Серебро в костях (ЛП) - Бракен Александра

— Всё… нормально. Дай мне… секунду.

Ничего не было нормально. Я снова посмотрела на котёл, разум разрывался от тысяч мыслей. Я обшаривала память, ища любую зацепку — строчку из книги или легенду, в которой упоминался бы котёл в Авалоне.

— Что это? — прошептала я.

Расплавленное серебро побулькивало, пока я склонялась над котлом. Необъяснимое чувство пробежало по всему телу, от макушки до кончиков пальцев ног, какой-то животный инстинкт, предупреждающий, что за этой зеркальной поверхностью есть нечто большее. Что кто-то смотрит с другой стороны.

Прежде чем я успела остановить себя, прежде чем успела напомнить, какая это глупая идея, я опустила самый конец держателя Игнатиуса в серебряную жидкость.

Сначала ничего не происходило. Несколько ударов сердца — и началась тяга.

Держатель потянуло вниз, серебро жадно засосало его, даже когда я пыталась вытащить обратно. На поверхности появились небольшие острые формы, всплывающие, словно…

Словно тянущиеся пальцы.

Глаз Руки Славы выпучился, её горящие фитили заскрипели, словно от ужаса, и забились диким пламенем. Эмрис тут же оказался рядом, помогая мне выдернуть руку и Игнатиуса из ловушки.

— Что ты делаешь? — едва выдохнул он.

Сильный порыв ветра ворвался вниз по лестнице, пронёсся мимо нас и окончательно погасил огонь Игнатиуса. Я подняла держатель перед собой. Его конец был покрыт затвердевшим серебром.

— Кости Детей… — прошептал Эмрис.

Они были такими же.

Я наклонилась, обошла котёл, проводя пальцами по его краю, пока не наткнулась на небольшой выступ. Казалось, он был стёрт до такой степени, что невозможно понять, что это было.

Почти невозможно.

Я видела это раньше.

Я потянулась к сумке и достала журнал Нэша. Впервые в жизни я хотела оказаться неправой. Мои руки дрожали — совсем чуть-чуть — пока я пролистывала страницы. Нашла страницу с символами, которые Нэш зарисовал и подписал, и подняла её рядом с меткой.

Это был спиральный узор с грубо очерченным мечом, прорезающим извивающиеся линии. Теперь было понятно, почему знак на руке статуи показался мне знакомым — он был частью этого узора.

— Скажи мне, что это не то, о чём я думаю, — прошептал Эмрис, его голос едва слышен.

— Это эмблема короля Аннуна, — ответила я.

Он выглядел немного бледным. Я осмотрелась по комнате — на ужасные скульптуры, на проклятые символы — и почувствовала, как холод, пробирающийся по моей коже, парализует тело.

Ни один из нас не осмелился назвать его имя вслух. Владыка Смерти.

Знакомый звук скрежета камней эхом донёсся снизу. Обменявшись полным ужаса взглядом, мы с Эмрисом развернулись, лихорадочно ища место, где можно спрятаться. За доспехами не было места, шкаф тоже не подходил. Полки были слишком открыты и прижаты к стене. Единственный путь — наверх.

Я пошла первой, выключив фонарик и убрав Игнатиуса в сумку. Верхний уровень оказался крытым помещением с четырьмя стенами и большими открытыми окнами, выходящими во двор. Мы были на самой вершине башни — на той, что я раньше считала всего лишь декоративным украшением.

Замок двери щёлкнул, открываясь. Я тут же упала на живот на одной стороне лестницы, отползая достаточно далеко от края, чтобы меня не заметили снизу. Эмрис сделал то же самое с другой стороны.

Не поднимайся, — думала я. — Не иди вверх…

Лёгкий топот шагов сопровождался шёпотом ткани, скользящей по камню. Очевидно, мне не хватало глупостей за эту ночь, потому что я придвинулась ближе к отверстию в полу, пытаясь разглядеть, кто вошёл.

Это была та же фигура в плаще. Светлеющее небо обнажило глубокий синий оттенок ткани, волочившейся за ней, пока она подходили к котлу. Теперь, когда я смотрела ближе, можно было заметить и другие детали.

Фигура подняла небольшой изогнутый кинжал, вонзив его острый кончик в свою ладонь и, с тихим шипением боли, провела вниз. Капли крови стекли с бледной руки в серебряное озеро.

Где-то в лесу вой Детей Ночи сменился пронзительным визгом. Этот звук пронзал уши, разрывал каждую мысль, пока я не захотела зажать ладонями голову.

Ими управляют. Эта мысль словно молотом билась в моём сознании. И если ими можно управлять, что мешало их создать — породить в тёмной комнате под нами?

Фигура в плаще задержалась у котла, прислушиваясь. Очевидно удовлетворённая, она направилась к двери. Проходя мимо доспехов, её движение заставило край капюшона сдвинуться, обнажая намёк на косу.

Мне понадобилось мгновение, чтобы понять, почему так сложно разглядеть её в отражении на поверхности нагрудника.

Она была того же цвета, что и мутный металл.

Серебро.

Холодное, смертоносное серебро.

Глава 27

Зная, что наступит ещё один мрачный рассвет, а в главном зале вскоре начнут работать люди, мы с Эмрисом поднялись спустя лишь несколько минут и, не издав ни звука, направились вниз, в галерею смерти. Моё сердце колотилось в груди, пока мы пробирались через кладовую и в тоннель.

Тыльная сторона ладони Эмриса снова и снова касалась моей, когда мы спешили по коридору, переступая через корни. Я не могла отстраниться, как не могла подобрать слов, чтобы описать увиденное.

Мы вышли из потайной двери как раз в тот момент, когда в главный зал начали заходить женщины с ткацкими станками. Их брови удивлённо поднялись при виде нас вдвоём, но мне было уже всё равно. Пытаться что-то объяснять не имело значения. Всё, что имело значение, — это найти путь обратно в наш мир.

Наши взгляды встретились в последний раз на ступенях, ведущих во двор. Молчаливое обещание промелькнуло, между нами. С наступлением дня Дети утихли, но относительная тишина, лишённая даже пения птиц, казалась всепоглощающей. Это оставило во мне странную пустоту — тоску по обычной жизни, которой я раньше никогда не ценила.

— О, я как раз шла вас искать! — Радостный голос Олвен вывел меня из задумчивости, словно удар по нервам. Она появилась словно из ниоткуда, её серое платье и белый передник сливались с бесцветным утренним светом. Её сине-чёрные волосы колыхались вокруг, словно плыли в воде.

— Мы собираемся убрать камни, чтобы проверить, примет ли земля под ними посевы, — продолжила она. — Если, конечно, вы чувствуете себя достаточно хорошо для этого?

Эмрис колебался, но всё же изобразил улыбку.

— Конечно.

— Ты уверен? — Тёмные глаза Олвен сузились в пристальном разглядывании. — Ты выглядишь немного бледным.

— Просто плохо спал, — заверил он её.

Или не спал вовсе, подумала я.

— Дети этой ночью были беспокойны, а под утро с ними вообще стало что-то не так, — сказала Олвен, покачав головой.

— Они… что-нибудь сделали? — спросила я.

— Они не двигались совсем, — ответила она. — Кейт предложила попробовать рассеять их огнём и стрелами, если они всё ещё будут там к ночи.

— И это сейчас невозможно, потому что…? — подтолкнула я.

Лицо Олвен стало жёстче.

— Потому что у нас мало стрел, чтобы ими разбрасываться.

Мне оставалось лишь пробормотать жалкое:

— Понятно.

— Я готов засучить рукава — и буквально, и фигурально, — вмешался Эмрис, плавно переводя тему. — У вас найдётся для меня ещё одна лопата?

— Конечно, — сказала Олвен, уводя его прочь. — Я попросила остальных собрать всё, что есть из золы…

Её голос становился всё тише, пока они присоединялись к растущей группе мужчин и женщин у кузницы. Эмрис оглянулся на меня, беззвучно шепнув:

— Позже?

Я кивнула.

Кабелл и Нева, напомнила я себе, разворачиваясь к башне и множеству ступеней, которые отделяли меня от спален. Им нужно знать, что мы нашли, — а, возможно, у Невы будет идея, для чего использовались те скульптуры.

Звон металла привлёк моё внимание обратно на улицу. Я решила рискнуть и направилась туда. Ожидала увидеть очередную группу нервных новичков или хотя бы кого-нибудь из Девятки, но там были только Кабелл и Бедивер.