Леонида Подвойская - Предтечи зверя. Максим
– Уже? - удивился Максим.
– Да, хозяин. Он готов. Всего-то и пришлось…
– Хватит. Иду, - Максим вновь, теперь уже сам, двинулся по винтовой лестнице, ведущей из кабинета шефа в его частные застенки.
Было видно, что заплечных дел мастера уже посчитали себя на службе у нового шефа ("хозяин" - нашел нейтральную формулировку виртуоз пыток) и решили показать свое мастерство на шефе старом. Да и законы холуйства никто не отменял. Никто так смачно не топчет поверженного хозяина, как его самые ревностные слуги. Поэтому за эти десять минут хозяин застенка изменился до неузнаваемости. Этакий холеный, жесткий, невозмутимый "сильный мира сего" обратился в трясущееся, непрерывно воющее желе. Розовое желе.
– Да вы что? - невольно вскричал юноша. Он отвернулся, чтобы подавить подкатившую к горлу тошноту. Только вызванное воспоминание о погибшей девушке вновь вернуло ему мужество взглянуть на истерзанную плоть.
– Но Вы,…хозяин, вроде дали команду побыстрее, и чтобы не врал. Теперь он врать не будет. Сил не хватит. А? - крикнул он в сторону стула. Подопытный только взвизгнул.
Пытаясь сохранять строгий тон, Максим начал допрос.
– Итак, "а" - за что. Быстро!
Шеф вздрогнул, всхлипнул и быстро жалобным тоном, всхлипывая, запричитал:
– Мне это не надо было. Это он. А я…
– Кто он?
Шеф вновь вздрогнул и зажмурился, словно от удара. И так теперь вздрагивал и отворачивался при каждом вопросе.
– Но ты… Вы же знаете. Ржавый. Эта девка - это его интерес был. Из его слов понял - в науку другим.
– В какую науку? Чем она могла ему… И кому в науку?
– Не знаю, ну не знаю, захныкал шеф, опасливо косясь на ассистентов. У нас, сами знаете, расспрашивать не принято.
– Почему Вы?
– Но я не убивал же! И не… это…
– Да?
– Держал,… держал за второй конец, но тянул он. Сам, - истерично разрыдался хозяин.
– Почему Вы?
– Он не хотел, чтобы знали, что он сам. И мне вроде как предупреждение. За один грешок. Но не с этой… не с убитой…Но это не по делу.
– Ну?
– Там, в его гареме…
– Где?
– Как бы гарем у него. Я, когда у него по делам был, на одну глаз положил. Только подумал. Только подкатил. Вот он и… И предупредил, и вышаком повязал…
– А эта девушка, что, тоже в гареме была?
– Нет, думаю, нет. Не успела бы… не знаю.
– Ладно. Где его найти и как на него выйти?
– Экстренная связь… - он, поморщившись, назвал номер. - Это для избранных. Если наберете, он пойдет на контакт. Только под его условия. По - другому с неизвестными не контачит.
– Кто за ним стоит?
Шеф зажмурился, но промолчал.
– А вы говорите, "мастера" - укоризненно обратился Максим к палачам. Только вот так колбасить и умеете.
– Сейчас - сейчас, хозяин, одно мгновенье - подхватился скромно сидевший в дальнем углу мастер.
– Нет! - взвизгнул его подопечный. За ним стоит Сам.
– Сам кто?
– Просто Сам. Не знаете такого? Да вы его действительно дебютант в наших играх, - он впервые улыбнулся окровавленными губами. - Сам - это Сам. Даже Ржавый для него - сявка. Там - он кивнул головой куда-то вдаль и тут же скривился от боли, - за бугром у него кликуха другая. А у нас - Сам. Ржавый лучше знает. Какой-то у них именно в этом деле был общий интерес.
– И последнее. Что за возня с моим крестом?
– На понт берете? Вроде, как не знаете, юноша? - захихикал вдруг шеф.
– Говорите толком.
– Не знаю. Просто красивый крестик. Вот, ребятки мои, Ваши то есть принесли и показали…
– Врет? - удивленно спросил Максим у подручных.
– Врет, - также удивленно согласился маэстро боли. - Это знаете, хозяин, у нас, местных, поверье, что такой крест - не в обиду будет сказано - только у архаровцев.
– Кого - кого? - изумился Максим.
– Не гневайтесь, Ваше… Видимо, неправда. Архаровцы, это… ну, ангел мщения такой был.
– Архаил, что ли?
– Может, и так. И только те, кто избранные, могут его носить… Господи, вдруг, просияв, упал на колени палач. Вот оно что! А я Вас, простите, за нечистого принял. Теперь то все понятно… Радость-то какая! На колени, Базыль! - потянул он таращившего глаза подмастерья.
– Это правда? - поинтересовался у шефа Максим, не обращая больше внимания на верноподданнические позы палачей.
– Может, правда, может, наоборот, я в этих делах не мастак. Тебе лучше знать, кто ты. И не испытывай меня. Душу не продам.
– Душу? - вскрикнул юноша. - Скольких здесь замордовали? Быстро!- замахнулся Максим.
Остатки мужества тут же покинули шефа. Он вновь взвизгнул и зажмурился.
– Не помню. Не считал… И не всех же до конца…
– Я помню, хозяин, - вновь встрял палач. Девятнадцать. Ты был бы двадцатым. Теперь двадцатый - он. Но его правда - не всех здесь до конца. Некоторых уже потом… уже не мы.
– А ты говоришь, "душу". Всё, - озлобившись, поднялся он. Идите сюда, - кивнул он палачам. Встаньте. Набираясь омерзения, он рассматривал их окровавленные руки и фартуки. Да это была кровь негодяя, как и большинства из тех, на ком они применяли свои таланты. Но это была кровь. Эта была боль.
– Второй выход отсюда есть?
– Вот в том углу - дверь. Коридор, потом выход. Там скверик. По тропинке прямо - к аллее. Или проводить? - с готовностью предложил свои услуги продажный мастер. Но "новый хозяин" собираясь с мыслями, отрицательно покачал головой.
–Так говорите, девятнадцать? Вся… их… боль… вернется… к вам… Уйдет… когда… передадите… её… шефу, - вбивал он палачам в подсознание свои вводные.
Первым понял распоряжение шеф и начал тоскливо завывать. Затем резко скрутило его мастеров. Вздрогнув, юноша быстро рванулся в указанную ему дверь и через несколько минут уже шел по аллее старинного парка. Он полной грудью вдыхал наполненный ароматами жизни воздух. Солнце радостно пробивалось сквозь развесистые каштаны, на скамейках сидела молодежь - судя по разговорам - студенты, захваченные пьянящими сессионными хлопотами. Ворковали и урчали неистребимые сизари, где-то вверху угукали горлицы. " Че-куш-ку" - улыбнулся Максим, вспомнив шутку про крик этих птиц. Недалеко раздавался звон и скрежет трамваев, гудки особенно сумасшедших в этом городе таксистов. В общем, жизнь кипела. А там, откуда он выбрался? Юношу передернуло от контраста. Сколько же мерзости вокруг этого светлого мира! Зло плюнув, Максим быстро вышел из парка, поймал очередного психа - таксиста, за пару минут добрался до вокзала и вскоре трясся на электричке в направлении своего родного городка. При всем своем достатке взять такси напрямую и него пока не хватило воображения. "Сборы" кончились, но Макс чувствовал, какое осиное гнездо он растревожил, в какую банку со скорпионами он влез. Почти машинально он отсек нервные окончания на руках потянувшего его кейс ворюги, и погрузился в тревожную дрему.
