надобностей Ивонн. У всех нашлись дела в портовом городке. Замок оживал, потихоньку собирая в дальний путь каравеллу. Семья виконтов де ла Кано собиралась в скором времени, перечь Ла-Манш.

Забытое чувство качки. Я никому не показывала лица. Сама не успев привыкнуть к нему. Закутавшись, забилась в кубрик бота, привыкая к новой обстановке. Меня никто не тревожил, хотя я чувствовала всеобщее напряжение.

Арман смотрел на меня. Он словно художник, боялся показать свою картину зрителям, ревностно оберегая её от чужих взглядов. Как коршун, не давая притронуться ко мне кому — либо, практически сам перенёс на руках на бот.

В тот вечер, в хижине, достав зеркало, долго не решалась взглянуть в него. Боялась увидеть сморщенную старушку. Вот вам и княжна будет. Придётся менять легенду. И ждать в гости состарившуюся княгиню Феодосию. Не приведи, Господь. Но даже если и так, уйду на покой в монастырь, учредив его сама; хотя отшельничество притягивало больше.

Средства, мои личные, позволяют сделать многое, даже если не лезть в семейную кубышку.

Из зеркала на меня смотрели, прежде всего, глаза — тёмные, синие с поволокой, в обрамлении длинных пушистых ресниц. В глазах была печаль и какая-то неведомая тайна. Словно писанные с православных икон, они были необыкновенными. Нежная кожа лица. Непонятная, словно сливочная помадка или как лепесток кремовой розы.

Отросшие кудряшки волос тёмно-русых, шелковистых. Они ещё не доставали до плеч.

Я была другой.

Похожей, что-то неуловимое проскальзывало от той прежней, но главное сейчас я выглядела примерно лет на шестнадцать.

По документам княжне Христине шёл как раз семнадцатый год.

Очень худенькая, пластичная с мелодичным голоском и тоненькой шейкой, что гордо несла сию красоту. Хотелось стать на цыпочки, чтобы быть выше.

Осанка, она другая. Как у гимнасток, а я и стала ею, занимаясь ежедневно по несколько часов спортом. Маленькие княжеские ручки. Ни у кого и мысли не могло возникнуть, что они умеют виртуозно владеть шпагой, стилетом и инструментами ювелирного производства.

Наша хижина, она стала свидетельницей многих секретов, настороженных взглядов и недомолвок, наших с Арманом.

Он стал сторониться, меня после нашего путешествия к ручью. Когда я позвала вечером его на свою половину, он застыл в нерешительности. Не смея посмотреть мне в глаза. Тогда я ещё не знала, какой властью они обладают.

— Почему вы изменились ко мне, мой друг?

Подошла и обняла его.

— Тогда в горах, я не хотел перемещаться в то укрытие. А потом оказался в каменном колодце. Не помню, как. Я никогда бы вам не разрешил сделать это! Остановил бы, просто потому, что я сильнее. Но помню, вдруг голос в сознании и его шёпот, «что так нужно и это приказ» и невероятная синь ваших глаз, княжна. Просто наваждение — чуждое и страшное.

— Ш-ш, тихо. Ты мне брат, навеки. Никогда не усомнись во мне, это грех. Пойдём.

Закрыла засов на двери и подошла к столу, стоящему в дальнем углу.

— Арман, сколько тебе лет?

— Шестнадцать ваша светлость.

— Хорошо.

— Кто твои родители? Отца я знаю и думаю, что через полгода мы встретимся с ним. А мать? Ты помнишь её? Она жива?

Парень утвердительно кивнул. А, затем, не поднимая взора, ответил.

— Я бастард, презренный плод любви высокородной флорентийской аристократки и простого смертного, ваша светлость.

— Зачем вы так Арман? Они ведь любили другу друга. И до сих пор любят, наверное. Я догадываюсь кто твоя мать, друг мой. Это навсегда останется втайне. Поверь. Наши судьбы очень похожи. Я родилась так же незаконнорождённой, как и ты. Моя мать была испанской инфантой, а отец на тот момент простым бароном из Франции.

Скоро нам придётся вернуться в княжество к отцу в другом обличии, с другим моим именем. Я тебе рассказывала уже. Нам нужно будет, как-то объяснить твоё отсутствие жителям долины и замка, слугам и другим любопытным. Не сомневаюсь, что скоро нагрянут гости.

Итак, на твоё имя моим отцом выправлены документы. Отец имеет такие полномочия. Отныне ты французский дворянин, тебе пожалован титул, шевалье Арман д' Ла Вуа, владеющий небольшим земельным наделом в долине Лауры в поместье с одноимённым названием. Там нет строения. Но это мелочи. Эти земли принадлежали ему ещё совсем в юном возрасте. Князь посвящает вас в свои рыцари шевалье.

А это то, что мы с вами несли несколько дней на себе из ущелья. Я разделила всё по долям, что-то уйдёт в семью. А это ваше. Я сдвинула в его сторону около тридцати слитков чистейшего золотого сплава. Смотрите, здесь ваши новые инициалы.

Небольшой слиток золота, он поместился на натруженной ладошке Армана. Парень словно не дышал.

— Те грязные камешки?

— Да. Так вот, это всё нужно спрятать в хижине, сделав хороший тайник. Мы, несомненно, займёмся этим. Лучшего потаённого места и не сыскать.

Вы появитесь в замке вместе со мной. Так как ездили во Францию вступить в права владения своим имуществом, и проведать родного отца в Париже. Если что наши друзья, конечно же, подтвердят, что видели вас там, ведь вы гостили у них в имении. А затем встретили меня в придорожной таверне с умирающей кормилицей и взяли под опеку, узнав, куда я еду.

Обняла Армана. Прижав его к себе. Услышала встревоженный вздох, что рвался из глубины его души.

— Мальчик мой, я тебе как старшая сестра. Как для Антонио и Анжелик. Я люблю вас одинаково. Всех. Меняйте себя. Вы не плод презренной любви. Вы чуткий, благородный и очень умный молодой человек. Вы будете моим постоянным шевалье — сопровождающим во Франции и в Лувре. Так же, как и Антонио. Уверяю, вы достойны лучшего, вы достойны идеальной судьбы.