Ариш и Маг. Отсвет феникса (СИ) - "Стефнклэр Аманди Джоан"

Атмосфера вокруг сгущается, предупреждая, что необходимо сбавить обороты, если не хочу преждевременного раскрытия.

— Он женоненавистник! — припечатываю автора, давая понять, отчего взвинчена.

Орокиос смеётся.

— Понял-понял. Не кипятись, Ариш. Сожгу книжку при первой возможности. Я женщин люблю, ты же знаешь, — он подмигивает и наклоняется ко мне. От ласкающего прикосновения к щеке вздрагиваю. — Что такое? — интересуется он сразу.

Стошнит сейчас!

— Немного побаливает, — скрываю негатив за достоверным недомоганием.

И правильно делаю.

— Прости, забылся. Чуть позднее принесу обезболивающее, а пока отдыхай, — на прощание гладит он меня по волосам и оставляет одну.

Нутро сворачивает от этого его «позднее». Как стемнеет — выберусь отсюда!

— Кто этот гад? — требую разъяснения у подселённой души.

— Ваниус фон Трис.

— Не следовало о таком молчать! — подскакиваю с кровати и, шипя сквозь зубы, брёвнышком валюсь на ковёр — тело сводит болезненной судорогой до холодного пота.

— Вернись в постель, Ариш, — нравоучительно говорит Её Величество. — Около суток необходимо бездействовать и позволить событиям развиваться своим чередом. Верь мне.

Хрипло дыша, с усилием карабкаюсь обратно на кровать.

— Рэк! Откуда боль…

— Ты поверила в целебность настойки, выпив простую воду.

— Значит, я виновата?

— Детали садового и комнатного интерьера отражают моменты твоего прошлого. Заметила? Феи на камине — подарок отца на зимний праздник, тебе исполнилось тогда пять лет. Сам камин — увеличенная копия камина из любимого кукольного домика Эйи. И кровать, на которой лежишь, была в нём. Раскрой глаза, тогда иллюзия падёт. Цепляясь за признаки безопасности, отгородившись от действительности, ты не спасёшь Алевтину и не спасёшься сама. Барон знает о слабости обладательниц Силы Камня. Камень — символ защиты. Поэтому, оказавшись на краю пропасти, ты погрузила себя в иллюзорный мир. Если ранят тело — ты спрячешься в кокон, ранят душу — позволишь себя убить.

Покрытая липким потом, падаю на мягкую перину.

— Кокон — признак безопасности, — бормочу в ответ.

— Защита не всегда хорошо. Иногда желание спрятаться от неприятностей ослепляет, мешая увидеть истину.

— Что же я упустила? — Перед глазами отплясывают весёлый танец световые блики.

— Книгу!

Всколыхнувшаяся ненависть Ари Шамэи имела бы больше смысла, не потеряй я сознание. Не уплыви в мир тишины и благостного безмолвия.

***

Закрыв за собой дверь, Ваниус фон Трис ухмыляется. Скоро он получит желаемое. Жрица сама роет себе могилу. Защищаясь от правды, она ткёт иллюзии, искажающие действительность. Это редкий дар, позволяющий укрыться от всего плохого в тишине неведения, хотя для некоторых он — проклятье.

В отличие от Ариш, ушедшей в забвение впервые и по неведению, барон умел с детства создавать такой самообман, прячась в подсознательных лабиринтах от отцовской ненависти. Обрюхатив челядь ради появления на свет бастарда Свени, маг из рода Висталей обзавёлся постыдным последышем Тени — редкого убожества. В отличие от бастардов Свени, принимающих как должное обоих родителей, бастарды Тени склонны к убийству. Отмеченные печатью отторжения личного зла, такие незаконнорождённые презирают кровь предков, отрицают Имя и часто покушаются на жизнь родных, пока не изведут и не захлопнут крышку гроба. Любви и всепрощения для них, как правило, не существует.

Так, в возрасте семнадцати лет, Ваниус фон Трис остался сиротой, собственноручно задушив мать, а отца принёс в жертву, чтобы впитать в себя его силу. Получив могущество сильного мага, непризнанный отпрыск Висталей перестал прятаться внутри своего мира, защищающего душу, но не тело, по сей день напоминающего шрамами о попытках одержимого отца превратить Тень в Свень.

История эта давняя и потерявшая вкус. Хотя отрицать её влияние на происходящее барон вряд ли отважится — настоящее соткано прошлым.

И вот, покинув камеру потусторонней темницы, иллюзией жрицы превращённой в обжитую комнату, Ваниус фон Трис поворачивает направо и оказывается в закутке перед огромным зеркалом. В руке толстяка зажат продолговатый предмет, принятый Ариш за книгу. На деле нет ничего общего между ветхим поэтическим сборником и закрученным по спирали нефритовым скипетром, окольцованным по обхвату золотым орнаментом.

Скипетр носит имя Контроль.

Испокон веков артефакт принадлежал теневому покровителю барона и лишь на время передан первому последователю. Когда Ари Шамэя Грёжес потерялась в собственной силе, а отсечённая голова монарха валялась у его ног, Тёмный повелел взять её, должным образом обработать, прикрепить к реликвии и скрыть в Усыпальнице Кральх до возрождения Силы Камня. Именно тогда появится необходимость подчинить альху.

Пухлые пальцы барона дотрагиваются до зеркала, вписанного в стену. По отражающей поверхности идут волны. Шагнув вперёд — в материальный мир — Ваниус фон Трис оказывается в просторном зале с жертвенным алтарём в центре. Он идёт к лежащему в окружении мерцающих сфер женскому телу. Рваные раны от множественных переломов на нём почти затянулись, кровоподтёки уменьшились — физическая оболочка жрицы Храма Амунаи постепенно восстанавливается, это заметно даже сквозь подранное окровавленное платье. Душа тоже идёт на поправку, несмотря на изоляцию в зазеркалье.

Когда нормализуется состояние обеих частей целого, останется их снова соединить. Привести жрицу в чувство, чтобы затем натравить на неё истинного зверя, в чьей власти сломать внутренний стержень души-альху, тем самым открыв доступ к Силе Камня.

На этот раз осечки не будет. Барон в этом уверен.

— Смотри, Нэрьярд Висталь! — повёрнут череп на скипетре к обездвиженному телу. — Скоро ты сам уничтожишь её!

Триумфальное эхо множится, устремляясь по лабиринту коридоров, расходящихся паучьими лапками за пределы круглого зала. Барон предвкушает разрушение империи и уничтожение рода Висталей. Долгие века он ждал момента, когда обезглавит всех родственников: кровных, близких и дальних, и останется сам по себе. Навсегда исчезнет эта зудящая сопричастность, цепями удерживающая подле королевских владений и не позволяющая покинуть империю.

Он думает не о Замке Тёмного. И не о землях отцовских. О своём родовом владении Трис, чьё название означает «Зелёная заводь». Досталось оно от матери, чей род к моменту его рождения почти угас, а ныне всеми забыт. Барона постоянно тянет быть поближе к дому. Из-за этого невозможно уплыть за море и там развернуться. И всё из-за паршивой магии Висталей, что переплелась с материнской, требующей тесной связи с родовыми корнями!

Скоро он покончит с контролем крови! Уничтожит последнего ублюдка Трис. А потом избавится от власти Тёмного! В его распоряжении, наконец, необходимые элементы, благодаря которым удастся разорвать все связи. Высвободив Силу Камня и соединив её с другими видами магии, собранными за века, он обретёт власть над душами погибших Эрий. И тогда запоёт первородный хаос, ибо воскрешённые жрицы подчинятся злой воле и поставят мир на колени.

— А ты поможешь…

Барон ладонью оглаживает затылок черепа, обтянутого пергаментной кожей с выгравированными символами подчинения. Приготовленный загодя артефакт долгое время хранился в Усыпальнице Кральх под бдительным присмотром Курой — недоделки Слеми. Сейчас единственная задача полутуманной твари — убивать незваных гостей, попадающих в замкнутое пространство древнего Замка, не имеющего брешей или тайных ходов. Проклятое Дерево Плача! Нашло где пустить корни. Впрочем, проблемы в том нет: страж прекрасно справляется с неожиданными визитёрами, и дальше Зала Тёмных те не продвигаются.

Одна жрица его миновала. Барон бросил колючий взгляд на бессознательную храмовницу. Как она умудрилась добраться до темницы, вызволить пленницу и только на обратном пути угодить в лапы Курой? Не ощути он по возвращении вибраций от обвала, пришлось бы собственную «душу» Тёмному отдавать, ибо повторная потеря Силы Камня предвещает неминуемую казнь. А её необходимо избежать, пока собственный план не будет приведён в исполнение. И сейчас для этого у барона есть всё! Даже ублюдок Алевтины, выдворенный за пределы владений Грёжес мощью Окольса, ибо душа Нэрьярда Висталя полностью проявилась, тем самым пробудив Контроль, череп на котором засветился.