Айя Субботина - Время зимы
Герги разделились, обходя сразу несколько кораблей с двух сторон. Берн скомандовал и стрелы запели. Им глухо вторили копья, а кометы, синяя и желтая, раскрасили небо, точно радуга. Раш швырнул копье туда, где в воде виделось белое пятно на черной тени — та часть рыбин, что находилась чуть выше головы. У молодых гергов кожа там была мягче, и если повезет… Впрочем, судя по плавникам, Одноглазый "чтил" незваных гостей и встречал проверенными слугами.
— Еще! — приказал Берн и первым потянулся за следующим копьем.
Кометы достали воды, вспенили ее, разрываясь. Море застонало, над волнами родилось густое облако пара. Наверное, одна из комет достала рыбину, потому что в следующее мгновение герг вскинулся, являя себя, устрашая людишек своим величием. Раш застыл, не в силах оторвать взгляд, прикованный ужасом.
Длинное серое тело свернулось дугой, как лук с невидимой тетивой. Широкий хвост полыхнул белым, разошелся надутым парусом, плавник распорол воздух. Рыбина была не меньше "Красного медведя", с длинною головой, продолжением которой стала широкая пасть, полная острых зубов. Герг, точно хвастаясь, громко клацнул ними в воздухе, поглядел на смертных и вернулся в родную стихию. Но прежде, Раш успел рассмотреть на его спине ошметки разорванной кожи и несколько копий с обломанными древками. Заметили и другие, потому что победный клич разнесся над кораблем.
От удара герга об воду, родились новые волны. Они накатили на "Красного медведя", точно лавина, накрыли соленой шапкой. Раш в последний момент успел ухватиться за цепь, что опоясывала мачту. Некоторых унесла вода, кто-то, проклиная всех и вся, становился на ноги. Берн содрал мокрую накидку, тяжелую от воды, и громкими молитвами Скальду подбадривал своих людей.
— Снежный не оставит нас! — Громыхал северянин и выбросил руку, отпуская копье в полет.
— Фергайру унесло! — откликнулся Фьёрн.
Раш выругался и не усел прикрыть рот, когда вслед за одной волной пришла вторая, еще выше, еще холоднее. Карманник заглотнул соленого моря, почувствовал, как драккар клониться на бок. Но им повезло и в этот раз — судно отчаянно трепыхалось и вырвалось из плена волн, но теперь людей на палубе стало еще меньше. Раш недосчитался одного волшебника, второй кое-как нашел опору меж лавками для гребцов и, едва вода отступила, громко распевая слова заклинания, принялся творить новые чары.
Сетка молний озарила черное от туч небо, гром оглушил. Казалось, что следующего раската Эрбос не выдержит, и лопнет по швам. Раш уже не понимал, в какую сторону глядит медвежья голове на носу корабля — стихия трепала судно из стороны в сторону, и только неведомая сила удерживала его на поверхности. Карманник видел, как в гребнях волн мелькали человеческие тела, весла, обломки кораблей и разорванный парус с орлиной головой. Герги вскидывали пасти, вылавливая людей, точно мелкую рыбешку.
Где-то над головой яростно закричал орль.
— Фергайра! — Снова закричал Фьёрн, как только выплевал всю воду изо рта.
Раш мысленно обложил его на чем свет стоит и попытался сориентироваться. Он продолжал держаться за цепь, что опоясывала мачту. Правда, теперь от мачты остался лишь куцый обрубок, верхушка торчала тут же, проломив часть настланных для палубы досок, а заодно и брюхо воину, которому не посчастливилось унести ноги. Кишки его уродливыми червями расползись по сторонам.
Только Берн остался там, где и стоял, будто заговоренный. Рядом с ним толпились выжившие, хватали и метали копья в напирающий плавник. Спина герга уже ощетинилась деревянными древками, будто ехидна, но того было слишком мало, чтоб остановить рыбину.
И в это время, между обломками мелькнула белобрысая голова девчонки. Кажется, она пыталась всплыть, но морская пучина не желала расставаться с пленницей. Еще немного — и темное пятно герга достанет северянку. "Может, то судьба? — мелькнуло в голове карманника, — лучше так, чем…"
Раш и сам не понял, как ноги понесли его вперед. Ловко, выверив каждое движение, справившись с качкой, карманник вскочил на борт, оттолкнулся, складываясь прямой стрелой, и ушел под воду, напоследок глотну воздуха. Где-то шевельнулась мысль, что тот вдох может стать последним.
Он плыл вперед, делая широкие замахи руками, стремясь туда, где мелькали косы Хани. Северянка тянулась к нему руками, но воля Велаша тянула ее все дальше, все глубже. Почему-то карманнику показалось, что теперь ее глаза сверкают. Он почти настиг ее, их пальцы соприкоснулись. Боковым зрением Раш увидел серую тушу герга, всю рябую от налипших ракушек, и зубатую пасть с обрывками человеческой кожи на зубах. Рыба готовилась заглотить их, она будто даже ухмылялась. Карманник потянулся за северянкой, в последней отчаянной попытке потянуть на себя, хоть знал, что вернее всего погибнут они оба.
Но, вместо того, чтоб напасть, рыбина дернулась, резко ушла вправо. Вода окрасилась кровью: Раш чувствовал ее кожей, каждым оголенным куском тела. Он чувствовал, что легкие начинают поддаваться, требовать спасительного глотка, но Хани уходила все глубже, ее косы потускнели, глаза закрылись. Только безвольные руки, словно водоросли, продолжали тянуться вперед.
Вода пошла частыми толчками, вторя ударам в груди Раша. Тьму глубин разрезали множество светлых лучей. Многие из них прошили герга, будто не встретив препятствия. Рыбина забилась агонией, пошла к поверхности, подгребая хвостом. Раша забрало в поток, потащило следом. Карманник попытался противиться, но тщетно — он потерял девчонку из виду быстрее, чем понял, что вслед за рыбиной вскинулся вверх, подлетая на добрых несколько футов. Память подстегнула тело собраться, и только благодаря этому Раш не распластался на бурлящей воде. Он снова с головой ушел в Острое море, но тут же вынырнул, отгребая в сторону. Герг бился в агонии, щелкал челюстями, будто стремился напоследок забрать с собой как можно больше душ в услужение Одноглазому хозяину морей и океанов. Лучи, — теперь Раш видел, что их сотворил волшебник с "Красного медведя", его руки продолжали светиться и с них сочились остатки света, — наделали в рыбине дырок, и та сделалась похожей на решето.
Рядом мелькал второй герг, чуть меньше, но его настигли когти орля. Раш снова бултыхнулся, опрокинутый волнами, которые нагнали крылья птицы-оборотня. Когда карманник вынырнул, орль держал рыбину лапами в том месте, где тело сужалось к хвосту, и поднимал в небо, яростно вырывая клювом куски мяса с боков. Рыба билась, старалась ухватить противника зубатой пастью, но хватала только воздух.
— Сюда, сюда, чужестранец!
Раш не сразу различил в круговерти звуков голос Берна. Но, услышав его, поплыл так быстро, как позволяли уставшие руки. Карманник стремительно коченел. Когда он был уже достаточно близко, в воду шлепнулась веревка. По ней Раша затянули обратно на борт.
