akchisko_san1 - Рики Макарони и Пятое Колесо
Рики поначалу едва не запаниковал; не думал он, что его воспоминания могут породить у читающих школьников претензии к Хагриду. И тут его осенило.
— Но ведь у нас климат совсем другой! — возмущенно ответил он, мысленно похвалив себя: «Не зря учился!». — Магические твари из «МентеСана» попросту не живут в наших краях, а если привезти, то им будет здесь холодно, вот. Зато у нас есть целый лес с резервацией кентавров, и озеро с русалидами, так что не на что жаловаться. А русалки живут сами по себе, они в клетках сидеть не имеют обыкновения. Русалид в той школе просто исключение, к тому же он не заперт, может плавать, где хочет.
Джима ответ устроил, судя по тому, что он кивнул и тут же умчался.
В общем, все старосты были очень довольны, что проблема с представительством Клуба в школьной газете решена, и Джимми к ним не лезет. Ничто не мешало им настраиваться на предстоящую комиссию — особенно тем, у кого профессиональные планы вполне оформились.
— Ты еще должен доказать учительскому совету, что годишься в авроры, — не выдержал однажды Артурова хвастовства Ральф, и попытался урезонить друга.
— Не станет никто сомневаться, — уверенно заявил Артур. — Если кто и начнет намекать, что я не годен в авроры, то только Снейп. Знаете ведь его! Не вспомнит, что я хочу в Отдел быстрого реагирования, где без зелий прекрасно обойдусь. И пусть себе ворчит, все равно решает не он.
— Вам стоит более ответственно отнестись к этой встрече, молодой человек, — изрек Финеан.
Портрет с удовольствием окунулся в свою стихию наставлений и критики. Завучи колледжей тоже не обошлись без нравоучений, причем Снейп провел собрание для слизеринских выпускников, такое же, как по поводу публикаций. Но только на день позднее, чем в других колледжах.
— Это, по–твоему, не безобразие? — не преминул пожаловаться Рики Селене.
— Странный ты. Обычно студенты довольны, когда Снейп их не вызывает, — поддела она его с улыбкой.
Но Рики нахмурился, демонстрируя несколько нарочитое возмущение и желая знать, во что влип завуч. Он не подозревал, что на другой день и сам вызовет подобные чувства.
— Макарони! — обратился к нему за столом Френк самым недоброжелательным образом.
Впрочем, беспокойство вызывал вовсе не его тон. Эйвери не просто сверлил глазами Рики так, как обозревают источник нескончаемых проблем; он был, хоть и скрывал это, испуган.
— Что случилось? — спокойно спросил Рики, надеясь, что внимание одноклассников отвлечется от них.
— Мне почему‑то прислали письмо для тебя, — обвиняющее изрек Френк.
«Надеюсь, у меня не будет из‑за этого неприятностей», — явно не договорил он и передал небольшой свиток, не скрывая желания поскорее от него избавиться.
— Спасибо, — сказал Рики, понимая, что неубедителен, и все равно прикидываясь, что дело обычное.
«Уважаемый сэр! — обращались к нему. — Предполагаю Вашу заинтересованность в некотором вопросе жизни и смерти.
Что сказали бы Вы, если бы вдруг узнали, что философский камень до сих пор существует?».
Рики медленно опустил письмо, и, закономерно, взгляду его открылся накрытый к завтраку слизеринский стол. «И как часто теперь меня будут отвлекать такие вот ценные предложения?» — подумал он с раздражением и тоской.
Позднее Рики с удивлением отметил, что ни до того, ни после ему и в голову не пришло интересоваться философским камнем. Он отдал письмо лучшему другу, который в ожидании этого вот уже некоторое время перестал есть.
— Не надо так упорно ждать, — тихо попросил его Рики.
— Видел бы ты себя со стороны, — ответил Лео. — Пока читал, ты как будто балдел на глазах.
— По–моему, я имею право растеряться, — сказал Рики. — Впервые за две жизни ко мне приходит письмо, где мне предлагают философский камень.
Лео хмуро пробежал глазами текст, после чего вернул пергамент и красноречиво кивнул на не доеденную рыбу.
— Ну, и что ты обо всем этом думаешь? — спросил Рики, когда они, в числе первых, вышли из Зала. Рики предполагал, что, стоило им покинуть слизеринский стол, любопытствующие набросились на Эйвери. И в данном случае он не знал, заткнет их Дора или нет.
— Хм. Написано под диктовку, самопишущему перу, скорее всего, позаимствовали или, пожалуй, украли, — рассудил Лео. — Не уверен, что беглые преступники могут себе позволить это купить.
— Да уж. Не самая дешевая была бы покупка, — согласился Рики. Наблюдательность друга, то, как удавалось Лео таким вот образом прояснять то, чего он сам совсем не понимал, действовало успокаивающе.
— Стиль какой‑то, я бы сказал, слишком вежливый, и столько книжных фраз не очень к месту, — продолжал дедуцировать Лео. — Кто сейчас так пишет? Удивительно, что Упивающиеся смертью после стольких лет отрыва от приличного общества еще помнят, как сочинять образцы устаревшей переписки.
Невольно воспроизводя в памяти прогулки с Селеной, Рики между тем прикинул, что надо бы изобрести философский камень, и тогда они вечно будут вместе. Идея была со всех сторон замечательна — кроме того только, что внутренний голос решительно предостерегал от подобного образа действий.
— В принципе это возможно. То, что однажды уже было изобретено, можно повторить, — уверенно заявил Лео, когда они поднимались в библиотеку.
— Но захотим ли мы жить вечно вот так? — проворчал Рики.
— Да, и жизни на Земле придет конец, — ответил Лео. — Или прекратится размножение. Философский камень, конечно, превратит любой металл в золото, но оно несъедобное.
В тот же день позднее, когда Рики пригласил девушку в теплицы, Селена выслушала новость и сказала, что ее дед когда‑то отказался использовать философский камень.
— Он говорит, что двусотлетний юбилей его вполне устроит, а там пора и на покой.
Рики вдруг заинтересовался, действительно ли Дамблдор уничтожил камень. У старика, конечно, хватило б на это ума, но все равно, насчет бесконечной директорской мудрости Рики не обольщался. А как узнать? Напрямую спросить — соврет, окклуменция рискованна, и вообще, лучше бы выяснить, как снять это проклятое проклятие с должности преподавателя защиты.
Но тогда, остановившись в вестибюле с письмом в руке, Рики не думал о той великой выгоде, которую мог бы принести ему камень. Мимо них продефилировала миссис Норрис, недружелюбно фыркая на учеников, выходящих из Зала. Рики проследил за ней, пока она не повернула на лестницу.
— Ну и что мне с этим делать? — ему самому не понравилось, как наивно прозвучал вопрос.
Лео неторопливо пожал плечами, обернулся на Большой зал, высматривая там кого‑то.
— Ты можешь с этим письмом пойти к Снейпу, — предложил он, — можешь — к Артуру Уизли. Или напрямую напиши своему крестному отцу. К Дамблдору, я так понимаю, ты не хочешь?
