Терри Пратчетт - Незримые Академики
Гленда взглянула на когти – черные, блестящие и, на свой лад, довольно аккуратные. Но трудно было представить, чтобы ими, например, рисовали картину или готовили омлет. Когти есть когти, они нужны, чтобы… когтить, не так ли? Но это же мистер Натт. Даже с когтями он оставался мистером Наттом.
– Ну что, начнем? – спросил Трев.
– Я настаиваю, чтобы меня приковали, – повторил Натт. – В старой кладовой, четырьмя дверьми дальше, лежит всякий металлический хлам. Я видел там цепи. Пожалуйста, поторопитесь.
Гленда машинально взглянула на когти и увидела, что они удлиняются.
– Да, Трев, пожалуйста, поторопись.
Трев проследил ее взгляд и бодро ответил:
– Я живо обернусь, ты и моргнуть не успеешь.
Меньше чем через две минуты Гленда услышала лязг – Трев тащил цепи по коридору.
Она боролась со слезами. Все это было так странно. Они перенесли Натта на кушетку и осторожно обмотали цепями, и там он лежал, глядя в потолок.
– К замкам нет ключей. Если я их закрою, то не сумею открыть.
– Закройте, – попросил Натт.
Гленда очень редко плакала и сейчас старалась удержаться.
– Мы зря это затеяли, – сказала она. – Только не здесь, в подвале. На нас же смотрят.
– Пожалуйста, покачайте маятником, мистер Трев, – сказал Натт.
Трев пожал плечами и подчинился.
– А теперь скажите, что я засыпаю, мистер Трев.
Тот откашлялся, продолжая качать жестянкой туда-сюда.
– Ты, типа, засыпаешь. Ты очень хочешь спать.
– Вот так, хорошо. Я невероятно хочу спать, – устало произнес Натт. – А теперь попросите, чтобы я занялся самоанализом.
– Что это такое? – быстро спросила Гленда, всегда настороже, когда дело касалось опасных слов.
– Прошу прощения. Я имею в виду: помогите мне исследовать в подробностях работу моего собственного ума при помощи вопросов и ответов.
– Но я ж не знаю, какие вопросы задавать! – воскликнул Трев.
– Зато я знаю, – терпеливо произнес Натт, – но вы должны приказать мне сделать это.
Трев пожал плечами.
– Мистер Натт, вы, типа, должны выяснить, какие проблемы у мистера Натта.
– Да, – сказал Натт, и его интонации слегка изменились. – Удобно ли вам, мистер Натт? Да, спасибо. Цепи почти не давят. Ошень карашо. А теперь рассказайт мне про вашу маму, мистер Натт. Это понятие мне знакомо, но у меня никогда не было матери, насколько я помню. В любом случае спасибо, что спросили.
То ли монолог, то ли диалог продолжался. Трев и Гленда сидели на ступеньках, пока тихий голос не произнес:
– О, та, библиотека. Что-нибудь такое есть в этой библиотека, мистер Натт?
– В библиотеке много книг.
– А что еще в библиотека, мистер Натт?
– В библиотеке много кресел и лестниц.
– А что еще есть в библиотека, о чем вы не желайт мне рассказывайт, мистер Натт?
Трев и Гленда подождали. Наконец послышался ответ:
– В библиотеке стоит шкаф.
– Этот шкаф какой-то особенный шкаф, мистер Натт?
Снова пауза, снова слабый тонкий голосок:
– Я не должен туда заглядывать.
– Почему он наполовину говорит как убервальдец? – спросила Гленда у Трева, забыв, какой у Натта примечательно тонкий слух.
– В исследованиях подобного рода вопросы задаются с легким убервальдским акцентом, чтобы пациент чувствовайт себя карашо и спокойно, – ответил Натт. – Я буду ошень благодарен, если вы больше не станете перебивайт.
– Извините, – сказала Гленда.
– Нишего страшного. Итак, пошему вы не должны открывайт шкаф, мистер Натт?
– Потому что я обещал ее светлости, что не буду.
– Но вы открывайт шкаф, мистер Натт?
– Я пообещал ее светлости, что не буду.
– Но вы открывайт шкаф?
Пауза.
– Я пообещал ее светлости, что не буду.
– Вы многое узнайт в замке, да, мистер Натт?
– Многое.
– Вы научились делайт отмычки, мистер Натт?
– Да.
– Где дверь сейчас, мистер Натт?
– Прямо передо мной.
– Вы уже открываль дверь раньше, мистер Натт. Вы думайт, что вы этого никогда не делаль, но вы уже делаль. Нужно, чтобы вы все-таки открываль ее теперь еще раз.
– Но то, что за ней, – очень страшно!
Двое подслушивающих вытянули шеи.
– Нишего страшного. Нет нишего страшного. В прошлом вы открываль дверь, потому что были глюпым ребенком. А теперь, чтобы понимайт, вы должны открывайт ее со всей мудростью взрослого. Открывайт же дверь, мистер Натт, и я войду туда вместе с вами.
– Но у меня нет отмычки.
– Природа вам поможет, мистер Натт.
Гленда задрожала. Возможно, у нее просто разыгралось воображение, но из свечных подвалов они как будто перенеслись совсем в другое место.
Перед Наттом тянулся коридор. Он чувствовал, как с него спадает все – цепи, одежда, плоть, мысли. Остался только коридор, по которому навстречу ему плыл шкаф со стеклянными дверцами. Свет отражался в скошенных гранях. Натт протянул руку и выставил коготь, который прошел сквозь дерево и стекло, как сквозь воздух. В шкафу была всего одна полка, а на ней – всего одна книга, с серебряной надписью на обложке. Книгу опутывали стальные цепи. Их оказалось гораздо проще снять, чем в прошлый раз. Натт сел на стул, которого до тех пор там не было, и принялся читать. Книга называлась «Орк».
Крик издал не Натт, а кто-то сверху, из путаницы труб. Худая женщина в длинном черном платье свалилась на каменные плиты и по-кошачьи огляделась. «Ведьма, что ли? – подумала Гленда, испуганная этим внезапным явлением. – Нет, больше похоже на птицу».
Существо открыло рот и закричало:
– Опасность! Опасность! Берегись! Берегись!
Оно метнулось к кушетке, но дорогу ей преградил Трев.
– Глупец! Орк съест твои глаза!
Голоса зазвучали дуэтом, потому что из мрака выскользнуло второе существо. За спиной у него развевался то ли плащ, то ли крылья. Люди-птицы непрерывно двигались, метались туда-сюда, стараясь подобраться ближе к кушетке.
– Не бо-о-ойтесь! – крикнуло одно из них. – Мы на ва-а-ашей стороне! Мы здесь, чтобы защитить вас!
Гленда, дрожа от ужаса, с трудом поднялась и скрестила руки на груди. Эта поза всегда придавала ей уверенности.
– Да кто вы вообще такие? – поинтересовалась она. – С какой стати вы сваливаетесь с потолка и орете? И с вас перья сыплются! Гадость какая. Здесь готовят еду… во всяком случае, неподалеку отсюда!
– Давайте валите отсюда! – поддержал Трев.
– Да уж, теперь они поймут, – сквозь зубы сказала Гленда. – Сразу видно, ты долго думал, что бы такое сказать.
– Вы не понимаете, – проскрипело одно из существ. Лица у них были странные, как будто кто-то скрестил птицу с женщиной. – Вам грозит огромная опасность!
– От вас? – уточнила Гленда.
– От орка! – ответила женщина-птица и разразилась криком: – Орк!!!
В тени, сидя перед открытым шкафом, призрачный Натт перевернул страницу. Он почувствовал рядом чье-то присутствие, поднял голову и увидел лицо ее светлости.
– Почему вы запретили мне открывать эту книгу?
– Потому что я хотела, чтобы ты ее прочел, – ответила она. – Ты должен был узнать правду сам. Именно так и положено ее узнавать.
– А если она ужасна?
– Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос, Натт, – произнесла ее светлость.
– Да. Ужасна она или нет, она остается правдой.
– А еще? – спросил голос, точь-в-точь учитель, подбадривающий смышленого ученика.
– А еще правду можно изменить, – сказал Натт.
– Мистер Натт – гоблин, – заявил Трев.
– Ага, ну да, – ответила женщина-птица. И эта фраза прозвучала чертовски экзотично для существа, чье лицо все более напоминало птичий клюв.
– Если я закричу, сюда сбегутся люди, – предупредила Гленда.
– И что?
«Вот именно, что? – подумала Гленда. – Они будут стоять, гадать, что случилось, и задавать те же самые вопросы, что и мы».
Она снова шагнула вперед, когда одно из созданий попыталось добраться до кушетки.
– Орк всех убьет, – произнес третий голос, и очередная тварь, от которой воняло падалью, рухнула с потолка прямо перед Глендой.
– Мистер Натт – добрый, ласковый, он никому никогда не причинял вреда, – возразила Гленда.
– Если только по заслугам, – поспешно добавил Трев.
– Но теперь орк знает, кто он такой, – сказала женщина-птица. Они втроем то наступали, то отступали, словно исполняя зловещую павану.
– Я так думаю, вам нельзя трогать нас, – сказал Трев. – И вы не тронете.
Он быстро сел рядом с лежавшим Наттом и притянул к себе Гленду.
– Я так понимаю, они должны, типа, вести себя по правилам, – объяснил он. Фигуры немедленно перестали приплясывать и застыли, как статуи.
– У них когти на ногах, – тихо произнесла Гленда. – Три штуки…
– Четыре, – поправил Трев.
– Что?
– Только четвертый палец у птиц, типа, сзади, его почти не видно. Мало кто знает, что это тоже палец.
– Зато, гляжу, ты знаешь, – хмыкнула Гленда. – Ты внезапно стал большим специалистом по жутким тварям?
