Джим Батчер - Фурия первого лорда
Бернард заметил, как она машет рукой, и стал пробираться через толпу, двигаясь довольно легко, благодаря своей массе.
Амара шла следом за ним, держась поближе, избегая незначительных столкновений, которые иначе были бы неизбежны.
— Верадис, — крикнул Бернард. Он нежно поддержал девушку за плечи.
Она была явно потрясена, ее лицо побледнело, глаза расширились.
— Что случилось?
— Первая леди, граф, — сказала она сквозь слезы, — Там хаос, я не могу найти Плацидуса, и я не знаю, кому можно доверять.
Бернард на мгновение посмотрел вокруг и проследил за пальцем Амары, указывающим на переулок между двумя зданиями, которые обходил поток людей.
Бернард привел их в относительно тихое место и сказал:
— Успокойтесь, Верадис. Помедленнее, что произошло?
Девушка взяла себя под контроль с видимым усилием, и Амара вспомнила, что Верадис была чрезвычайно одаренной заклинательницей воды.
Эмоции напуганной толпы, вероятно, были постоянной пыткой для нее.
— Ваша сестра, сэр, — сказала она, ее голос звучал ровно.
— Ваша сестра была захвачена, Арарис тоже.
— Захвачена? — резко спросила Амара. — Кем захвачена?
Звуковые сигналы становились все громче и многочисленнее.
— Я не знаю, — сказала Верадис, — когда я вернулась в ее комнату, дверь была сломана, была кровь… вероятно, недостаточное количество для того, чтобы кто-нибудь был убит. И они исчезли.
Среди других сигналов, из глубины города, Амара услышала звук трубы Верховного лорда Ривы, призывающей собраться.
В качестве граждан на службе Ривы, Бернарда и Амару назначили в поддержку Первого Риванского легиона.
Бернард огляделся, он также услышал сигнал.
— Я пойду, — сказал он, — посмотрим, что можно узнать.
Амара прикусила губу, но кивнула и повернулась к Верадис.
— Леди, вы можете лететь?
— Конечно.
Амара повернулась к мужу, обхватила руками его лицо и поцеловала.
Он энергично и горячо поцеловал ее в ответ.
Когда они прервали поцелуй, он прикоснулся к ее щеке тыльной стороной ладони, затем повернулся и исчез в толпе.
Амара кивнула леди Верадис.
— Веди меня, — сказала она.
Обе поднялись в ночной воздух, две маленькие фигуры среди многих, летавших в небе над Ривой, в то время как трубы легиона продолжали реветь.
Глава 11
— Ты не имеешь представления, насколько могут быть разрушительны силы, которые ты затронул, — спокойно произнесла Алера. — Совершенно никакого.
Тави стоял в своем командном шатре, глядя на большую карту Империи, раскинувшуюся через весь стол, ее уголки были придавлены маленькими белыми камнями.
Воздух дрожал от напряжения, сопутствующего заклинаниям, защищающим их разговор от подслушивания.
Его мундир был аккуратно сложен на койке в углу, подготовленный им к ужину с Китаи.
— Тогда, может, ты просветишь меня? — негромко ответил он.
Алера выглядела как всегда — спокойная, отстраненная, великолепная, одетая в серое, ее глаза принимали то металлический оттенок, то блеск драгоценных камней.
— Довольно тяжело детально объяснить, даже тебе. И времени у нас недостаточно.
Тави изумленно приподнял бровь и стал внимательно изучать Алеру.
Фурия в человеческом облике сложила руки перед собой, в позе настоящей алеранской матроны.
Неужели они дрожат? Неужели ногти выглядят… неровными? С неровными краями, как будто она их грызет?
Что-то, определенно, сегодня вывело фурию из себя, решил Тави.
— Если это не слишком затруднит, может быть, объяснишь, какие проблемы меня постигнут, если я последую плану?
— Не вижу в этом смысла, — ответила Алера, — ты все равно это сделаешь.
— Возможно.
Она покачала головой.
— То, о чем ты просишь, послужит началом некоторых процессов. Конечным результатом этих процессов может быть медленное замораживание мира. Ледники, которые растут и растут с каждым годом, медленно пожирая все живое.
Тави только успел сделать глоток разбавленного вина перед этой фразой. И чуть не поперхнулся им.
— Кровавые вороны, — прохрипел он. — Когда?
— Не при твоей жизни, — сказала Алера. — Или при жизни твоих отпрысков, или их детей. Возможно, даже не при жизни всего твоего народа. Почти наверняка, от вас останутся лишь письменные предания. Тысяча лет, две, три или двадцать. Но это все же произойдет.
— Если я буду бездействовать, — сказал Тави, — ворд уничтожит мой народ до того, как в этом году выпадет снег.
Он покачал головой.
— У алеранцев через тысячу лет никогда не будет шанса на существование — и тебе некому будет сказать, что ты их предупреждала. Теоретическим будущим алеранцам придется полагаться на самих себя.
Он был почти уверен, что она улыбнется в ответ на это высказываение.
Это был такой спокойный интеллектуальный юмор, который фурия высоко ценила. Она не ответила.
— Ты нам поможешь? — спросил он.
Она задумчиво склонила голову:
— Разумеется.
Тави резко сделал шаг к ней, взял за сцепленные вместе руки и поднял их.
Когда он это сделал, его сердце чуть было не выпрыгнуло из груди. Фурия перед ним обладала практически невероятной властью.
Если ей его действия пришлись не по нраву…
Но она только стояла, глядя на него со спокойным выражением. Он перевел взгляд с ее глаз на кончики пальцев.
Они выглядели неровными и какими-то изгрызенными.
Тави однажды довелось увидеть тела солдат, которые угодили в реку во время сражения.
Люди утонули, и их не доставали из воды более суток.
Рыбы и другие речные твари нашли их, откусывая и отрывая маленькие кусочки плоти.
Раны не кровоточили. Они оставались холодными, вялыми, серыми, как будто тела каким-то образом превратились в глиняные изваяния.
Так же выглядели и пальцы Алеры — как будто старательная мышь обгрызла восковую скульптуру.
— Что это? — тихо спросил он ее.
— Неизбежность, — ответила фурия, — конец пути.
На мгновение он нахмурился, как из-за ее рук, так и из-за ответа.
Понимание захлестнуло его несколькими секундами позже. Он поднял на нее глаза, прошептав:
— Ты умираешь.
Алера одарила его очень спокойной, очень теплой улыбкой.
— Упрощенная точка зрения на происходящее, — ответила она. — Но я полагаю, что, на твой взгляд, есть определенное поверхностное сходство.
— Я не понимаю, — сказал Тави.
Мгновение Алера рассматривала свои руки в его ладонях.
Потом она, указывая, повела рукой вдоль своего тела и сказала:
