Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)
Вдруг он покраснел, и отвел глаза, опустившись в воду до плеч. Он нырнул и вынырнул, выглядя менее взволнованным, но теперь еще и мокрым. От воды волосы потемнели и с них стекали струйки воды.
— Проще сделать это быстро, — сказал он.
Клэри вздохнула и нырнула. Вода сомкнулась над ее головой. И это было великолепно — вода была темно-синей, и в ней виднелись серебристые лучи от света наверху. Мучнистые камни в воде сточились, обретя мягкую текстуру. Плыть было легко, и на мгновение она позволила себе покачиваться на поверхности, выжимая воду из ее волос.
Она вздохнула от разочарования. У нее не было мыла, и она потерла руки друг о друга, наблюдая, как разводы от грязи и крови таят в воде. Ее рыжие волосы выделялись на синей поверхности воды.
Брызги воды, полетевшие ей в лицо, заставили ее поднять взгляд. Джейс стоял в нескольких шагах от нее, встряхивая волосами.
— Думаю, это делает меня на год старше, — сказал он. — Я предпочитаю девушек помладше.
Я младше на шесть месяцев, — исправила его Клэри. — И ты козерог, да? Упрямый, безрассудный, нарушитель правил. Звучит похоже.
Он схватил ее за бедра и притянул к себе через воду. Было достаточно глубоко, чтобы его ноги касались дна, но она была ниже, поэтому стиснула руки на его плечах, чтобы удержаться в вертикальном положении, а он тем временем обернул ее ноги вокруг его талии. Она смотрела на него, и тепло разливалось внутри нее. Клэри рассматривала плавные линии его влажной кожи, шеи, плеч и груди, а капли воды, попавшие в его ресницы, напоминали звезды.
Он приподнялся, чтобы поцеловать ее, и в тот же миг она наклонилась к нему. Их губы столкнулись с невероятной интенсивностью, которая послала ей одновременно удовольствие и боль. Его руки скользнули вверх по ее коже. Она провела рукой по его затылку, и ее пальцы запутались в влажных завитках волос. Он раздвинул губы, и протолкнул внутрь язык. Они оба содрогались и тяжело дышали, и их горячие дыхания смешались.
Одной рукой он ощупывал стену пещеры позади них, чтобы не упасть, но она была скользкой от воды и он почти поскользнулся. Клэри оторвалась от него, пока он восстанавливал равновесие. Его левая рука все еще была обернута вокруг ее талии, прижимая ее тело к себе. Его зрачки расширились, а сердце быстро стучало.
— Это было… — выдохнул он, и прижался лицом к изгибу между ее плечом и шеей, и дышал так, как будто хотел поделиться с ней дыханием. Его немного потряхивало, хотя его хватка на ее талии была твердой и уверенной. — Это было сильно.
— Этого уже давно не было, — пробормотала она, осторожно касаясь его волос. — С тех пор, как мы не могли расслабиться.
— Я не могу в это поверить, — произнес он. — И все еще не могу поверить в то, что сейчас я могу поцеловать тебя, прикоснуться к тебе, прикоснуться к тебе на самом деле, при это не боясь… — он поцеловал ее шею, и она подпрыгнула. Он оторвался от нее, чтобы посмотреть ей в лицо. Вода стекала по его лицу, как слезы, стекая по острым скулам и линии челюсти.
— Мятежный, — сказал он. — Знаешь, когда я впервые появился в институте, Алек называл меня мятежным столько раз, что я пошел и посмотрел значение этого слова в словаре. Не то, чтобы я не знал его, но… мне всегда казалось оно значит быть храбрым. На самом деле оно значит «человек, который не заботится о последствиях своих действий».
У Клэри сжалось сердце от мысли о маленьком Джейсе.
— Но ты заботишься.
— Может недостаточно. Не все время, — его голос задрожал. — Например, как я люблю тебя. Я безумно полюбил тебя в тот момент, когда узнал. Я никогда не заботился о последствиях. Я сказал себе, что буду заботиться о последствиях, я сказал себе, что ты хочешь меня, и поэтому я старался, но никогда не заботился. Я хотел тебя больше, нежели желал быть хорошим. Я желал тебя больше, чем еще чего либо, — его мускулы были жесткими под ее руками, его тело дрожало от напряжения. Она наклонилась, чтобы прижать свои губы к его, снять его напряжение, но он отстранился, кусая нижнюю губу достаточно сильно, чтобы кожа побелела.
— Клэри, — произнес он грубо. — Подожди. Просто потерпи.
На мгновение Клэри была ошеломлена. Джейс любил целоваться. Он мог целоваться часами, и он был хорош в этом. И он не был не заинтересован в этом. Он был очень заинтересован в этом. Она обхватила ногами его бедра и неуверенно спросила:
— Все в порядке?
— Я должен кое-что рассказать тебе.
— О, нет, — она опустила голову на его плечо. — Хорошо. Что именно?
— Помнишь, когда мы очутились в измерении демонов, и каждый увидел что-то свое? — спросил он. — А я сказал, что не видел ничего.
— Ты не должен говорить мне, что увидел, — осторожно произнесла Клэри. — Это только твое дело.
— Я должен, — возразил он. — Ты должна знать. Я видел комнату с двумя тронами, один из золота, другой из слоновой кости. И через окно я мог видеть мир, который обернулся прахом. Как этот мир, но разрушенный недавно. Костры все еще горели, и небо было полно ужасных летающих демонов. Себастьян сидел на одном из престолов, а я рядом, на другом. Ты была там, и Алек и Иззи, и Макс, — он сглотнул. — Но вы все были в клетке. Большой клетке с большим замком на двери. И я знал, что я посадил вас туда и повернул ключ. Но я не чувствовал сожаления. Я чувствовал… триумф, — он с трудом выдохнул. — Ты можешь отвергнуть меня с отвращением теперь. Это нормально.
Но конечно это не было нормальным. Ничего в его тоне — ровном и спокойном, лишенном надежды — не было нормальным. Клэри вздрогнула в его объятиях. Но не от ужаса, а от жалости, и от силы знания, какой слабой была вера Джейса в себя, и каким тщательно продуманным должен быть ее ответ.
— Демон показал нам, что как ему казалось мы хотели, — наконец произнесла она. — Не то, чего мы желаем на самом деле. Он все исковеркал, вот почему нам всем удалось вырваться. К тому времени, как мы нашли тебя, ты уже сам вырвался из кошмара. Так что то, что он показал тебе, не то, что ты хочешь. Когда Валентин воспитывал тебя, он контролировал все — ты не был в безопасности, и то, что ты любил, тоже не было в безопасности. Так демон заглянул внутрь тебя и увидел, что в фантазиях ребенка было желание самому контролировать мир, и желание не допустить ничему плохому случиться с людьми, которых он любит. И демон пытался дать тебе это, но в искаженном виде. Таким образом, ты очнулся, — она коснулась его щеки. — Какая-то часть тебя все еще является этим маленьким мальчиком, который думает, что любовь уничтожает тебя. Но ты все еще учишься. Ты учишься каждый день.
На мгновение он просто удивленно смотрел на нее. Его губы слегка приоткрылись, и Клэри почувствовала, что ее щеки зарделись. Он смотрел на нее, как первую звезду, появившуюся на небе, как на чудо, в которое он едва мог поверить.
— Позволь мне… — начал он и замолчал. — Могу я поцеловать тебя?
Вместо того, чтобы кивнуть, она наклонилась, чтобы прижаться своими губами к его. Если их первый поцелуй в воде был похож на взрыв, то этот был похож на появление сверхновой звезды. Он был крепким, горячим, и полным вожделения поцелуем, столкновением языков и зубов. Они так сильно прижимались друг к другу, как будто были недостаточно близки. Кожа и ткань, сочетание холода воды и тепла их тел, и трения влажной кожи.
Его руки были обернуты вокруг нее, и вдруг он поднял ее, начиная выходить из озера, а вода стекала с них струями. Он опустился на колени на песчаном пляже, опустив ее вниз так нежно, как только мог, на стопку их смятой одежды. На мгновение она отпустила его, чтобы найти опору, а затем сдалась, и легла назад, потянув его вслед за собой, яростно целуя, пока он не застонал и прошептал:
— Клэри, я не могу… ты должна сказать мне… я не могу думать.
Она зарылась пальцами в его волосы, оттянув его голову ровно настолько, чтобы видеть его лицо. Он пылал, а его глаза потемнели от желания. Его волосы слегка завивались на концах от влаги и нависали над глазами. Она слегка потянула пряди между ее пальцами.
— Все в порядке, — прошептала она в ответ. — Все в порядке, мы не должны останавливаться. Я хочу этого. — Она поцеловала его, медленно и крепко. — Я хочу, если ты хочешь.
— Если я хочу? — в его мягком смехе были слышны дикие нотки. — Разве не видно? — И тогда он поцеловал ее снова, всосав ее нижнюю губу в рот, целуя шею и кусая ее ключицу, когда она провела руками по его спине, свободная от осознания того, что она могла касаться его столько, сколько ей нравится, и как ей нравится. Ей казалось, что она рисует его, ее руки изучали его тело: изгиб спины, плоский живот, V образные мышцы внизу живота, бицепсы на руках. Как картина, которая ожила в ее руках.
Когда его руки проскользнули под лифчик, она задохнулась от этого ощущения, потом кивнула ему, когда он замер с вопросом в глазах. Продолжай. Он останавливался каждый момент, замедлялся, снимая их одежду, спрашивая глазами и словами, продолжать ли ему, и она кивала, и каждый раз отвечала: «Да. Продолжай. Да». А когда наконец, между ними не было ничего кроме кожи, она замерла, думая, что не было другого способа быть ближе к другому человеку, чем этот. Разве что разорвать ее грудную клетку и вырвать сердце.
