Серебро в костях (ЛП) - Бракен Александра

Я покачала головой, глубоко вдохнув.

— Чердак библиотеки.

— Чего? — он даже моргнул несколько раз, будто не веря услышанному. — Чердак гильдейской библиотеки?

Я осторожно поставила щит на место.

— Библиотекарь нарушил правила и впустил нас, даже несмотря на то, что мы не были членами гильдии.

— Я даже не знал, что Библиотекарь может нарушать правила, — удивился Эмрис.

— Он спрятал нас на чердаке, среди малозначительных реликвий, которые не выставлены на показ, — продолжила я. — Позволял нам спускаться по ночам, чтобы поесть и поиграть с кошками. Приносил нам Бессмертия и разные справочники, а также еду и воду, пока мы не стали достаточно взрослыми, чтобы доставать их сами. Хотя я до сих пор не знаю, откуда он брал еду.

— Из шкафчиков всех подряд, — отозвался Эмрис. — Никодемус Лот и Астри Каллен целых четыре года устраивали между собой войну, будучи уверенными, что друг у друга воруют запасы. Я думал, это проделки кошек, но, похоже, нет.

Его брови нахмурились, словно он пытался представить нас с Кабелом, ютящихся в тесном чердачном помещении.

— Почему вы просто не обратились к кому-нибудь из членов гильдии?

Я поморщилась.

— Что заставляет тебя думать, что мы не пытались?

Вот и вся правда. У Библиотекаря не было человеческого сердца или разума, но даже он понимал, что нужно защищать и заботиться о двух беззащитных детях.

— В любом случае, — сказала я, — всё стало намного проще, когда мы выучили древнегреческий и смогли с ним говорить. Ну, я выучила. У Кабелла было Ясновидение.

— Хорошо, что у тебя был Кабелл, — спустя паузу сказал Эмрис. — Тебе повезло.

Меня всегда удивляло, что у Эндимиона и Кэрис Дай был только один ребёнок, но если всё, что тебе нужно, — это сын, чтобы продолжить род, то зачем больше?

— Да, — согласилась я. — Без Кабелла я бы не выжила.

Хотя это было не совсем так. Без Кабелла у меня просто не было бы причины выживать. И если проклятие заберёт его у меня, оно заберёт и этот кусок моего сердца.

— Прости, — тихо сказал Эмрис. — За всё, что случилось. За всё, что я говорил о Нэше, тебе и твоём брате за все эти годы…

— Всё нормально, — перебила я, закрывая эту тему раз и навсегда. — Это ведь не твоя вина.

Из коридора послышался звук — царапанье, шорох, почти как…

Корни двигаются, подумала я.

Гулкие шаги эхом раздались в помещении, просачиваясь через щель, оставленную приоткрытыми дверями. Я дунула на Игнатиуса, гася его свет, и быстро сунула его в сумку, чтобы не выдать нас дымом. Запах мог нас выдать…

Эмрис схватил меня за руку и потащил к шкафу. Полки внутри давно были либо сняты, либо обрушились, оставив едва достаточно места для двоих, когда он закрыл двери за нами.

Я выключила фонарик и постучала по налобному фонарю Эмриса, чтобы тот тоже погасил его, как раз в тот момент, когда тяжёлые дубовые двери зала распахнулись.

Сердце грохотало в ушах, дыхание замерло в груди. Мои ноги переплелись с его длинными ногами, тело плотно прижалось к его боку. Ткань его туники была мягкой, касаясь моей щеки, а в тишине я слышала лишь быстрый, скачущий ритм его сердца, даже быстрее моего.

Я не сразу поняла, что его рука лежит у меня на плече, пока он не наклонился вперёд, пытаясь разглядеть что-то через узкую щель между дверями. Только тогда я заметила, что обвила его для равновесия. Мои пальцы распластались на его талии, а тепло его кожи пробивалось сквозь тонкий лен, посылая волну жара через всё тело.

Фигура в темноте вошла в зал, подняв свечу на кованом подсвечнике. Эмрис оказался прав — плащ с капюшоном был настолько огромен, что полностью скрывал лицо и фигуру незнакомца. Он повернулся к брошенным вещам, в сторону шкафа, и вдохнул.

Мы замерли, мои пальцы вцепились в твёрдые мышцы под ними. Дыхание Эмриса тоже замерло.

Но фигура лишь повернулась обратно к стене напротив нас. Бледная рука потянулась к группе из трёх белых камней, которые я едва заметила раньше. Незнакомец дважды нажал на каждый камень, и те вокруг ожили, отодвигаясь, словно убегающие мыши, чтобы открыть проём в стене. Когда камни сдвинулись, в помещение вырвалось облако тумана.

Фигура вошла в проём, а в темноте шкафа глаза Эмриса встретились с моими.

Глава 26

— Тэмсин.

Манящая тьма выдохнула моё имя, следуя за моим собственным медленным дыханием. Я оставалась в этом сладком, медовом коконе усталости, пока жаркая полоса вокруг моей спины не сжалась мягким движением. Мои глаза распахнулись.

Бледное лицо Эмриса мерцало у щели между дверцами, и почему-то факт, что он не смотрел на меня, не замечал, как я задремала на нём, делал это ещё более унизительным.

— Мы официально выждали их, — пробормотал он.

Не было никакого ощущения времени — только звук вновь двигающихся камней. Через мгновение фигура в плаще появилась из проёма и направилась к выходу. Закончив с тем, что скрывалось за стеной.

Тяжёлые дубовые двери с грохотом закрылись, петли завыли в протесте. Зал погрузился в непроглядную тьму. Я начала отсчитывать в уме от двухсот, ожидая, не вернутся ли шаги.

Но даже когда стало ясно, что их больше не будет, никто из нас не пошевелился.

Я снова закрыла глаза, пытаясь думать о чём угодно, кроме того, как моя щека была прижата к его груди, как его сердце отбивало единственный звук в моих ушах, как его пальцы машинально скользили по моему боку, предлагая и принимая утешение.

В этом тёплом, тёмном месте мы сами стали тенями. Дышали в унисон, наши тела переплелись, и каждый контакт был похож на вспышку искр по моей коже — за пределами этого ощущения не существовало ничего. Ни магии, ни монстров, ни самого мира.

Воздух пропитался сладостью кедра, но сквозь него пробивался запах его самого. Его пальцы сильнее сжались на моей талии, и, невероятно, я прижалась к нему ещё ближе. Я не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то держал меня так близко. Когда я этого хотела.

Если он повернёт голову… Мысль проскользнула во мне, согревая кровь, как глоток виски, и разлилась жаром внизу живота.

Нет.

Я резко отстранилась, и перед глазами замелькали огоньки. Я выбралась из шкафа и шатко сделала шаг вперёд, едва удержав равновесие после столь долгого сидения. Сырой холод зала вновь обвил меня, будто с нетерпением ждал, чтобы вернуть в свои тенистые объятия. Я вздрогнула и включила фонарик.

Спустя мгновение Эмрис последовал за мной, стоя ко мне спиной, пока закрывал дверцы шкафа.

— Давай… — я прочистила горло. — Попробуем открыть.

Он кивнул, кадык дёрнулся на его горле.

Я остановилась перед белыми камнями, бросив на него быстрый взгляд, затем открыла свою сумку, проверяя оставшиеся припасы и прокручивая в голове список. Кристаллов, настоек или верёвки не было. Топора тоже, но у меня были рабочие перчатки из драконьей чешуи, которые я тут же надела.

— Думаешь, там проклятие? — спросил он с удивлением.

— Думаю, мы не знаем, что там, — ответила я, — или кто создал этот проход. И осторожность ещё никому не повредила. Что у тебя есть? Кристаллы?

Эмрис открыл свою рабочую сумку — с монограммой его инициалов, конечно. Он вытащил небольшой мешочек с аметистами, кварцем, лабрадоритом и турмалином, а также складной топор, который он раскрыл одним движением запястья, и протянул мне. Затем из его сумки появился бархатный чёрный мешочек.

Длинная серебряная цепочка упала ему на ладонь первой, за ней последовал чёрный кристаллический наконечник. Но когда он поднял цепь, позволив наконечнику свободно висеть в воздухе, чёрный цвет внутри начал двигаться, закручиваясь, как вода, открывая крошечный белый цветок внутри.

Это был кристаллический маятник, обычно используемый для ответов на вопросы или обнаружения энергетических вибраций, вызванных магией или присутствием злонамеренных духов. Я никогда не могла заставить такой работать, и с Кабеллом он мне не требовался.