akchisko_san1 - Рики Макарони и Пятое Колесо
— И что тут плохого? — решился поинтересоваться Рики.
Рози скривила губы.
— Он хочет собрать все виды разных цветов, — сказала она. — Просто чтобы отвезти домой и показывать, как красиво! — и внезапно, преисполнившись таинственной серьезности, объявила: — Он меня шантажирует!
Рики едва не подавился, а Дора отложила вилку. Не каждый день малышка Рози изрекала такие сложные слова.
— Что делает? — вежливо переспросил Лео, жестом прося Рики отодвинуться, чтобы он мог видеть Рози.
Девчонка с готовностью принялась перечислять, загибая пальцы.
— Говорит, давай я свои ботинки протру, а ты мне синюю розочку дашь. Я постель застелю за белого журавлика…
— Вот как, — Рики глубокомысленно кивнул.
— Мери считает, что это одна видимость воспитания, — постановила Рози. — А Питерс еще сказал, что со временем такая коллекция станет исторической ценностью и будет стоить кучу денег!
— Расчетливый тип, — проворчала Тиффани.
— Скажи ему, что он ничего не выгадает, если не будет очевидцем событий, не захочет вступить в ПУКНИ! — посоветовал Рики
— А он вступил, — шмыгнула носом Рози, и, как ни старалась казаться огорченной, нотки удовлетворения в ее голосе прозвучали.
— Он настоящий фанат твоего искусства, — похвалил Рики. — Так что ты можешь использовать свое влияние…
— Он лентяй! — перебивая его, фыркнула Рози. — Я ему даже предлагала самому научиться делать фигурки из бумаги. Не хочет! Он даже не захотел слушать, как я брала интервью у сэра Салазара!
Рики смиренно признал справедливость ее претензий к новому поклоннику, но про себя задумался. Не хотелось бы ему, возглавляя Клуб Единства, на самом деле судить, что опаснее: слизеринская лень или гриффиндорская активность в стиле Джима.
Письменная атака
Выйдя в гостиную в одно прекрасное утро, Рики обнаружил, что почти все одноклассники, включая Лео и Дору, столпились у доски объявлений. Он удивился, ведь последняя «Молния» появилась позавчера, и у них была возможность десять раз ее прочесть при том, что там не было ничего особенного. Тут его заметила Дора и поманила присоединиться к товарищам.
— Появилось объявление для выпускников, — объяснила она.
Рики не потребовалось даже читать его; некогда будущий Темный лорд очень основательно подготовился к испытанию, о котором оно сообщало, хоть и разочаровал многих своим решением. В объявлении значилось, что ученикам седьмого курса следует подготовить свои профессиональные планы и изложить специальной комиссии «Хогвартса», для чего их вызовут в порядке очередности.
— Мы, конечно, не обязаны в точности выполнять все планы, которые представим на этой комиссии. Это скорее такая традиция, — рассказывал одноклассникам Лео. — Профессор Снейп вызывал меня по этому поводу и предупреждал, что так будет. Мы ведь скоро уедем из «Хогвартса». Учителя хотят удостовериться, что мы готовимся к своему будущему, планируем его и все такое.
Когда раньше Рики задумывался о взрослой жизни, она обычно представлялась ему очень привлекательной, главным образом благодаря ожиданию полной, никем не ограничиваемой свободы. И вот время, когда не придется больше торчать в школе и вставать по будильнику, неумолимо надвигалось, а радость выпускников по этому поводу, может, и присутствовала, но оказалась изрядно приправлена всевозможными тревогами и страхами, и часто так, что в них растворялась сама эта радость.
Скоро Рики заметил, что ждет выпуска спокойнее, чем другие, преимущество его заключалось в том, что в нем, наряду с воспоминаниями о том, как жил после школы Реддль, жила стойкая уверенность, что все как‑нибудь устаканится. А между тем многие его товарищи, с хорошей успеваемостью и чистой биографией, начинали с ума сходить от беспокойства.
Но особенно это касалось тех, кто до некоторых пор не слишком задумывался о последствиях своих действий. Прежде всего, Френка Эйвери. Тот едва ли не каждое утро теперь вопрошал на разные лады, а как же дальше.
— Ну, пойду я, допустим, разводить пегасов, и что? — рассуждал он однажды, раскачивая зачем‑то туда–сюда дверь своей тумбочки, на что та закономерно отзывалась скрипом.
— Будешь на свежем воздухе, и у тебя точно вся дурь из головы повыветрится, — не выдержал Рики.
Эйвери с недоумением покосился на него.
— Удивляюсь я тебе, Макарони, — нахмурился он, не преминув выказать, что подобного легкомыслия не одобряет. — Тебе, конечно, теперь не о карьере думать…
И резко умолк, осознав, что уже сболтнул лишнее.
— Ты намекаешь, что я уже сделал карьеру? — невинно осведомился Рики.
Соседи по спальне теперь все наблюдали за ними довольно‑таки настороженно, так что Рики признал, что самому стоило прикусить язык. Но Эйвери поспособствовал снятию напряжения: он довольно громко выругался и полез, наконец, в свою многострадальную тумбочку, ворча:
— Вот ведь никакого понимания, черт знает что несет, совсем сдурел…
— А карьера — не самое важное в жизни, — назидательно произнес Рики.
Голова Френка вновь вынырнула из тумбочки на люди.
— Макарони, как ты с такими понятиями в «Слизерин» попал? — спросил Билл Кеттлборн.
— Как раз в «Слизерине» я поумнел, — начал Рики.
— Все, перестаньте, — вмешался Лео, который давно порывался это сделать.
— Вот, научился командовать, — и Френк снова полез в тумбочку, откуда донеслось еще более занудное ворчание.
Но, на самом деле теперь, общаясь часто с Мелани, Эйвери стал куда более сносным типом.
— Минус на минус дает плюс, — прокомментировал однажды Дик, когда они втроем, с Селеной, выходили из библиотеки. — Она такая вежливая, что мне даже нехорошо.
— Почему? — удивилась Селена.
— Она подлизывается, — понизил голос Дик. — Все еще пытается выведать у Эйвери и вообще у всех, что произошло на пятом курсе, ну, когда он ее анонимно задаривал.
— Ясно. Сует нос в темные места и время от времени, не удивлюсь, если шантажирует, как будто хочет с ним расстаться, — сказал Рики.
— Я иногда думаю, что нелишне предупредить ее, — с видимым нежеланием выдал Дик.
Селена и Рики с удивлением, вопрошая, как это понимать, уставились на него.
— Она ведь тоже староста, и до сих пор всякое может случиться, — объяснил Дик. — Но я надеюсь, конечно, обойтись без этого.
К самому Рики равенкловская староста, впрочем, больше не обращалась, лишь посмеивалась временами над его «возросшей популярностью».
Между прочим, многие охотно читали заметки Рики про магических тварей и даже спрашивали главного газетчика Джимми Поттера, когда продолжение.
— Меня вот вчера спросили, а почему у нас такого зверинца нет? — остановив как‑то Рики в коридоре, спросил Джим. — Тони хочет об этом что‑нибудь написать.
