Джон Норман - Побратимы Гора
— Да, — согласился я. — Возможно, нам обоим, повезло быть оставленными в живых. Это — их земли.
— Надеюсь, между рабами могли бы быть добрые отношения, — пробормотала она.
— Я так понимаю, что тебя теперь называют Репой, — сказал я.
— Да, — подтвердила она. — Я — Репа.
— А я — Татанкаса, Красный Бык, — представился я. — Я — раб Кэнки, Огненной Стали из клана Исбу, племени Кайила.
— У Вас, по крайней мере, есть единственный хозяин, — позавидовала Репа. — А мы принадлежим всему клану Исбу.
— Ну, и как тебе живётся?
— Какой глупый вопрос! — засмеялась она, скорее твёрдо. — Я живу очень хорошо, конечно!
— Я рад это слышать.
— Встреча с Ваниямпи изменила мою жизнь, — заверила она меня, говоря ясно и немного громче чем следовало. — Я не могу передать Вам словами, насколько я довольна и счастлива. Эта встреча вызвала самое поразительное преобразование в моей жизни.
— Я понял, — улыбнулся я.
— Мы — радостные удобрения, — заявила она. — Мы, блеск на воде, делающий её потоки прекрасными. Мы — цветы, растущие на полях. Мы хорошие, Мы добро.
— Я тебя понял, — сказал я, догадываясь, что здесь разговора не получится.
— Я теперь убежденная и счастливая Одинаковая, — заявила она. — Я теперь не неодинаковая. Это должно быть ясно понято. Я — Одинаковая.
— Я понимаю.
— Я полностью и успешно охвачена Учением.
— Теперь нет необходимости, как это возможно было вначале, для того чтобы выгнать меня в Прерии, без еды и воды. Все один, и каждый — все, и все мы — Одинаковые. Учение — правда, и правда — Учение.
Я взглянул на других женщин Ваниямпи, стоящих на коленях около неё. Полагаю, это были её товарки по упряжи, вместе с ней отвечавшие за транспортировку одной из волокуш.
— Ты действительно настолько счастлива?
— Да, — воскликнула Репа, — я удивительно и потрясающе счастлива. Это должно быть ясно понято.
— Да понимаю я, понимаю, — усмехнулся я, и, подняв на руки, потащил её подальше от ненужных ушей.
Я остановился в нескольких ярдах от вигвамов, опустил её на колени в относительно тихом месте.
— Да, — ответил я, и услышал звуки приглушённых рыданий из-под её мешка.
Репа отчаянно потянулась ко мне, и схватила меня за ноги. Она прижалась щекой к моему бедру, и я почувствовал, что её мешок стал горячим и мокрым, пропитавшись слезами.
— Спасите меня от них, — говорила она сквозь рыдания. — Они — сумасшедшие. Они отрицают самые очевидные истины человеческой природы. Среди них мужчины не могут быть мужчинами, и женщины не могут быть женщинами. Это — больной и извращённый мир! Они борются против страсти. Они боятся чувствовать. Они боятся ощущать. Они извращают своё основание. Они отрицают свои чувства. Они все безумцы, все они!
Я присел рядом и заключил рыдающую женщину в свои руки.
— Они хотят, чтобы я стыдилась своего тела, — плача жаловалась она. — Они хотят и меня ввести в это безумие, а я не хочу их мрачного мира, их патологического безразличия, их пустого спокойствия. Я не черепаха. Я не овощ. Я — женщина. Я хочу быть той, кто я на самом деле. Я не хочу стыдиться своих потребностей или потребностей моего пола. Я хочу жить, и чувствовать!
Она была гореанской женщиной. Это сделало переделку под стандарты Ваниямпи дополнительно трудной для неё. По-видимому, подобный переход, к ценностям Ваниямпи был бы намного легче для женщины с Земли, благодаря их бесполому воспитанию.
— Это ведь не ошибочно хотеть быть живым человеком, не так ли? — спросила она.
— Да, — согласился я, — это не ошибочно.
— Они притворяются, что счастливы, но они несчастны. А ещё они переполнены ненавистью, — объяснила та, что была когда-то Леди Мирой.
— Давай радоваться тому, что это безумие ограничено горсткой изолированных загонов в дикой местности, — предложил я ей, подумав насколько ужасно это было, если бы такое бессодержательное безумие заразило более обширную область.
— Спасите меня от них, — простонала она.
— Это не реально, — ответил я, и она заплакала снова, а я прижал её более тесно.
— Тебя нашли среди солдат, — напомнил я. — Несомненно, поэтому тебя и послали в сообщество Ваниямпи. Это — твоё наказание.
— Самое справедливое и подходящее наказание для меня, — с горечью признала она.
— Да, — согласился я.
Это было особенно ужасное наказание, для такой женщины как она, той, у кого была некоторая идея возможностей жизни и чувств.
— Лучше уж, быть самой низкой рабыней, голой и закованной в цепи, у самого жестокого рабовладельца Гора, — сказала она.
— Да, — не мог не признать я.
— Смотрите, — сказала она, отстраняясь, и с плачем указала на мешок. — Они боятся даже позволить нам видеть настоящих мужчин.
— Возможно, это более милосердно. Таким образом, Ты испытаешь меньше бедствий и мучений, когда возвратишься обратно в загон Ваниямпи.
— Но я-то уже знала настоящих мужчин, — простонала она.
— И это делает твою жизнь намного тяжелее.
— Я жажду прикосновения настоящего мужчины, — призналась она. — Мужчины Ваниямпи слабы, они вызывают лишь жалость, они — бессмысленны.
— Возможно, это не их недостаток, — попробовал я оправдать их. — Они лишь пытаются соответствовать стереотипам своей культуры.
— Нас заставили жевать корни сипа на пути в стойбище, — пожаловалась она, — чтобы предохранить нас, если наши краснокожие рабовладельцы захотят схватить и изнасиловать нас.
— Однако, эта предосторожность, оказалась ненужной, не так ли? — уточнил я.
— Да, — признала она. — Мы — только лишь женщины Ваниямпи. Ни один мужчина не захочет нас.
Я не ответил.
— Они ведь не используют нас не из-за страха перед нашими мужчинами, не так ли? — спросила она.
— Нет, конечно, — рассмеялся я, представив эту картину. — Даже мальчишка, не задумываясь, использовал бы вас в присутствии всей рабочей бригады мужчин Ваниямпи, если бы он почувствовал в себе желание к подобному. Они не вмешались бы.
— Почему же они не хотят нас? — с горечью в голосе спросила она.
— Вас учат, явно и неявно, вести себя и одеваться непривлекательно, и даже, если можно так выразиться, непривлекательно думать. Да большинство мужчин, будучи энергичными и здоровыми, вероятно, не находят в себе интереса к женщинам Ваниямпи! Скорее всего, они могли бы рассматривать таких женщин омерзительно неестественными, или даже хуже того, психически больными. Также, конечно, в стойбищах наших краснокожих владельцев доступны и иные альтернативы.
— Мы действительно не подходим им для этого, — вздохнула она.
