Дария Дмитраш - Хранители равновесия
Глава 21
Утром от его болезни осталась лишь наполняющая мышцы свинцом и слегка туманящая сознание слабость. Вновь появились духовные силы, что помогли отгородиться от грустных воспоминаний, от чувства вины и страха. Этому немало помогло наполняющее его сознание смятение. Каракал всё гадал, правдиво ли было то видение. Что это было за существо, что не дало ему шагнуть за грань? И сколько ещё этот мир будет над ним издеваться, задавая вопросы, на которые он просто не способен найти ответ?
Некоторое время Раль наблюдал за тем, как всё выше и выше поднимается солнце. Вскоре он, наконец, обратил внимание на то, что укрылось от его взгляда ранее. Впереди, настолько далеко, что это видение могло показаться миражом, виднелся лес. Облегчённо вздохнув, позволяя надежде заполнить его сознание, Каракал отправился дальше, желая как можно скорее оказаться под прикрытием деревьев. Желая избавиться от этой выжженной солнцем, чуть не забравшей плату ценою в жизнь, степи. Через час молодой Дэйв уже вступил в тень молодого леса. И хоть деревья здесь были очень тонки и невысоки, росли хаотично, часто преграждали путь своими ветвями, на которых нередко обретались колючки. Но Раль был рад ему, как родному.
Долгое время он пробирался по молодому подлеску, лишь раз остановившись у широкого ручья, чтобы вдоволь напиться и позавтракать. Выкупавшись в прохладной воде, Каракал попытался смыть с себя остатки воспоминаний, что липким страхом окутывали его сознание. Как бы ни старался Раль забыть видение, увиденное им на грани жизни и смерти, но оно было настолько реалистичным, что неизменно проламывало внутренние барьеры, которые юноша с таким упорство ставил. И хоть лечение этого непонятного существа, явившегося в его сон, помогло немного восстановить духовный баланс сил, но сознание Каракала продолжало скользить по грани, что отделяет трезвость мысли от безумия.
Слегка обсохнув, молодой Дэйв отправился дальше, сосредотачивая мысли и чувства на жизнь, что окружила его движениями и звуками. На пении птиц, на шорохе потревоженных зверьём листьев. На шепоте ветра в ветвях. Деревья становились всё старше, всё выше, всё массивней. Всё реже попадались буреломы. А вскоре на грани слышимости ему привиделась песнь.
Тихая мелодия, что доносилась издалека. С каждым шагом она становилась всё отчётливей, смелее. Тягучая, напевная, но в то же время она была весёлой, даже немного задорной. Раль не знал, не понимал слов этой песни. Но сам мотив будто разворачивал перед его глазами целую историю. Каждый звук этой невероятной музыки отзывался отголоском тех или иных чувств, радостным, цветным и бурным потоком омывая сознание. Неосознанно ускорив шаг, Раль стремился приблизиться как можно ближе к источнику этих чарующих звуков. Чтобы не пропустить ни одну ноту, ни один оттенок сказочной мелодии.
Душа будто рвалась из тела, желая закутаться в эти целебные звуки, словно в покрывало. Он рванул вперёд, лиловым призраком стелясь по земле. С невероятной скоростью преодолевая разделяющее его и неведомого певца, расстояние. Вскоре он выскочил на красочную поляну. Вдали шумел водопад. Туман, что создавался от падения воды, искрился в лучах солнца, переливаясь всеми цветами радуги. Он впадал в широкое озеро, на дальнем берегу которого сидели странные существа. Заметив Каракала, они испугано загомонили и нырнули в воду, не дав себя толком рассмотреть. Чарующая музыка тут же умолкла.
Разочарование от этого было настолько сильным, настолько глубоким и всеобъемлющим, что Раль припал к земле и закрыл глаза. Душу стала вновь затапливать боль и тоска. Блокировка, которую он поставил на эмоции и воспоминания, стала давать обильные трещины, рассыпаться стеклом. В голове проносились яркими кусками воспоминания. Они не задерживались надолго, но не давали сосредоточиться, придти в себя. Он поскользнулся на грани, что призрачной стеной отделяла его рассудок от безумия. С каждой секундой теряя надежду на то, что к нему подоспеет помощь. Он отправил в пространство зов, полный боли.
* * *Целый день они наслаждались новым способом передвижения. Когда эмоции от новых ощущений притупились, Камомила стала выспрашивать у Диази подробности добытой в закрытом архиве информации. За время их пути Бэлл научился видоизменять ментальные щиты, то усиливая, то ослабляя их. Хотя, даже самый мощный вариант щита не смог окончательно оградить его сознание от посторонних эмоций. Но слышащий стал постепенно привыкать к постоянному гулу голосов и редким, доносящимся, будто сквозь вату, всплескам эмоций. В этом плане хорошо помогала медитация, но Бэлл всё никак не мог отделаться от мысли, что как только друзья поймут, насколько отчётливо он их теперь читает, это создаст трещину в их взаимоотношениях.
Ирис отдавал всего себя управлению воздушной подушкой. Это очень сильно помогало отвлечься от посторонних мыслей, изматывая скорее сознание, чем выкачивая магическую энергию. Одновременный контроль за тем, чтобы не распалась воздушная подушка. Чтобы она оставалась той же длины и ширины. Контроль за высотой полёта. Последнее становилось особенно актуальным, когда они влетали в леса. Слишком высоко подниматься Ирис боялся, ведь на большой высоте потоки ветра становились менее стабильными. Приходилось лавировать между деревьями, поднимаясь над высокими кустами и подныривая под ветви.
Когда они в очередной раз покинули лес и клонящееся к закату солнце осветило побледневшее лицо Ириса, Диази насторожилась, положив провидцу руку на плечо.
— Ты в порядке? — встревожено спросила она.
Юный маг вздрогнул, теряя концентрацию. Воздушная опора под ними внезапно исчезла. С громким криком друзья попадали вниз, чтобы в следующий миг быть подхваченными ветром в нескольких сантиметрах от земли.
— Больше. Так. Не делай, — раздельно произнесла Камомила, обращаясь то ли к Ди, то ли к Ирису. Бэлл с удовольствием потянулся, сохраняя на лице абсолютную невозмутимость. Диази глядела виновато.
— Вы уж простите, — повинился Ирис, до хруста в костях выгибая спину.
— До рубинового озера осталось всего несколько километров, — задумчиво сказал Бэлл, сверяя свои знания с данными, что нашептали ему травы. — Предлагаю пройтись пешком.
— Да уж, — тяжко вздохнула Кама.
Больше леса им по дороге не попадались. Окружающий мир заполонил цветастый луг, насыщающий пространство одуряющими запахами трав. Ирис поминутно морщился, прогоняя головную боль. Всё же он перестарался, слишком сильно утомив сознание. Хорошо хоть, идти было недалеко. Вскоре на горизонте показался лес, разделивший линию горизонта на две половины. Его контуры изгибались, словно открытая книга. В центре виднелась высокая скала, порой отдающая разноцветными бликами.
