akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
— Я не знаю, что происходит, но профессор Снейп вызывает меня, тебя, Ричард, и тебя, Боб, — сказала Дора.
— Неужели Трелони на нас пожаловалась? – предположил Боб, в то время как Рики все еще терялся в догадках.
Но он сразу признал, что эта версия не лишена оснований. Ведь единственное, что выделяло их среди других слизеринцев–пятикурсников – прорицания.
В некотором роде, Рики был рад, что не надо идти в библиотеку вместе с друзьями и поддерживать мир на вулкане – ведь сегодня мадам Трюк собирала всех капитанов, чтобы составить расписание тренировок, всех их устраивающее. А рассчитывать, что у нее это легко получиться, Рики не мог, потому что слишком хорошо знал, как пристрастно ребята относятся к школьному чемпионату.
— Интересно, если это действительно Трелони пожаловалась, то чем нам Снейп пригрозит? – вслух рассуждала Дора, когда они быстро шагали по коридору, и по пути перед ними загорались факелы.
— Взысканием, если она еще раз поставит двойки, — уныло предположил Боб. – Придется брать пример со Спок.
— Это не поможет, — отрезала Дора. – Бетси Спок ее не раздражает так, как я.
Атмосфера родных подземелий действовала на слизеринцев менее угнетающе, но все же подавляла, особенно в ожидании возможной критики. Профессор принял проблемных учеников в классе, где специально ждал их, работая с домашними заданиями. Он попросил их присаживаться, а сам тут же оставил свои занятия и встал, изучая ребят сверху вниз.
— Я получил неприятное для меня известие, — сказал он, прохаживаясь между рядами.
Прежде чем объяснить, он убедился, что ученики отдают ему все свое внимание.
— Видите ли, я – честолюбивый человек, — добавил завуч «Слизерина».
— Это понятно, сэр, — сказал Рики, поскольку взгляд профессора как раз остановился на нем.
— Я жду, что наш колледж будет лучшим, и смею надеяться, вы прикладываете к этому все усилия, которые от вас зависят.
— Я думаю, да, — самоуверенно заявила Дора.
— Но сегодня утром я был неприятно удивлен, когда за столом профессор Трелони сказала, что у вас, далеко не худших моих учеников, неудовлетворительный уровень по ее предмету, — объявил Снейп.
Он внимательно поглядел на сидящую перед ним троицу, словно ожидая, как они могут объяснить столь чудовищное явление. Впрочем, Рики прекрасно понимал, что его мало интересуют оправдания; их позвали сюда, чтобы настроить так, как профессор считал правильным.
— Но, сэр! – не в силах сдержаться, Дора вскочила. – Это же абсолютная чепуха.
Снейп сверкнул глазами в ее сторону и, похоже, собирался урезонить ее, но передумал и ограничился лишь холодным напоминанием.
— Вы сами выбрали эту чепуху. И теперь будьте любезны не допускать, чтобы ваши учебные показатели от этого страдали, — отрезал он. Рики показалось, что в глубине души он согласен с оценкой Доры, и его резкость вызвана как раз нежеланием позволить ученикам понять это.
— Мы не планируем идти на ЖАБА по прорицаниям, — сказал Рики.
— Это не имеет никакого значения, — отрезал Снейп. – Пока что у вас только одно «ужасно», но ведь и год начался недавно. Вам понятно, для чего я вас вызвал?
— Да, сэр, — одновременно прозвучали три голоса. В такие моменты Рики неизменно переживал бурный протест против собственной дисциплинированности: его раздражало, когда он и его одноклассники ведут себя, как воспитанницы пансиона благородных девиц.
— Постарайтесь в ближайшее время урегулировать ситуацию, — сказал завуч, словно не замечая недовольства Рики. – Я понимаю, это непросто, когда невозможно понять, что от вас требуется.
— Подлизываться к Трелони! Этого не хватало, — проворчала Дора за дверью.
— Лишь бы у слизеринцев не было проблем, — понимающе кивнул Рики. Он слишком хорошо знал завуча и поэтому не ждал от него ничего другого.
— Да, конечно! Все обо мне заботятся. Только я делаю себе хуже, — проворчала Дора.
Рики вынужден был признать, что она и в самом деле напряжена больше обычного. В последующие дни они редко виделись, потому что Дора не появлялась в штабе. Но однажды она, как позже рассказал Эди, специально нашла Бетси и пригласила ее в штаб для разговора. Когда они втроем вошли, равенкловка казалась взволнованной и очень серьезной.
— Что‑то случилось, Бетси? – спросил он, поздоровавшись.
— Завтра моя очередь читать сочинение, — улыбнулась она.
— А, понимаю. Есть хоть кто‑то, кто растолковал свой сон правильно? – поинтересовался Рики.
— Не знаю. Я выписала из книги толкование половины моего сна, точно такое, как давал один кентавр, — ответила Бетси.
— Ну, кентавры — настоящие предсказатели, — кивнула Дора. – Она не должна возражать.
Эдгар предостерегающе поднял руку.
— Лучше не надо, — сказал он. – Профессор Трелони их терпеть не может.
— Откуда ты знаешь? – спросила Дора. – Ты ведь к ней не ходишь?
— Дядя Гарри рассказывал, что Дамблдор приводил сюда одного, – объяснил хуффульпуффец. – После этого ей пришлось пересмотреть весь учебный план.
— Все равно бесполезно, — проворчала слизеринка.
— Дора, с чего ты такая хмурая? – рискнул напрямую спросить Рики.
— Да надоело все! – Дора сердито махнула рукой и потянулась за графином с тыквенным соком.
Так, наверное, мог сказать любой из них. Именно теперь, когда учеба стала важной, как никогда до сих пор, в жизни появилось слишком много других интересов и обязанностей. Да, получать «ужасно» по прорицаниям было неприятно, а если ты еще и староста, трудно вдвойне.
Между тем на первый план выходило событие, которое Ники Боунс в своих письмах – в шутку, а газеты всерьез называли вторым по значимости событием года после побега из Азкабана. Приближалось замужество Лауры Боунс, и, судя по тому, сколько внимания уделяли этому обстоятельству газеты, Рики предполагал, что спесивой сестрице Эди нет покоя от назойливых репортеров.
— Она и без того нервная, — выразил беспокойство по этому поводу Ральф.
— Она не любит оказываться на виду, — подтвердил Эдгар. — Дядя Гарри и тетя Сюзан всегда брали ее с собой, ты же помнишь, Рики, как мы ездили в Косой переулок?
— Так это они ее избаловали? – догадался Рики.
Раньше он ограничился бы поздравлениями в адрес друга и попросил бы его передать сестре открытку. Однако, теперь это была одна из нейтральных тем, на которые можно было говорить с друзьями.
— Я даже знать не хочу, что скажет мне МакГонагол, если кубок этого года не будет стоять на ее столе! – вздыхал Ральф.
— Если ты этого боишься, то как же тогда рассчитываешь победить? – язвила Дора.
А когда речь заходила о всевозможных жалобах Филча, главе Клуба Единства частенько казалось, что некто злонамеренный подменил его друзей, поставив вместо них роботов с ограниченным набором реакций. Рики представить не мог, сколько учеников еженедельно затевают в «Хогвартсе» дуэли, и наотрез отказывался понимать, почему старост это должно волновать так, словно хулиганы им – дети родные.
