Терри Пратчетт - Незримые Академики
– Интересно, что было бы, если бы я оставила крышку открытой? – спросила Гленда. – Как быстро крабы учатся?
Она бросила в котел раскисшие анчоусы, которые были приняты с восторгом, после чего замерла посреди кухни, размышляя, что бы еще сделать. Чугун не способен сиять, но плиты были вымыты и вытерты, а тарелки, образно выражаясь, вылизаны дочиста. Если хочешь, чтобы дело спорилось, возьмись за него сама. Чистота в исполнении Джульетты была сродни божественности – она проявлялась редко, хаотически и превосходила всякое понимание.
Что-то коснулось ее лица. Гленда рассеянно отмахнулась и обнаружила между пальцев черное перо. А, эти жуткие создания в трубах. Пора уже наконец от них избавиться. Гленда взяла самую длинную швабру и застучала по трубе.
– Эй, убирайтесь оттуда! – закричала она.
В темноте что-то зашуршало и послышались слабые птичьи вскрики.
– Звиняйте, мисс, – произнес чей-то голос, и Гленда увидела на лестничной площадке бесформенное лицо… как его, бишь?… Ах да.
– Доброе утро, Бетон, – сказала она троллю и невольно заметила, что из носа у него течет что-то коричневое.
– Нигде нет мистера Трева, – произнес Бетон.
– Я его все утро не видела, – сказала Гленда.
– Нигде нет мистера Трева, – повторил тролль чуть громче.
– Зачем он тебе нужен? – спросила Гленда. Насколько она знала, работа в свечных подвалах шла сама собой. Достаточно сказать Бетону: «Оплавляй свечи», и он не сдвинется с места, пока свечи не закончатся.
– Мистеру Натту плохо, – сказал Бетон. – Нигде нет мистера Трева.
– Отведи меня к мистеру Натту сию же секунду, – велела Гленда.
Норными обычно бывают только животные, но те, кто жил и работал в свечных подвалах, ежедневно расставляли в этом слове все точки над «ё». В подвалы они прятались, как в нору. Если стекальщики и макальщики попадались кому-нибудь на глаза выше подвального уровня, то неизменно очень спешили, а большую часть времени они просто работали, спали и пытались выжить.
Натт лежал на старом матрасе, крепко обхватив себя руками. Гленда взглянула на него и обернулась к троллю.
– Ступай и найди мистера Трева, – велела она.
– Мистера Трева нигде нет, – повторил тролль.
– Так иди и ищи!
Гленда опустилась на колени рядом с Наттом. Он лежал, закатив глаза.
– Мистер Натт, вы меня слышите?
Он как будто проснулся.
– Уходите, – сказал он. – Это может быть очень опасно. Дверь вот-вот откроется.
– Какая дверь? – спросила Гленда, стараясь сохранять спокойствие, и посмотрела на аборигенов, которые наблюдали за ней с легким ужасом. – Принесите что-нибудь, чтобы его накрыть.
При этих простых словах обитатели подвала в панике разбежались.
– Я видел дверь. Она опять откроется, – повторил Натт.
– Нет никакой двери, мистер Натт, – сказала Гленда, оглядываясь.
Глаза Натта широко распахнулись.
– Она в моей голове.
В подвале невозможно было уединиться, он представлял собой лишь ответвление в бесконечно длинном коридоре. Мимо все время кто-нибудь проходил.
– По-моему, вы перетрудились, мистер Натт, – заметила Гленда. – Вы бегаете по университету круглые сутки, вот и добегались до болезни. Вам нужно отдохнуть.
К ее удивлению, один из аборигенов принес одеяло, которое местами еще гнулось. Она укрыла им Натта в ту самую секунду, когда появился Трев. Выбора у молодого человека не было, потому что Бетон волок его за воротник. Трев посмотрел на Натта, перевел взгляд на Гленду…
– Что с ним такое?
– Не знаю, – Гленда поднесла палец к голове и слегка им покрутила в универсальном жесте, означающем «спятил».
– Уходите. Вам грозит опасность, – простонал Натт.
– В чем дело? – спросила Гленда. – Пожалуйста, скажи мне.
– Не могу, – ответил Натт. – Не могу сказать.
– Что именно? – уточнил Трев.
– Слова, которые не хотят быть сказанными. Могучие слова.
– Чем тебе помочь? – настаивала Гленда.
– Тебе плохо? – спросил Трев.
– Нет, мистер Трев. Перистальтика у меня с утра была в полном порядке.
Они увидели проблеск знакомого Натта – очень аккуратного, но немного странного.
– Ты что, болен головой? – спросила Гленда. Эти слова вырвались у нее от отчаяния.
– Да. Головой, – ответил Натт. – Тени. Двери. Не могу сказать…
– Кто-нибудь вообще умеет лечить такие болезни?
Натт некоторое время молчал.
– Да. Найдите какого-нибудь философа, получившего образование в Убервальде. Они умеют направлять мысли в нужное русло.
– То самое, что ты сделал для Трева? – уточнила Гленда. – Ты растолковал ему, что именно он думал про своего отца, и все такое, и Трев стал намного счастливее, да, Трев?
– Да, – ответил тот. – И не нужно тыкать меня локтем в ребра, мне правда полегчало. Может, тебя надо, это, загипнотизировать? – спросил он у Натта. – Однажды в мюзик-холле я видел одного типа, так он просто покачал блестящими часами, и люди стали делать всякие странные штуки. Даже лаяли, как собаки.
– Да, гипноз – важная часть философии, – подтвердил Натт. – Он помогает пациенту расслабиться, чтобы у мыслей появился шанс быть услышанными.
– Вот видишь, – сказала Гленда. – Почему бы тебе не попытаться усыпить самого себя? Сейчас я найду что-нибудь блестящее, чтобы покачать.
Трев вытащил из кармана свою любимую жестянку.
– Вуаля! И где-то, кажется, у меня была веревочка…
– Все это, конечно, очень хорошо, но я не смогу задавать нужные вопросы, потому что буду находиться под гипнозом, – заявил Натт. – Очень важно правильно задать вопрос!
– Я кое-что придумал, – сказал Трев. – Я велю тебе, чтоб ты сам себе задавал правильные вопросы. Ты бы знал, о чем спрашивать, если б тут лежал кто-нибудь другой?
– Да, мистер Трев.
– Но Трева тебе гипнотизировать не пришлось, – напомнила Гленда.
– Его мысли очень близко к поверхности. Боюсь, к моим так легко не подступиться.
– Тебя действительно можно будет загипнотизировать и сделать так, чтоб ты сам себе задавал правильные вопросы?
– В «Дверях обмана» Фуссбиндер действительно описывает способ самогипноза, – сказал Натт. – По-видимому, это вполне возможно… – Его голос оборвался.
– Ну, так давайте рискнем, – предложил Трев. – Лучше пукнуть, чем терпеть, как говорила моя бабуля.
– По-моему, не такая уж хорошая идея.
– Лично мне никогда не вредило.
– То, что я не знаю… то, что я не знаю… – забормотал Натт.
– Что такое? – спросила Гленда.
– То, что я не знаю… – повторил Натт. – Наверное, оно за дверью, потому что я убрал его туда… потому что, наверное, я не хочу об этом знать.
– Тогда, видимо, ты сам в курсе, чего именно ты не хочешь знать, – предположила Гленда.
– Да.
– Ну и насколько всё плохо? – поинтересовался Трев.
– Не исключено, что очень.
– А что бы ты сказал, будь я на твоем месте? – спросила Гленда. – Только не ври.
– Ну… – произнес Натт, слегка запинаясь, – наверное, я бы посоветовал вам заглянуть за дверь и лицом к лицу встретиться с тем, что вы не желаете знать, чтобы мы могли бороться с ним вместе. Именно такой совет, разумеется, дает фон Кладполл в своей книге «Doppelte Beruhrungssempfindung», потому что этот поступок лежит в основе анализа скрытых мыслей.
– Тогда ладно, – сказала Гленда, отступая.
– Но какого же рода неприятные вещи могут таиться в вашей голове, мисс Гленда? – спросил Натт, умудряясь быть галантным даже в зловонном свечном подвале.
– Есть кое-что, – ответила та. – Нельзя прожить жизнь, не подцепив гадость-другую.
– Ночью мне снились сны.
– Ну, всем снятся дурные сны, – сказала Гленда.
– Это были не просто сны, – ответил Натт, распрямился и протянул им руку.
Трев присвистнул.
Гленда охнула, а потом спросила:
– У гоблинов так и должно быть?
– Понятия не имею.
– Тебе больно?
– Нет.
– Ну, мож, они отрастают, когда гоблин, типа, становится старше, – предположил Трев.
– Да, наверное, им зачем-то нужны когти, – подхватила Гленда.
– Вчера был такой чудесный день, – пожаловался Натт. – Я был частью команды, а команда была вокруг меня. Я радовался жизни. А сейчас…
Трев привязал к побитой, но сверкающей банке замызганную бечевку.
– Так, мож, выясним, в чем проблема?
– Поправь меня, если я ошибаюсь, – заявила Гленда, – но если ты не хочешь знать, что именно ты не хочешь знать, то рано или поздно вещей, которые ты не хочешь знать, станет еще больше, и, если так и будет продолжаться, в твоей голове появится дыра.
– В том, что вы оба говорите, есть разумное зерно, – неохотно признал Натт.
– Помоги перенести его на кушетку, – попросил Трев. – Он, типа, должен так потеть?
– Сомневаюсь.
– Будет гораздо лучше, если вы меня прикуете, – сказал Натт.
– Зачем? С какой стати?
– Я думаю, осторожность не повредит. Некоторые вещи подползают под дверь. Они могут быть очень опасны.
