Кассандра Клэр - Город священного огня (др. перевод) (ЛП)
Хоть Саймон и услышал последнее, что сказал Джейс, прежде чем они оказались вне пределов слышимости.
— Что? Они должны уединиться. Это интимный момент.
— Я думаю, ты должен позволить мне умереть, — сказал Саймон.
—Заткнись, — сказал Алек, и толкнул его к стене пещеры. Он задумчиво посмотрел на Саймона. — Это обязательно должна быть моя шея?
—Нет, — ответил Саймон, чувствуя себя как в очень странном сне. — Запястья тоже подходят.
Алек начал закатывать рукав свитера. Его рука была бледной и чистой, за исключением нарисованных рун, и Саймон мог видеть вены под его кожей. Несмотря на борьбу с собой, он почувствовал острый голод, напоминающий ему об истощении: он чувствовал запах крови, мягкой и соленой, наполненной запахом дневного света. Крови сумеречного охотника, как и у Иззи. Он провел языком по верхним зубам и лишь на мгновение удивился остроте его клыков.
— Я просто хочу, чтобы ты знал, — сказал Алек, когда вытянул вперед запястье, — я понимаю, что для вас, вампиров, кормление иногда включает сексуальное удовлетворение.
Глаза Саймона расширились.
— Наверно моя сестра сказала мне больше, чем я хотел бы знать, — признался Алек. — Во всяком случае, просто разъясним, что ты мне ни капельки не нравишься.
— Точно, — сказал Саймон, и взял руку Алека. Он пытался сделать все аккуратно, но учитывая, что он должен был согнуть руку Алека и обнажить уязвимую часть его запястье, это так просто не выйдет. — Ну, ты мне тоже не кажешься привлекательным, поэтому я предполагаю, что мы квиты. Хотя, ты мог бы притвориться на пять…
— Нет, я не мог бы, — возразил Алек. — Я ненавижу, когда гетеросексуальные парни думают, что все геи западают на них. Я привлекателен для каждого парня не больше, чем ты каждой девушке.
Саймон сделал глубокий, успокаивающий вздох. Это всегда было странным, дышать, когда ему это было не нужно, но оно было успокаивающим.
— Алек, — сказал он. — Остынь. Я не думаю, что ты влюблен в меня. На самом деле, большую часть времени, я думаю, что ты меня ненавидишь.
Алек сделал паузу.
— Я не ненавижу тебя. С чего бы мне ненавидеть тебя?
— Потому что я нежить? Потому что я вампир, который влюблен в твою сестру, и ты думаешь, что она слишком хороша для меня?
— А разве не так? — спросил Алек, но без злобы. Через мгновение он слегка улыбнулся, той улыбкой Лайтвудов, которая осветила его лицо и напомнила Саймону об Иззи. — Она моя младшая сестра. Я думаю, что она слишком хороша для всех. Но ты… ты хороший человек, Саймон. Независимо от того, что ты вампир. Ты верный и умный, и ты делаешь Изабель счастливой. Я не знаю почему, но это так. Я знаю, что ты не понравился мне, когда я впервые встретил тебя. Но все изменилось. И я вряд ли вправе судить мою сестру за свидания с нежитью.
Саймон стоял неподвижно. У Алека не все было в порядке с колдуном. Это было достаточно очевидно. Но маги родились такими. Алек был наиболее консервативным из детей Лайтвудов — он не любил стихийно и не шел на риск, как Джейс и Изабель — и Саймон всегда чувствовал это в нем. Но вампир был человеком, которого превратили во что-то неправильное.
— Ты бы не согласился стать вампиром, — сказал Саймон. — Даже чтобы быть с Магнусом на века. Не так ли? Ты не хочешь жить вечно; ты хотел бы избавить его от бессмертия. Вот почему он расстался с тобой.
Алек вздрогнул.
— Нет, — ответил он. — Нет, я не хотел бы стать вампиром.
— Таким образом, ты думаешь, что я хуже тебя, — сказал Саймон.
Голос Алека дрогнул.
— Я пытаюсь, — сказал он, и Саймон почувствовал это, почувствовал, сколько Алек вложил в эти слова. Все его старания. И, в конце концов, если бы Саймон не был вампиром, он все равно был бы примитивным, что еще хуже. Он почувствовал, как ускорился пульс Алека на запястье. — Вперед, — сказал Алек, выдыхая слова, в агонии ожидания. — Просто… сделай это.
— Приготовься, — сказал Саймон, и поднес запястье Алека ко рту. Несмотря на напряженность в отношениях между ними, его тело, голодное и истощенное, ответило. Его мышцы напряглись, и клыки вылезли по собственному желанию. Он увидел, как глаза Алека потемнели от удивления и страха. Голод распространялся как пожар по телу Саймона, и из глубины он изо всех сил умолял утолить его. Саймон попытался сказать что-то человеческое Алеку. Он надеялся, что станет легче, когда он укусит его. — Я сожалею о Магнусе.
— Я тоже. Теперь кусай, — сказал Алек, и Саймон послушался. Его клыки прошли быстро и легко сквозь кожу, и кровь полилась ему в рот. Он услышал, как Алек вздохнул, и Саймон невольно сжал его запястье крепче, как будто Алек пытался вырваться. Но Алек не шевелился. Его дикое сердцебиение было слышно Саймону, как звон колокола. Наряду с кровью Алека, Саймон мог почувствовать металлический привкус страха, искры боли, и нетерпеливое пламя чего-то другого, того, что он впервые почувствовал, когда пил кровь пьяного Джейса на грязном металлическом полу корабля Валентина. В конце концов, может быть, все сумеречные охотники мечтали о смерти.
20
Ползущие в пыли
Когда Алек и Саймон вернулись в центральный тоннель, то увидели все еще спящую Изабель, свернувшуюся среди груды одеял. Джейс сидел у костра, откинувшись назад: игра света и тени отражалась на его лице. Клэри лежала головой на его коленях, хотя пока они приближались, Саймон мог увидеть по мерцанию в ее глазах, что она не спала.
Джейс поднял брови.
— Веселенькая прогулка, мальчики?
Алек сердито взглянул на него. Он стоял, отвернув запястье, скрывая укус, хотя они почти исчезли благодаря иратце, которое он нарисовал на запястье. Он не отталкивал Саймона: пришлось позволить ему пить, пока тот сам не остановился, и в результате он немного побледнел.
— Это не было сексуально, — сказал он.
— Это было немного сексуально, — возразил Саймон. Он чувствовал себя намного лучше, и раз теперь он сыт, то не мог не подоставать Алека немного.
— Нет, не было, — ответил Алек.
— У меня были кое-какие чувства, — продолжил Саймон.
— Это только твои проблемы, поэтому страдай в одиночестве, — сказал Алек, и наклонился, чтобы схватить рюкзак за ремень. — Я собираюсь дежурить.
Клэри села, зевая.
— Ты уверен? Тебе не нужна руна, восполняющая потерю крови?
— Я уже нанес две, — ответил Алек. — Я буду в порядке. — Он выпрямился и посмотрел на спящую сестру. — Только присмотрите за Изабель, ладно? — его взгляд упал на Саймона. — Особенно ты, вампир.
Алек направился по коридору, а его ведьмин огонь отражал тени от стен пещеры: длинные и похожие на пауков. Джейс и Клэри переглянулись, прежде чем Джейс встал на ноги и последовал за Алеком в туннель. Саймон слышал их голоса — мягкий шум сквозь камни, хоть и не мог разобрать ни слова.
Слова Алека отдавались эхом в его голове. Присмотрите за Изабель. Он подумал об Алеке в туннеле. Ты верный и умный, и ты делаешь Изабель счастливой. Я не знаю почему, но это так.
Идея сделать Изабель счастливой наполнила его теплом. Саймон спокойно сел рядом с ней — она как кошка, свернулась в клубок в одеяле, ее голова покоилась на руке. Он мягко опустился вниз, ложась рядом с ней. Она была жива благодаря нему, и ее брат сделал самое лучшее, что мог — дал им свое благословение. Наверно такое никогда больше не повторится.
Он услышал, как Клэри тихо засмеялась по ту сторону костра.
— Спокойной ночи, Саймон, — сказала она.
Саймон почувствовал мягкие как шелк волосы Изабель под щекой.
— Спокойной ночи, — пожелал он ей, и закрыл глаза. Его вены были полны крови Лайтвудов.
Джейс легко догнал Алека, который остановился у поворота туннеля. Стены коридора были гладкими, как будто за годы стерлись водой или ветром, а не обработаны людьми, хотя Джейс не сомневался, что ходы сделал человек.
Алек стоял с поднятым ведьминым огнем, прислонившись к стене пещеры, явно ожидая Джейса.
— Что-то случилось?
Джейс замедлил шаг, когда приблизился к своему парабатаю.
— Я просто хотел убедиться, что ты в порядке.
Алек пожал плечом.
— Я в порядке настолько, насколько это возможно. Ну, я думаю так.
— Мне очень жаль, — сказал Джейс. — Снова. Я по глупости иду на риск. Я ничего не могу поделать с этим.
— Мы позволяем тебе, — ответил Алек. — Иногда твой риск окупается. Мы позволяем тебе, потому что должны. Иначе если бы мы не позволяли тебе делать это, то никто не смог бы ничего поделать, — он потер лицо разорванным рукавом его свитера. — Изабель бы сказала то же самое.
— Прежде мы никогда не заканчивали наши серьезные разговоры, — сказал Джейс. — Я просто хотел сказать, что ты не всегда должен быть в порядке. Я попросил тебя стать моим парабатаем, потому что нуждаюсь в тебе, но и ты должен позволить себе нуждаться во мне. Это, — он указал на свою руну парабатая, — означает, что ты другая половина меня, намного лучше, и я забочусь о тебе больше, чем о себе. Помни это. Жаль, что я не понимал, как сильно тебе было больно. Я не видел этого тогда, но вижу сейчас.
