Новое назначение (СИ) - Васильев Андрей Александрович

Она столкнула Славу с подлокотника и жестом пригласила Олега занять это место. Тот сделал вид, что ее предложение не понял, и остался стоять у стенки, резонно рассудив, что так оно спокойнее.

— Поупражнялись в остроумии и пустословии? — холодно осведомился у подчиненных Францев. — Все? Мне можно начинать?

— Чего случилось-то, Аркадий Николаевич? — спросил у него Морозов, который, похоже, пришел на работу раньше всех. — Ясно же, что ты вчера не просто так в отдел не вернулся. И нас строишь с утра пораньше неслучайно.

— Случилось. — Францев невесело вздохнул и сунул в рот сигарету, Баженов тут же поднес к ней огонек зажигалки. — Митрохина убили.

— Ух ты! — глаза Морозова расширились. — Это как?

— Насмерть, как еще-то? — глянул на него Францев. — Причем не вчера, а недели две назад. Там тело в таком состоянии, что его судмедэксперты по частям упаковывали. Но даже с учетом этого можно сказать с уверенностью — умирал он долго и мучительно.

— Митрохин, Митрохин, — потерла виски Лена. — Что-то знакомое.

— Не тупи, — попросил ее Савва. — Ты с ним в том году пару раз даже общалась. Суровый такой старикан, зовут Анатолий Дмитриевич… Ну?

— Да ладно! — ошарашенно захлопала ресницами девушка. — Тот самый? Хранитель кладов? Не может быть! Кто у нас настолько смертник?

— Первая разумная реплика за сегодня, — выдохнул дым Францев. — Остальное — словесный мусор и эмоции. Сразу скажу — вопросом «кто» сейчас задаюсь не только я, многие в Ночи ищут на него ответ. Покойный Митрохин был человек непростой, это факт, но время от времени кое-какие заказы он все же брал, что всех более чем устраивало. Да, лотерея, но лучше что-то, чем ничего. Теперь все, хранители кладов и в Москве, и в России в целом отсутствуют как вид, значит, куча нелюди и нежити осталась на бобах. Это как минимум. Следовательно, убийцу они искать станут на совесть, чтобы как минимум зло на нем выместить. Нам его надо найти первым. Зачем именно — объяснять надо?

— Надо, — произнес Олег, чуть помедлив, а после добавил: — Извините.

— Не надо извиняться за незнание, — осек его Аркадий Николаевич. — Лучше спросить сразу, чем потом в процессе напортачить. Дело в том, Ровнин, что Хранитель кладов в иерархии Ночи фигура хоть и не самая влиятельная, но очень всем нужная, ее абы кто и абы почему в расход выводить не станет. Если на такое кто-то решился, значит, у него на то имелись очень веские причины, и нам их надо узнать непременно, поскольку лиходей, способный на подобное, может и дальше пойти. Или, как вариант, он его по чьему-то приказу убил, тогда нам нужно имя заказчика узнать. Ну и добавим туда тот факт, что Митрохин был не колдун и не волкодлак, а человек, то есть он подпадает под нашу юрисдикцию, сей факт никак со счетов сбрасывать нельзя.

— И нам он несколько раз крепко помогал, — добавила погрустневшая Ревина. — И мне, и Алле, царство ей небесное. Вредный был дедок, но знал очень много! Жалко его.

— Если же до него раньше нас доберутся те же ведьмы или, к примеру, вурдалаки, то разговора никакого не будет, — пояснил Морозов. — Они этого паршивца просто убьют.

— Ну, не то чтобы просто, — возразил ему Баженов. — Скорее наоборот, процесс затянется надолго и для пациента окажется крайне мучительным, но нам от того пользы никакой не последует.

— Все так, — подытожил Францев. — Не сомневаюсь, что те же ведьмы, конечно, всю информацию пытками из объекта вытянут, но делиться с ней с кем-то, а особенно с нами, точно не станут.

— Сам займешься? — уточнил Морозов. — Верно понимаю?

— Да, — кивнул начальник отдела. — Потому в ближайшие день-два вся текучка на тебе. Плюс свои источники тряхните, может, кто что слышал, видел, знает — и в виде рапорта мне на стол. Я в отдел вечером постараюсь заскочить. Да и завтра утром тоже подъеду.

— Ясно, — кивнул Саша.

— Да, вот еще что. Мне звонили из Ильинского ОВД, там у них какая-то непонятка в Архангельском случилось, семейная пара пропала. Были, были, а под вечер как корова языком слизала. Дети остались, бегают, родителей ищут, а тех след простыл, и никто ничего. Ночь прошла, а они так и не объявились, потому надо съездить, поглядеть. Место старое, может, и по нашему профилю потеряшки. Начинай плясать от колоннады, ну как в ком-то из супругов юсуповская кровь текла? Род старый, ответвлений много, запросто их могли в подземные склепы утащить. Тем более что детей не взяли, им туда дороги нет. Если нет — в Английский парк загляни, может, учитель-француз шалит.

— Днем-то? — усомнился Морозов. — Призрак?

— Так француз же? Ему правила не писаны. Я его как-то в полдень видел, а в это время даже тени, как известно, исчезают.

— Я тогда с собой молодого захвачу, — мотнул подбородком в сторону Ровнина Морозов. — Ему полезно будет.

— Нет, — качнул головой Францев, отчего Олег чуть напрягся.

— Чего так?

— Он со мной поедет, — пояснил Аркадий Николаевич. — На подхвате будет. Мало ли что понадобится? Да и для представительности.

— Вот так-так! — Лена обернулась и окинула взглядом юношу. — Не успел прийти, а уже в любимчики попал! Ой, смотрите, он опять краснеет! Ну что за лапочка, я не могу просто!

— Все, разбежались. — Францев затушил сигарету, добитую почти до фильтра, в пепельнице. — Баженов.

— Чего? — откликнулся Славян.

— Жалуются на тебя опять. Говорят, что на язык слишком остер, а на расправу скор.

— Даже знаю кто. Гадалки с Киевского вокзала, да?

— Они. Ну да, клейма там ставить уже негде, согласен. Но мордобой зачем учинил?

— Сами виноваты. — Рыжие волосы на голове оперативника встали дыбом, что смотрелось весьма забавно. — Я с ними по-хорошему — валите отсюда, гражданки, нечего народ дурить и мешать ему товаром на рынке закупаться. Тем более что тут для этих целей вон цыган полным-полно, у них это семейный бизнес. А они хамить принялись, стращать, сначала проклятьями, потом «крышей». После два каких-то облома подвалили, принялись меня на «фу-фу» брать, а под конец кулаками махать. Ну я их обоих и уронил маленько.

— Так, что теперь эта парочка в травматологии на пару недель прописалась, — в тон ему закончил Францев. — Одно тебя и извиняет, что они первые в драку полезли.

— Вот!

— Дали ему год! — припечатал ладонь к столу начальник. — Вот… Смотри, нарвешься на проклятие похуже того, что на тебе уже висит. Эти гадалки на Фомину работают, ей хорошую копеечку несут. И не только копеечку.

— И чего, их теперь не щемить? — абсолютно искренне удивился Славян.

— Щемить, но не так же? Тут наскок не сработает, это бабы матерые, хитрые, с врожденной, хоть и слабой ведьмовской силой. Им твои угрозы — плюнуть и растереть. А вот если их прихватить тогда, когда они у какой-то дуры молодой начнут жизненную энергию тянуть, — тогда да. Тогда им труба, потому что в такой ситуации Фомина их прикрывать не станет не за что, ей проблемы с нами не нужны. Сдаст она их нам с потрохами, да еще и должна останется. Но вот пока у меня только жалоба на тебя есть — и все.

— Понял, дурак, исправлюсь! — приняв вид бравый и слегка придурковатый, ровно так, как когда-то завещал служивым людям столь нелюбимый Аникушкой царь Петр, проорал Баженов. — Разрешите отбыть?

— Отбывай, — со вздохом разрешил Францев. — Кунсткамера, иначе и не скажешь…

— А мне куда? — уточнил Ровнин, отлепляясь от стены. — Тут ждать или внизу?

— Да сейчас и поедем, минут через пять, — ответил Аркадий Николаевич. — Сходи перекури, если хочешь. Или ты табаком не балуешься? Забыл, извини.

— Уже начал, — поведал ему юноша. — Так получилось.

— И зря, — сообщил ему начальник. — Курение вредно для твоего молодого здоровья. Давай иди. Встретимся у входа.

Ровнин вышел из кабинета начальника, почесал затылок, а после отправился в «оперскую». Так он для себя назвал то место, где обитали его новые коллеги.

— Видал, как мне за хорошее дело влетело? — осведомился у него Баженов, копавшийся в груде бумаг, лежавших на одном из столов. — Да где же она, елки-палки?