Колдовской мир. Год Единорога - Нортон Андрэ

– Если твоя Мудрая все выяснит, – спросил я, – она расскажет об этом?

– Если это пойдет всем на пользу, конечно, – кивнула Гафия. – Мы давно наблюдаем за ними, но до сих пор они еще ни разу не пытались атаковать человека. Чем ты их так разозлил?

Я почувствовал раздражение, оттого что она немедленно приняла меня за виновника инцидента.

– Ничем. Просто стоял и смотрел на стаю, летящую на запад. Обычно они сидят целыми днями в лесу и шпионят за нами, а потом кричат и улетают.

– То же самое они делают и в долине Тагнеса. Возможно, теперь они решили испытать свои силы. Я бы на твоем месте предупредила людей, чтобы они поостереглись. Они вполне могут замучить до смерти не только овец, но и коров. Глаз выколоть человеку… Посмотри-ка, что они тебе сделали.

Она указала на руку, которой я защищал себя от первой атаки. Кожа была порвана.

Не успел я ответить, как она легко спрыгнула вниз со скалы. Задремавший было кот поднялся. Голова его достигала уровня ее плеча. Она запустила руку в его густую шерсть.

– Ты одна пойдешь? Тебе может повстречаться кто-нибудь пострашнее птиц…

Я знал даже в тот момент, когда произносил это, что слова мои звучали не так твердо, как я надеялся. Мое слабое предупреждение она наверняка встретит с той же усмешкой, что и Гарн, когда я расскажу ему историю о птицах.

– Я в поисках того, что обладает Силой, ибо мы в ней нуждаемся, – ответила она уклончиво. – Забина провела ритуал, но наткнулась на препятствия. Тут надо быть осторожным, лучше не будить то, что следует оставить в покое. Эта земля – во многих отношениях ловушка. Мы пришли сюда, потому что у нас не было выбора, но действовать здесь следует как на фронте между двумя армиями, каждая из которых – наш враг.

Сам того не желая, я взволновался. Мы не помнили, что заставило нас пройти через Ворота (должно быть, это был страх – какое-то несчастье, которое не оставляло нам другого выбора). Теперь же, несмотря на уверения Братьев по Мечу, я понял, что на земле этой могут быть, по ее выражению, ловушки, на которые даже воины и разведчики не успели наткнуться.

Ну раз уж мы оказались здесь, обратного пути для нас не было. Мы должны принять действительность такой, какая она есть, а если надо, то и с оружием. А может, нам помогут советы и заклинания Мудрой и ее служанки?

Она шла вперед, и так как путь ее совпадал с моим служебным маршрутом, я спешил позади. Кот, ступая мягкими лапами, возглавлял процессию. Он то и дело останавливался и обнюхивал скалы, хотя я не мог понять причины такого интереса.

– В вашей долине есть поселения людей Древней расы?

Она шла, отвернувшись от меня, и смотрела то вперед, то направо. Иногда останавливалась. Ноздри ее расширялись, как у кота, словно то, что она искала, ей нужно было сначала обонять.

– Нет, и потом, это не наша долина, – ответила она резко. Я решил, что ей не понравилось мое любопытство, желание узнать от нее и о ней больше чем нужно. – Мы не относимся к роду лорда Тагнеса, да и к любому другому. – Она нахмурилась. – Мы пошли с ними, потому что возникла такая необходимость. Останемся ли мы с ними, – она пожала плечами, – покажет будущее. А…

Она стремглав бросилась вперед, обегая громоздящиеся камни, и помчалась по открытым пространствам со скоростью серого оленя, которого наш приход вынудил покинуть долину. Впереди нее несся серебристый кот, перепрыгивающий препятствия, которые ей приходилось обегать. Я торопливо бежал сзади, так как мне не терпелось выяснить, что послало ее вперед. Но я безнадежно отстал, не в силах сравниться с ней в скорости. К тому же мне мешало оружие и кольчуга.

Потом я догадался, в каком направлении она двигалась. Она бежала к Лунному святилищу. Помня наказ Гарна, я прибавил скорости. Никто не должен входить туда, предупредил он. Мы не имели права исследовать то, что было сделано давно ушедшими. У меня, однако, была слишком слабая надежда удержать Гафию.

Я дважды окликнул ее. Казалось, и она, и кот совершенно оглохли – никто из них не повернул головы и не сбросил скорость. Когда я подошел к краю потаенного места, девушка стояла между двумя деревьями возле площадки. Руки ее были крепко прижаты к груди, глаза устремлены на площадку, будто она представляла собой великое чудо, предназначенное только ей одной.

За ней припал к земле кот. Глаза его на этот раз не жмурились, напротив, они были внимательны, будто ожидали чего-то.

Гафия сделала шаг вперед.

– Нет! – Я возвысил голос и попытался спрыгнуть, чтобы удержать ее.

Я ринулся вниз, но вместо этого завалился назад, как мешок, арбалет мой отлетел в сторону, а я дергал ногами, как жук, перевернувшийся на спину.

Встав на колени, я протянул вперед руку. Кулак мой будто в стену уткнулся. Передо мной встал невидимый барьер, преодолеть который было невозможно. Кончиками пальцев я ощупывал его и, поднимаясь все выше, встал на ноги. Обе руки мои упирались во что-то, и это «что-то» мешало мне выйти, а Гафии, наоборот, помогло пройти, куда ей было надо.

Посмотрев вниз, я увидел, что она стоит на краю площадки. Справа от нее на колонне находился черный диск, слева – один из блестящих синих. Губы ее опять что-то беззвучно шептали, глаза уставились на что-то.

Она медленно опустилась на колени, голова выдвинулась вперед, как будто она отдавала почести Великому господину. Лепестки летали по-прежнему, несколько упало ей на голову.

Руки ее задвигались, она осторожно собрала с каменной площадки несколько лепестков и зажала в правой ладони. Голова поднялась, и я увидел ее лицо. Глаза были закрыты, она будто прислушивалась к каким-то словам, которые необходимо было запомнить и передать другому.

Еще раз поклонившись, она прижала к сердцу ладонь с лепестками. Затем поднялась с земли и тут же отвернулась, словно считала, что выполнила задание. И в тот же момент барьер, в который упирались мои руки, исчез.

Прыгать вниз, как намеревался ранее, я уже не стал. Такой поступок нельзя было бы назвать невежливостью, это стало бы оскорблением. Я тряхнул головой, стараясь избавиться от таких фантазий. Но в душе я знал, что никакие это не фантазии, – все, что я думал, было правдой. Я не осмелился прыгнуть в Лунное святилище, хотя от него не исходило угрозы, оттого что место это не для меня. Спрыгнув вниз, я нарушил бы красоту, ценность которой выходила за пределы моего воображения.

Я хотел подождать Гафию, но уже издалека увидел, что она движется в южном направлении. Ей, следовательно, не хотелось идти рядом со мной. Кот шел за ней, а я стоял и смотрел на нее, не зная, что сказать или сделать.

Потом серебристое тело грациозно взлетело, и кот покинул ее, направляясь на юго-запад. Ему нужна была другая долина. Гафия ушла, не попрощавшись и даже ни разу не оглянувшись на меня.

Ясно было, что она идет к своей госпоже. Я продолжил свое дежурство и задумался, надо ли мне в своем отчете сообщать обо всем, что случилось за день. Ранее мне и в голову не приходило скрывать что-то от Гарна. В этот раз у меня было чувство, что то, чему я сегодня был свидетель, касалось не только меня, да и Гарну знать об этом было ни к чему. Потому что он мог даже приказать разрушить Лунное святилище (да, такая мысль пришла мне в голову). Он не признавал – как мне было теперь хорошо известно – ничего такого, что нельзя было бы преодолеть физической силой. К тому же он разозлится, если узнает, что Гафия обнаружила здесь источник магической Силы. Та невидимая стена, которая удерживала меня, была реальностью, а не выдумкой.

Птицы… вот о ком я ему расскажу. Тем более что, как предостерегла Гафия, они могут напасть на нас и на наших животных. Следовательно, нам необходимо принять меры предосторожности и быть готовыми встретить их во всеоружии.

По дороге домой я мысленно составил план своего отчета. В то же время мне страстно хотелось узнать, что было в Лунном святилище, кому воздавала почести Гафия и что еще можно обнаружить в этой стране: добро ли, зло ли – каждый мог выбирать по своему усмотрению.