Гарри Поттер и заклятье смерти (СИ) - Риндевич Константин
— Авада Кедавра!
Глава 4. Авада Кедавра
Хотел бы Гарри сказать, что он увидел напавшего первым, подобно любым книжным главным героям. Им полагалось быть самыми наблюдательными и замечать всё, что упускают глупые взрослые. Конечно, до кучи к бытию самыми смелыми, самыми сильными и прочими самыми-самыми.
Гарри считал, что он уже был достаточно взрослым для такого, не то чтобы его кто-то спрашивал.
А ещё мальчик справедливо винил поездку на тележке. Та захватывала дух в самом ужасном смысле. Гоблины точно ненавидели всех волшебников в целом и самого Поттера лично. Гарри не знал, за что конкретно, но был в этом уверен — носатые карлики сделали свои проклятые тележки специально, чтобы маги сходили с ума уже ко второй поездке.
Рельсы над пустотой, резкие повороты, внезапные рыки драконов с разных сторон — или это был один и тот же ящер? И мальчик был уверен, что видел отсвет магмы пару раз и точно слышал потоки воды. И вроде бы, однажды они ехали по потолку, а потом тележка вовсе упала, перевернувшись в воздухе. Или ему показалось?
В общем, любой получит акрофобию — или как там называется боязнь высоты? А во второй раз на таких аттракционах и вовсе сойдёт с ума. Что уж говорить о тех бедолагах, что такую фобию уже имели? Как Гарри, например. Они, фобии, знаете ли, появляются после падения с двухсот метров.
Это был один из дней, когда Гарри тренировался в телепортации — уже после того, как пострадали волосы и одежда. Простое закрепление, перемещение через пустой парк. Мальчик уже уверился, что отлично освоил эту магию, но на секунду потерял концентрацию — и вот двести метров сменили направление.
Оказавшись на огромной высоте, Поттер сперва растерялся. А когда пришёл в себя, земля уже стремительно приближалась, и сосредоточится для новой телепортации никак не получалось. Мальчик пытался сделать хоть что-то, даже махал руками в дурацкой попытке полететь, не то чтобы это сколько-то помогло.
Время будто растянулось, Гарри успел подумать десятки вещей — и извинится перед дядей с тётей, и сказать им, что любит их, и ужаснутся будущему состоянию своего тела. Даже посмеяться, представив лицо возродившегося ужасного тёмного волшебника, который узнает о столь нелепой смерти своего убийцы.
Гарри вскинул руки в глупой попытке защитить голову. Ветер в ушах, земля всё ближе, и вот удар…
Он расцарапал локти.
Он упал с двухсот метров, и расцарапал локти.
Чёрт побери, он просто расцарапал локти!
Даже штаны остались сухими, чему Гарри сам удивился.
Мальчик не знал, сколько времени просто лежал в той же позе, как упал, а сколько — катался по всему парку, давясь чем-то средним между смехом и слезами. И, чёрт возьми, у него был повод! Наверное, так себя ощущает приговорённый к смерти и уже посаженный на электрический стул, когда его вдруг освобождают и говорят: ошиблись мол, бывает.
Ну или тот, кто упал с двухсот метров и расцарапал локти.
К счастью, тётя Пэт не заметила его состояние — цветочный бизнес тогда как раз шёл в гору, и женщина слишком устала для внимательного изучения племянника. А локти Гарри легко объяснил падением в парке, что выглядит совершенно невинно, если не знать подробностей. Нюансы-нюансы, как любит повторять мистер Эльгаузер…
Тётя Пэт смерила его подозрительным взглядом, но приняла объяснение. Дяди Тома же вовсе не было тогда дома, а когда он вернулся, Поттер благоразумно умолчал о случившемся.
Естественно, после этого Гарри стал бояться высоты. Изучив немного психологию под руководством дяди, Поттер понял, что его могло и качнуть в другую сторону, но он не вообразил себя неуязвимым. Пронесло, слава богу.
С фобией он боролся, даже завёл привычку бывать на школьной крыше — самой высокой точке, на которую он рисковал выходить. Это дало свои результаты, пусть совсем не связанное с его страхами.
А вот русские горки оказались под запретом — они выглядели слишком ненадёжно. И поездки на тележке в банке теперь отправлялись туда же.
Надо узнать у гоблинов другие способы добычи денег из банка, сделал себе пометку Гарри в мысленном блокноте сразу, как гоблин привёз их к сейфу Поттеров.
После второй же поездки, к сейфу Рубеуса, — или скорее Дамблдора, который поручил смотрителю Хогвартса что-то забрать, — мальчик приходил в себя, не обращая внимания ни на какие подозрительные тени. Только любопытство слабо подавало жизнь — что же там было, внутри? Дядя, кажется, что-то знал, иначе точно начал бы задавать вопросы ещё когда они брали деньги Поттеров. Можно было и самому спросить, но для этого пришлось бы открывать рот, что Гарри сейчас совершенно не хотелось.
Вскинулся в тележке Поттер только когда услышал чуждый голос и отчего-то жуткие слова:
— Авада Кедавра!
И вспышка какого-то отвратительно-зелёного цвета, больше похожего на изумрудный, чем на болотный, но отчего-то вызывающего тошноту и мурашки по коже. И какой-то мерзкий свистящий звук, будто-то к потолку пронеслось что-то, отталкиваемое самим миром. И чуждая, неестественная тень у стены — когда Гарри успел выглянуть из гоблинской вагонетки? И голоса, чьи-то крики, такие знакомые голоса, такие знакомые крики…
— Пожалуйста, не надо!
Дёрнувший за шиворот дядя привёл Поттера чувство. Уже падая на пол, Гарри успел заметить не пострадавшего Рубеуса, что уже подбежал к ним и на ходу запрыгнул в тележку. Да, мальчик только теперь заметил, как уже на первых звуках заклятья гоблин дёрнул какой-то рычаг, и вагонетка начала быстро набирать ход.
— Гарри, ты в порядке?! — наконец-то разобрал Поттер слова дяди, когда тот его встряхнул. Это было странно, но мальчику казалось, что он слышал женские крики, а не мужские.
— Д-да, — с трудом ответил Гарри, пытаясь унять стук зубов. С каких пор его бьёт нервная дрожь?
— Рубеус?
— Я в порядке, фух. Слава Мерлину, успел его заметить и бросить нож, да, а то б все там остались. Это было Убивающее Заклятье, Томас, премерзкая штука, скажу я тебе, фух. Любого сразу наповал. Кабы направление ему не сбил… — смотритель Хогвартса ощутимо передёрнулся от такой мысли.
— Крюкохват?
— Гоблины это так не оставят, — буквально прорычал гоблин, управляющий тележкой. — Такой позор — нападение в банке на клиентов, попытка ограбления, угроза сотруднику… Мы смоем его кровью этого ублюдка!
— Ага, ты тоже в порядке, — пробормотал дядя, пока Крюкохват продолжал рычать что-то себе под нос. Кажется, что-то о намотанных на топоры кишках, но Поттер честно старался не прислушиваться.
Остальные всю дорогу, не сговариваясь, молчали. О чём думали дядя с Рубеусом, Гарри не знал, и даже не задумывался на эту тему. Он пытался прийти в себя, и поездка в тележке вот вообще не помогала. И что за женщина тогда отчаянно кричала "Пожалуйста, не надо"? Там не было никого, кроме них четверых и той жуткой тени.
Стоило оказаться в холле банка, как смотритель Хогвартса быстро и решительно вытащил их наружу, буквально расталкивая толпу. Рубеус то и дело напряжённо оглядывался по сторонам, кого-то высматривая. А когда сзади раздались какие-то хлопки, — они втроём уже добрались до самой двери, — смотритель Хогвартса ещё больше ускорился. Гарри успел только раз оглянуться и заметить появившихся людей в красных плащах, которые решительно проталкивались вглубь банка.
— Фух, успели, — Рубеус тоже оглянулся на хлопок и облегчённо выдохнул. — Сейчас с аврорами связываться — эт себе дороже выйдет, промурыжат три дня. У них терь долго кипиш будет — Гринготтс так-то за безопасное место все считают, а тут такое.
— Ты его разглядел? — спросил дядя. — Это из-за того, что Дамблдор вчера попросил тебя забрать?
Гарри отметил в своём мысленном блокноте, что директор заходил к Рубеусу не только из-за заботы о последнем Поттере. Или стоило пойти дальше? Что, если Дамблдор с многими именами вспомнил о мальчике только из-за торта, приготовленного Хранителем Ключей Хогвартса? Нет, это совсем странно уж звучит.
