Ариш и Маг. Отсвет феникса (СИ) - "Стефнклэр Аманди Джоан"

В свой рост?

— Моего роста тут только чудища. — Как она себе это представляет? — Нереально! — сообщаю, вздохнув.

— Доверься силе, и всё получится.

Что-то новенькое.

— Какой? Из-за нашего соседства, сами говорили, вовне ничего не проявляется.

— Зазеркалье — мир особый, Ариш. Тут правит искажение, — у королевы весьма наставительный тон. — Благодаря этому замкнутое можно разомкнуть, используя принцип рикошета. Для начала выбери двух Прели. Ощути связь со своей внутренней мощью и представь бьющий от тебя в одного из них яркий луч. Как только он отразится, его необходимо рассеять, охватив вторую статую выплеском прорвавшейся изнутри магии. Уменьшив вес стража, ты легко дотащишь его до зеркала и, прижавшись вплотную, протолкнёшь, чтобы оказаться на противоположной стороне.

Задумка ясна. Правда, удастся ли сделать рикошет? Невооружённым глазом видно, что монументы припылены отражающим веществом, но проблема в другом — как точно просчитать угол отклонения для прямого попадания во второго Прели? Меткость — слабый навык.

Эх, выбирать не приходится.

— Вы понимаете, что это самоубийство? — уточняю, оценивая каменных чудовищ по росту. Большая их часть оказывается крупнее, некоторые менее габаритны, лишь парочка соответствует заявленным требованиям.

Ответ Ари Шамэи лаконичен:

— Ты справишься.

Какая уверенность. Мне бы не помешала.

— Смерть в мои планы не входит, — предупреждаю, обходя кругом выбранного Прели. Брюхо у него великовато, конечно, зато во всём остальном идеально подходит. Ляг я на пол и вытянись во весь рост, наши головы и ноги окажутся на одной линии. Оцениваю расстояние до зеркала. Шагов тридцать. Придётся попотеть.

— Отступи на десять шагов, затем вправо на половину счёта.

Услышав очередное наставление, выполняю.

Ари Шамэя продолжает:

— В зазеркалье любое использование магии непредсказуемо, даже иллюзии получаются рваными...

Теперь понятно, почему комната была в «дырах», когда я только пришла в себя и обнаружила рядом ложного Орокиоса.

— …Лишь при воздействии на материальные объекты ненадолго появляется статичная среда. Нам должно хватить времени, чтобы выбраться отсюда. Сосредоточься, Ариш. Для отражения луча наметь цель. Подойдёт этот крупный Прели.

Образ неожиданно всплывает в моём сознании. Не представляла, что мы способны так общаться. Это откровение.

Отринув лишние мысли, я сосредотачиваюсь на окаменевшем существе, возвышающемся надо мною на полкорпуса. Его сородич, что мне по росту, находится поближе к зеркалу. Концентрируюсь на массивном Прели. Прислушиваюсь к меняющимся ощущениям и улавливаю в груди лёгкое дрожание, которое скручивается в подобие жгута, незримо соединяя нас. И почти сразу меня охватывает смятение, неподвластное разуму, а когда эмоции отпускают, в душе остаётся тоскливая безысходность, связанная со вторым выбранным монстром. Эти двое некогда были парой. Семьёй. Самец защищал самку до последнего.

Прежде чем удаётся свыкнуться с неожиданным открытием, меня сильно качнуло от невесть откуда прилетевшего ментального удара. Пространство разума расступается, и я вижу то ли прошлое, то ли будущее, то ли настоящее. Не в силах разобраться, не в состоянии шелохнуться, с ужасом наблюдаю за происходящим.

***

Передо мною, уверена, личные покои Ваниуса фон Триса. В них преобладают красные и золотистые тона. Барон быстро пересекает комнату, ныряет в гардеробную, дёргает скрытый магический рычаг и открывает потайную дверь.

Гардеробная — выход в огромную залу, от пола до потолка выложенную крупной чёрно-белой плиткой, отбрасывающей блики в призрачной яркости светильников. Над головой вошедшего — полукруглый балкон. Спустившись в зал по лестнице из четырёх ступеней, барон доходит до центра и останавливается. В сальном взгляде, мечущемся между множеством расположенных по кругу дверей, предвкушение.

Обитель его порочности…

Я с шумом вдыхаю ароматы греха: вязкого, словно смола, необратимого, как смерть.

Обитель его праздности, насыщения, вседозволенности. Здесь выпивается до дна чужая магия, а опустошённый источник гибнет. Мерзавец питается раз в месяц, преумножая свои силы. И качество «еды» всегда стоит для него на первом месте. Все его жертвы — Хвори. Беспутные, потерянные, глубоко спящие и не способные наследить, чтобы их нашли служители Храма Амунаи. Эти девушки — слабые. Им далеко до сильных, развитых, статичных жриц, прикрытых мощной защитой обители, через которую ему не пробиться. Не пересечь границы, пока на страже стоит богиня Амун. Из-за неё он вынужден довольствоваться малым, лишь на время утоляющим голод.

Наконец-то определившись с дверью, барон приближается к ней и оглаживает чёрную гладкую поверхность, снимая блокирующую печать. Душераздирающий скрежет металла холодит кровь. Страшит забившуюся в дальний угол комнаты пленницу, облачённую в заляпанное грязью ночное одеяние. Её выволокли из постели родного дома, тащили по сырой земле, связав магическими путами. А потом заперли в этом ужасе без окон, с царящим вокруг алым полумраком. Из мебели — кровать. Широкая, отмеченная кровью, кем-то измятая. Ваниус фон Трис улыбается, изучая невинный цветочек. В широко распахнутых глазах девушки паника, губы дрожат, бледная кожа покрыта тонкими голубыми прожилками. На шее пульсирует в сумасшедшем ритме жилка.

Каким-то образом я слышу мысли мерзавца.

«Легко приманить и взять силой — это о низших Хвори. Разменный материал этого мира с бессмысленной магией. Поглотишь, а она испаряется, оставляя неприятное послевкусие. Отказаться от трапезы? Нет уж. Когда яство дрожит и готово быть съеденным, пренебрегать им глупо», — слышится пошловатый смешок.

Ваниус фон Трис приближается и грубо дёргает за плечо забившуюся в угол девушку. Кидает на кровать. Пленница тут же испуганно рвётся к открытой двери. До неё остаётся не более шага, когда барон хватает беглянку за волосы и ставит на колени. Расшнуровывает свои штаны, ослабляет перевязь, и они скатываются к щиколоткам, открывая покрытые волосами полные ноги и обвислость между ними. Шагнув вперёд и освободившись от мешающих тряпок, он сильнее сжимает пальцами волосы жертвы и тащит её обратно к кровати. Кидает на мягкую перину, придавливает девушку коленом, а запястья привязывает к массивным боковым столбикам. Мерзавец скидывает рубашку, тряхнув объёмным брюхом. Взгляд его неожиданно теплеет.

— Пока ведь ничего не происходит. Привязана, но не раздета. Зачем паниковать? Умилительна нервность девиц. Торопишься, дитя. Торопишься. Нет нужды ускорять события.

Мерзавец присаживается рядом с ней. Девушка молода, красива, блондинка. Любит он таких. Беспомощных, неопытных, светлых…

***

Барон и его жертва исчезают, а я, согнувшись пополам, расстаюсь с содержимым желудка. Бьёт дрожь. Что это было? Неужели с этой девушкой сейчас…

— Дыши глубже, Ариш. Сработал невольный рикошет зазеркалья, на мгновение образовавший брешь между нами, — слышу успокаивающий голос души-альху. — Носительницы Силы Камня способны считывать сведения с любой твердыни, земной или окаменевшей, — усмиряет она мои обезумевшие эмоции. Становится легче. — Трудно отринуть увиденное, просто постарайся. Если мы сегодня проиграем, таких жертв станет намного больше.

Сколько их, бессильных что-либо изменить? Сколько ещё их появится в стенах неприступного Замка, если…

Надо успокоиться. Расслабить плечи. Паникуя, я никому не помогу.

Прислушиваясь к словам Ари Шамэи, сосредотачиваюсь на главном: создать рикошет и выбраться из зазеркалья. Постепенно ощущаю поднимающийся из глубины души нестерпимый жар. Горят глаза. Я выдыхаю искры. Испуганно вздрагиваю, желая спрятаться, забиться в угол, отринуть всё!..

— Тише, Ариш. Ты привыкнешь, — усмиряет панику спокойный женский голос.

Ари Шамэя владела полноценным могуществом. Ей не понять! Каково мне, никогда не ощущавшей затмевающей разум мощи, начать превращаться в огнедышащего фамильяра.