Я обязательно вернусь. Книга 3.1 (СИ) - Ольвич Нора

И мальчик покраснел.

— Хорошо. Оставь яд и мёд. Я спрячу. И позже всё это мы отвезём твоему отцу. Ведь иногда в большом количестве это яд. А в маленьком это может быть лекарством. А парфюм назовём «Княжна», хорошо? Я тоже хочу его пользовать.

Обняв подростка, даря ему материнскую ласку и заботу, я часто задумывалась о судьбе вот таких вот маленьких гениев. Кто была его мать, интересно? Как сложится его жизнь в дальнейшем? Его необходимо оберегать. Уходя в творчество, Арман ничего не замечает вокруг. Может забыть покушать. Он, наверное, и спал бы у себя в лаборатории, но за этим я слежу строго.

Его место работы находится в одном доме с моей мастерской. Прочный камень высокой изгороди хорошо хранят наши тайны. Для всех это дом для изготовления лекарства. Под навесом разложены коренья и травы. Я ожидаю травницу из дальней деревеньки.

После поездки в долину мне предстояла большая работа. Рюкзак с самородками, обложенными лечебными кореньями, что торчали на всеобщее обозрение, отнесла сразу в мастерскую.

Коренья перебрали с доньей Адорией и разложили сушить. Из некоторых сразу готовили сборы. Кровоостанавливающие и противовоспалительные, успокаивающие и антидепрессанты. Всё, что удалось найти, что узнала от донны Велии — травницы, которая жила на острове и монахинь из госпиталя св. Франциска в Салерно.

Самородки и пробы золотоносного песка в изначальном виде хранится, не могли. Это были доказательства того, что мы ограбили короля, нарушая его законы.

С Ивонн мы переплавили всё найденное в слитки с оттиском дамы в профиль, с княжеской диадемой на голове, дни просто отлетали. Песок промыли, получился ещё один слиток. Долину нужно запечатать. Найти золотую жилу и попытаться скрыть её от алчных золотоискателей. Если только про неё узнают, покоя не будет никому.

Об этом переговорила с отцом и сеньором Рикардо. Пусть думают. Обвал в горах, дело обычное. Нужно только людей вывезти из дальней деревни, необходимо поселить их в долине. А к озеру будем пробираться в сезон созревания ягод и сбора дикого мёда.

Я вшивала слитки в очередную юбку, думая о том, что нужен тайник, о многом думала, если честно… Отчего-то совершенно не хотелось делать тайник в стенах замка. Интуиция подсказывала, что так надёжнее, в юбках. В нарядах дам. Пока.

Кто будет досматривать благородную сеньору? Никто. Притрагиваться к ней может только её муж. Донна — она священна. Эту юбочку наденет, если что Анжелик.

«… — Оно вам не принадлежит. Грешница, вы присвоили его».

Последние слова месье Жака. Эти слитки по закону тоже мне не принадлежат, но золото нашла я, мой намётанный глаз разглядел его на дне ручья, и оно будет храниться у меня.

Анжелик становится очень разумной крошкой. Многое ей тихонько рассказывает Антонио. Разглядывая атласы и карты в библиотеке, она задаёт вопросы капитану.

Не такое образование я хотела дать брату и сестре. Ну, уж, что имеем. Математикой и основами начертательной геометрии с ними занималась я. А ещё живописью и грамотой, чистописанием на испанском языке. Матушка Жанна, преподавала им музыку и пение, французскую грамматику, домоводство. Всё остальное, девочка схватывала на лету. Становясь очень серьёзной и умной. Я думаю, она начала анализировать многие ситуации из нашей жизни и понимать, что мы от кого-то вечно скрываемся и убегаем.

— Здесь будет наш дом, Каталина?

— Да, Анжелик.

— Мы не будем больше убегать?

— Не знаю.

Я прижала сестрёнку к себе.

— Тебе здесь нравится, любовь моя?

— Да. Только от моря нужно построить высокую и толстую стену. Вдруг шторм придёт.

— Я подумаю, дорогая.

Мы брали её несколько раз в Глазго в роли переводчицы. Держа её крепко за руку, просила помочь в разговоре с купцом, или с хозяйкой в лавке. И куда девалась маленькая проказница? Серьёзная, красиво одетая маленькая сеньорита помогала торговаться, синхронно переводя испанский язык на наречие Шотландии.

Приводя этим в восторг торговый люд.

Ох, скоро воскресенье, необходимо привести руки в порядок. Принять хамам, и превратиться в изнеженную страдалицу, вспоминающую своего пожилого мужа, боящуюся всего окружающего мира, воспитанницу монастыря.

Закрыла дверь в будуар, спрятала ключ. Закрыла дверь кабинета. Спрятала ключ в ажурный кошель на поясе. Это вошло в привычку. Сумерки. Шум прибоя. Прожит ещё один день. Спасибо Вселенной за покой и достаток в доме.

Беспокойный стук в дверь оторвал от созерцания бухты. Ожидала начало заката.

— Ваша светлость, началось! Донна Жанна, ей плохо!

— Святая дева Мария!

Мы были готовы. Но почему так рано? По нашим подсчётам ещё примерно полмесяца. Юбки! Как они мешают! Коридоры, лестницы.

— Если что-то пойдёт не так, ты сможешь всё сделать, так как вы сделали для Адории на острове? Ты спасёшь моего ребёнка?

— Не говори, так Жанна. Прошу.

— Обещай.

Этот разговор, что состоялся буквально несколько дней назад. И взгляд спокойный и уверенный. Я смогу. Она верила в меня.

— Та книга. Она у тебя?

— Да.

Бесконечное чтение вечерами, при свечах. И ощущения, те, как будто я заново в операционном домике. Мадонна, неужели это всё сделали мы! Но теперь я одна. Нет монахини Анны, нет травницы Велии. Я и Адория. Не приведи, Господь!

Пожилая женщина, местная лекарка, не успела приехать. Мы просто не прислали за ней подводу, как обещали.

Дверь наших родовых покоев. Наконец-то. Всё было обговорено заранее, при первых признаках, отец незамедлительно относит жену в это крыло замка. Несмотря ни на что, днём или ночью. Это важно. Стерильное и готовое уже несколько месяцев помещение. Я вхожу в небольшую служебную комнату и переодеваюсь, умываю руки, лицо. Много мыла, убираю волосы. Мари — Энн помогает надеть чистое платье, стерильный белый фартук.

Вспоминаю показатели. Моча прозрачная, отёков нет. Витамины, и пешие прогулки на свежем воздухе. Всё вроде нормально. Нет причин для беспокойства.

Вес! Только лишний вес.

Раствор самогона, обработала руки.

— Мари, переодевайтесь.

Девушка бледнеет.

— Оставьте это, мадемуазель. Вы мне будете нужны. Это приказ. И помните, вы показали мне свои эмоции только сейчас, в это самое мгновение, и только я вижу это выражение лица. Княгиня не должна видеть ваш испуг. У нас всё идёт по плану.

В комнате для отдыха Адория и Жанна. Отец.

— Каталина?

Князь рассматривает мой наряд. Растерянный взгляд скользит по белому, стерильному одеянию.

— Отец, вы будете присутствовать? Если да, то только в этой комнате. Переоденьтесь. Адория вам покажет, что нужно сделать. Но лучше если бы вы контролировали ситуацию в замке. Нам сейчас не нужны неожиданности. Когда придёт время, вас позовут.

— Донна Адория операционная готова?

Я приоткрыла соседнюю комнату. Оглядела её. Я смогу. Появилась уверенность. Вздох!

— Освещение. В светильниках должна быть заправлена очищенная горючая смесь.

Взгляд на Распятие. Выдох! Моя молитва должна быть услышана. Дева Мария родила сына своего безболезненно, но испытав все трудности человеческие, страдания и невзгоды, понимает нас и обязательно поможет, ведь её материнская энергия питает всё живое вокруг. «- К кому взывать мне, Владычица, к кому прибегать в печали моей; кому носить слёзы и вздохи мои, как не тебе, Царица неба и земли: кто избавит меня из плена грехов и беззакония, как ты, Мать жизни, Заступница рода человеческого? Услышь молитвы мои…»

Потянулись часы наших ожиданий и мучений той, которая пыталась дать жизнь новой душе. «- Услышь нас пресвятая Мадонна, покрой и осени нас милостью твоей, пусть найдём мы покой, радость и от грехов очищение. Твоему материнскому заступничеству себя вручаем…»

Под утро я взяла некоторое время для отдыха. Если придётся оперировать, моя уставшая рука не должна дрогнуть. Мы все выбились из сил.