Зверь (СИ) - "Tesley"

— Ведь она не человек! — начал развивать свою мысль Дик с нарастающей горячностью. — Почему? Почему она единственный нечеловек среди выходцев? И почему она сильнее других?

Каталлеймена усмехнулась. Разжав скрещённые на груди руки, она прошлась по площадке перед стеной, погружая босые ступни в каменное крошево. На её тонкой коже не оставалось ни малейших следов. По-видимому, она размышляла.

— Забавно, — сказала она словно бы про себя. — Забавно, что этот вопрос задают мне впервые – и задаёт именно тот, кто мог бы и сам догадаться об ответе! Вы так слепы, кузен, что не способны узнать собственного вассала?

«Что это значит?» – поражённо подумал Дик и гордо вскинул голову.

— Я прекрасно знаю, что Пегая кобыла была когда-то нейдорским пони, — ответил он высокомерно. — Но пони не мои вассалы, даже если принадлежат мне.

Каталлеймена расхохоталась от всей души.

— Пони! — воскликнула она, смеясь. — Пони! Так вы приехали, чтобы выторговать у меня пони? Мечтаете сами завладеть Пегой кобылой, кузен? Отличная лошадь для такого лихого наездника, как вы! Ха-ха-ха!

Ричард молчал, сжав зубы. Видит Создатель: насмешки, которые он некогда слышал от Ворона, научили его терпению. Если потребуется, он сумеет вынести дурной характер прабабки эра Рокэ и не скажет ни словечка в ответ!

Каталлеймена, кажется, догадалась о его решении. Она перестала смеяться и небрежно пожала плечами.

— У животных нет души, мой маленький кузен, — снисходительно объяснила она. — Поэтому они и не могут стать выходцами. Только осколок души, сохраняющийся в теле, не позволяет мертвецу умереть окончательно. Вы спрашиваете, почему у выходцев остаётся собственная воля? Потому что такова человеческая душа. Память о собственном драгоценном «я» и бесконечные дурные желания – такова её природа. Вот вам и ответ.

— А Пегая кобыла? — упрямо повторил Ричард, не давая сбить себя с толку.

— Не животное, — отозвалась Каталлеймена и впилась в него долгим испытующим взглядом. — Вовсе нет. Хотите, я расскажу вам об этом?

В синих глазах бессмертной женщины блеснуло странное торжество, и Ричард весь внутренне подобрался от дурного предчувствия. Каталлеймена явно готовила ему какой-то скверный сюрприз.

— Кто же она? — спросил юноша внезапно севшим голосом.

— Он, — поправила Каталлеймена. — Мальчик. Пегая кобыла – это маленький эорий Дома Скал. Ваш вассал, кузен. Однажды, много кругов тому назад, этот дурной сорванец стащил пони и удрал на нём верхом от нянек и служанок. Он носился по лесу и в конце концов угодил в надорское болото – их много в тех местах, которые вы называете своей вотчиной. Я пожалела дурачка и попыталась спасти его, но он захлебнулся раньше, чем я успела ему помочь. Однако его расковавшийся пони ещё агонизировал, и мне удалось сохранить в скотине осколок души её глупого хозяина. Этого не следовало бы делать, учитывая, что животные мне не подвластны… Ваш дурной вассал постоянно отбивается от рук и бродит, где пожелает. Кажется, один из ваших друзей, некий унар Паоло, очень некстати сел на него. Помните ли вы Паоло Кальявэру, кузен? Милый, добрый юноша. Ему очень не повезло оказаться в вашей компании! И любознательному отцу Герману тоже… Ну что? Теперь ваше любопытство удовлетворено?

У Ричарда занялось дыхание. Так вот что произошло в Лаик с отцом Германом и бедным Паоло! Вот почему никто и никогда так и не нашёл их тела!.. Но разве он, Ричард Окделл, хоть как-то виноват в этом? Мог ли он предотвратить подобное несчастье? Он не знал.

Ричард судорожно сглотнул и с трудом произнёс прерывающимся голосом:

— Так Пегая кобыла… мой вассал?

— Был им когда-то, — подтвердила Каталлеймена. Её, похоже, радовало, что своим рассказом она ударила Ричарда по больному месту. — Теперь вы, конечно, не имеете над ним власти. Но его детская память ещё хранит страх перед своим сеньором. Когда вы, мой добрый кузен, принялись топить его в камне, он узнал вас. Он ведь всё посмертие боялся, что ему достанется от главы Дома за своевольный побег! Что поделать! Мальчишке едва сровнялось девять, когда он сделался выходцем. Смерть не прибавила ему ума.

— И когда я стал топить его, он вспомнил, как захлебнулся в болоте… — пробормотал потрясённый Дик, чувствуя, что на лбу у него выступает холодный пот.

— Именно так, — подтвердила Каталлеймена, сверкая синими глазами. — Мальчишка узнал вас и теперь боится всей памятью своей мизерной прошлой жизни. Зато Повелитель Скал оказался слеп и не узнал собственного вассала. Вы удивительно не наблюдательны, кузен.

Каталлеймена усмехнулась совсем как эр Рокэ, и Ричард почувствовал себя последним глупцом. Но как, как он мог даже предположить подобное?!

К счастью, умница Сона дёрнула за повод, и Дик опомнился. Он приехал в Гальтару со вполне определённой целью. Что бы не говорила Оставленная, он не позволит ей обыграть себя. Слишком многое стоит на кону.

— Так что же вам нужно? — вкрадчиво спросила Каталлеймена. За несколько прошедших минут, пока Ричард предавался раскаянию, она успела подойти слишком близко, и теперь смотрела прямо в глаза юноше. — Вы приехали, чтобы выторговать у меня Пегую кобылу, так?

— Нет! — в ужасе воскликнул Дик, отшатываясь. — Но как можно, — продолжал он торопливо, — как можно сохранить осколок души в мёртвом теле? Разве живое не умирает от этого?

Каталлеймена медленно закивала головой, как кивает змея перед нападением.

— Умирает, — подтвердила она. — Поэтому выходцы всегда ищут живых. Они существуют, поглощая чужие души – их тепло. Жизнь – это тоже магия. Она служит выходцам пищей, так же, как и раттонам.

— Но как можно удержать душу? — настаивал Дик, с трудом удерживая нить собственных мыслей. — Мой вассал был мёртв, когда вы поместили в пони кусочек его души. Вы сами это сказали. Каким образом можно сделать что-то подобное?

— Вы забываете, кто я, кузен, — презрительно ответила Каталлеймена, гордо выпрямляясь. — Я эорий, так же, как вы. И даже больше, чем вы. Во мне горит огонь Ушедших. Мне отдала своё бессмертие Ойдма. Я была участницей этого обряда, и я знаю, как передаётся пламя вечности.

Ричард, пошатываясь, отступил от Оставленной. Так значит то, о чём он догадался уже давно, действительно правда! Сила, способная творить бытие, пламя, которое являлось природой Ушедших – вот что подарило Каталлеймене вечную жизнь.

Огонь Этерны.

Ричард действительно нашёл то, что искал.

— А как же твой сын? — спросил он тихо, устремив на Оставленную потрясённый влажный взгляд. — Разве ты не хотела отдать ему частицу своего бессмертия? Разве не его ты оплакиваешь до сих пор?

Каталлеймена вздрогнула всем телом и резко отвернулась. Похоже, теперь Ричард своим непредумышленным вопросом ударил её по больному месту.

— Мой сын не захотел бессмертия, — глухо ответила она. — Он прожил долгую жизнь и пожелал умереть так же, как все люди. И сын моего сына тоже.

Дик уставился на неё неверящим взглядом.

— Неужели никто из Раканов не захотел вечной жизни? — воскликнул он. — Это невозможно! Так не бывает!

— Мой правнук, — согласилась Каталлеймена. — Он был совсем юношей, когда умирал. Я отдала ему часть своего бессмертия, но из-за этого я изменила обряд, и он стал холодным – слишком холодным даже для вечности!

— Почему ты не отдала всё как Ойдма? — спросил Дик удивлённо.

— Я не могла оставить его одного, он был слишком юн! — огрызнулась Каталлеймена с яростью. — Нельзя было бросить на него всю Кэртиану!

— Так твой правнук стал первым выходцем? — догадался Дик. От мистического ужаса у него волосы зашевелились на голове.

— Ему просто не хватало магической силы, — забормотала Каталлеймена горестно. — Он пытался забрать её у родных, у других членов семьи. У друзей. У тех, кто знал его человеком. Он уводил близких одного за другим, превращая в себе подобных, но не насыщался сам. Я не могла этого больше вынести. Я упокоила его.

— Так выходцы питаются магией? — осенило Ричарда.