Аттестат зрелости 2 (СИ) - Рюмин Сергей

Кутятинские приключения

На следующий день выспаться не удалось опять. Кто-то спозаранку позвонил в дверь, а потом стал настойчиво долбить кулаком.

Я встал, вышел, увидел растревоженную maman в прихожей, которая хотела уже открывать, даже не надев халат, в одной ночной сорочке.

— Мэм! — сказал я. — Оденься, плиз!

Maman ойкнула и убежала в комнату.

— Сейчас открою! — крикнул я, натягивая трико.

На пороге стоял Василий Макарович. Он поздоровался со мной и сходу заявил:

— Поехали! Карета подана!

— Куда? — не понял я.

— В Кутятино, к Димитрию Михайловичу, — удивленно ответил лесник. — Директору лесхоза. Вы ж договорились!

— Точно! — вчера утром я позвонил директору лесхоза и сообщил, что готов подлечить его супругу. Он обрадовался и обещал завтра же прислать машину. Но не к семи же утра!

— Заходи, — пригласил я лесника. — Кофе попьем и поедем.

— Не, — он отрицательно мотнул головой. — Я в машине посижу.

И пояснил:

— Директор свою «волгу» прислал с водителем. Водитель в ней сидит. Нехорошо будет. А к тебе его тащить я тоже не хочу. Мутный он.

— Ладно, — согласился я. — Но всё равно, я сначала кофе выпью!

Легкий завтрак с кофе и сборы в дорогу у меня заняли немногим более 20 минут. Я предупредил maman, что отъезжаю по делам ориентировочно до вечера. Альбину решил с собой не брать, так как в Кочары заезжать не собирался. Захватил пачку карандашей, над которыми я потрудился вечером: пять штук «целительских», с «айболитом», и пять штук «хвост ящерицы», восстанавливающих, регенерационных.

Лесник сел впереди рядом с водителем. Я разместился на заднем сиденье, благо салон «волги» позволял с комфортом разместиться и сзади.

Мы с Василием Макаровичем всю дорогу старались помалкивать, в отличие от водителя, Паши Пучкова, как он сразу мне представился.

Как только мы выехали на трассу, Паша не замолкал ни на минуту. Я узнал, что он увлекается рыбалкой, что у него есть две подружки в двух деревнях района, и он по очереди с ними весело проводит время.

Первое время я не обращал на его трёп никакого внимания. Затем вдруг уловил, что в ходе своего повествования он ненавязчивыми вопросикам, как бы между делом, пытается выяснить причину моего визита к директору лесхоза. Я на это не реагировал, а вот Василий Макарович сначала пытался отвечать односложными «да», «нет», «не знаю», а затем, уже на подъезде к Кутятино взорвался:

— Паша! Какое твоё дело, зачем юноша едет в гости к Димитрию Михайловичу? Твоё дело баранку крутить! Вот и крути!

— Тут другой вопрос, — буркнул я. — Для кого он всё это выпытывает? Сдаётся, мил человек, стукачок ты…

Я вспомнил эту реплику Горбатого из недавнего фильма «Место встречи изменить нельзя». Паша Пучков мгновенно заткнулся и всю оставшуюся дорогу обиженно молчал. Только вот аура у него пылала красным гневным цветом. А ведь когда он болтовней занимался, цвет ауры был желтый, лживый.

Об этом я потихоньку сообщил леснику, когда мы по приезду достаточно далеко отошли от машины. Василий Макарович задумчиво кивнул.

— Если надо, я могу его расспросить, откуда у него такой интерес, — сказал я. — И он ничего об этом помнить не будет.

— Я поговорю с Димитрием Михайловичем, — ответил лесник. — Там видно будет.

А дома у директора лесхоза нас ждал накрытый стол. Нас сразу загнали мыть руки с дороги, потом чуть ли не за шиворот (меня) усадили на почетное место в угол под полочку, где под занавеской (от лишних глаз) были иконы. Мне по правую руку сел хозяин, по левую — хозяйка, его жена в нарядном цветном платье. Да и хозяин, видимо, из-за меня, надел костюм и повязал галстук. Разумеется, за стол усадили и Василия Макаровича. Без него бы я не сел.

Я тщетно пытался отказаться, но мне налили полную тарелку борща.

— Может, стопочку? — вопросительно посмотрел на меня Димитрий Михайлович.

— Не надо, — я отрицательно качнул головой. — И ей, — я показал на его супругу, — тоже лучше воздержаться. Потом, после, пожалуйста. А сейчас не стоит.

— Хорошо! — Димитрий Михайлович плеснул себе и леснику.

Однако Василий Макарович накрыл стопку рукой:

— Я не буду, Димитрий Михайлович. Я его обратно повезу.

— А Пашка на что? — удивился директор лесхоза.

— Да что-то он слишком любопытный, — ответил я. — Всю дорогу нас пытал, зачем я в гости к вам еду.

— Ладно, разберемся, — директор сразу посмурнел лицом и добавил. — Давно он мне не нравится. Всё вынюхивает, лезет, куда не просят.

Потом махнул рукой:

— Переведу его на трактор, а ездить буду сам!

После борща была картошка с мясом. И порция оказалась тоже очень обильная. Зимний салат. Это не считая разного рода колбас, сала, сыра и прочих закусок в виде соленых огурцов и помидоров, маринованного чеснока, лечо и прочих.

За обедом Димитрий Михайлович опрокинул еще пару рюмок (бог любит троицу!). От четвертой под хмурым взглядом супруги он отказался, хотя рука-то поначалу потянулась к запотевшему графинчику…

— А дочка где? — спросил я.

— У бабушки, — ответил Димитрий Михайлович. — Каникулы…

— Как она? — поинтересовался я.

— Отлично! — улыбнулась супруга. — Просто здорово!

— Тут Семен Игнатьевич прощенья у вас просил, — вздохнул директор лесхоза. — За тот случай. Но очень хотел, чтобы вы к нему доехали, если будет возможность.

— Я подумаю, — нехотя ответил я. Совершенно не хотелось куда-то ехать.

— Пойдёмте, — предложил я хозяйке. Димитрий Михайлович встал, но замер и спросил:

— А мне можно с вами?

— Почему нет? — удивился я. — Конечно, можно.

Мы зашли в комнату. Хозяйка села на диван, положив руки на колени.

— Надо лечь, — сказал я. Она послушно легла на спину, стыдливо одернув платье, закрывая ноги. Я взял табурет, сел рядом, окинул женщину магическим зрением. Платье у неё было синтетическим, из искусственного шелка, который не являлся препятствием в изучении аномалий и болезней в организме. Вот шерстяные вещи пришлось бы снять. Чрез них магический взгляд «не пробивал», хотя конструкты воздействовали на любой объект беспрепятственно. Хотя, по большому счету, как я уже понял, всё зависело от силы чародея. У меня сейчас она была, судя по тем учебникам, произвольно появляющимся в библиотеке в Астрале, уровня адепта пятого года обучения в Академии, практически полноценного чародея.

У хозяйки чуть выше паха алело круглое пятно величиной с пятак. Пятно было тусклым, розовым, не ярким. Видимо, болячка особо не беспокоила, хлопот не приносила, но, своё влияние на организм оказывала, если с зачатием были проблемы. Других отклонений я не увидел.

Поэтому запустил поток живой силы в это пятно, добился, что оно пропадет совсем, а потом выпустил конструкт регенерации. Если там какая-то патология, «хвост ящерицы» по генетической памяти восстановит орган до здорового состояния.

— Всё, кажется, — сообщил я, вставая с табурета. Вроде процесс исцеления занял совсем немного времени, а мышцы затекли. Я чуть даже не упал. Василий Макарович, так вовремя оказавшийся позади меня, подхватил меня подмышки, помог встать, повел меня к двери.

Следом за нами бросился хозяин.

— Что, правда, всё? — заглядывая мне в глаза, спросил он. Его жена села на диване, сдвинув колени, и нервно мяла пальцы в замке.

— Всё, всё! — подтвердил я, усаживаясь за стол. Я ухватил предусмотрительно поставленную передо мной кем-то кружку с чаем, схватил с тарелки кусок колбасы. Дрожь постепенно отступила. Наверное, я слишком много вложил силы, когда «обесцвечивал» пятно.

После еще одного куска колбасы я пришел в себя окончательно.

— Что там было? — робко спросила хозяйка. Я огляделся и обнаружил, что и директор лесхоза, и его жена, и Василий Макарович сидят за столом и выжидающе смотрят на меня. Я смутился.

— Ну, что? Всё нормально, — заявил я. — Можете дальше… — я замялся, — детей заводить!