Джон Норман - Побратимы Гора
Я проследовал за Тыквой, вдоль ряда вигвамов. Мы остановились через какое-то время, прибыв в место, где было возведено несколько низеньких, убогих кривых шалашей, сделанных с использованием шестов волокуш, веток и тряпок.
— Такое впечатление, что этих женщин привели в стойбище, для скрещивания с другими Ваниямпи? — спросил я. — Смотрится так, как будто их приготовили к тому, что Вы называете «Уродливый акт». Что, день оплодотворения Ваниямпи на носу?
— Нет, — ответил Тыква, засмеявшись. — Это сделано по другим причинам.
Пять женщин, сидели около шалаша, в серых бесформенных платьях, на головах у всех были мешки, закрывающие всё лицо и завязанные узлом под подбородком. Во время дня оплодотворения Ваниямпи, мужчин из одного загона приводят в окрестности другого, причём они не знают какого именно, поскольку глаза им завязывают. К ним приводят, раздетых женщин Ваниямпи, так же с мешками на головах, отобранных для размножения. Там, на кукурузном поле, их разбивают на пары, и под плетями краснокожих рабовладельцев, заставляют исполнять обязанности дня оплодотворения Ваниямпи. Очень подозреваю, что это бывает единственный плотский контакт, который имеет место между мужчинами и женщинами Ваниямпи.
Как и можно было ожидать, их крошечная патологическая культура, явно или неявно, в той или иной степени, настроена против сексуальности. Например, сексуальную инертность и холодность они восхваляют как добродетель, и в то же время они пытаются, такими способами как словесные оскорбления и насмешки заставить людей с действительно мощными сексуальными потребностями почувствовать иррациональную вину и позор.
«Правильные люди» — это эвфемизм для консерваторов, которые предлагают в качестве социальной нормы быть «выше секса» или, по крайней мере, признать его «относительно неважным», или же принять, что это может быть приемлемо только в некотором «месте», которое никогда не разъясняется. То, что данный человек с сильными страстями может кричать о своей потребности в сексуальной разрядке, для них является чем-то, чего они не могут понять, или просто боятся этого. Они подобны растениям, и кажется, испытывают недостаток в чувствах, которые позволили бы им понять такие вещи как голод или шторм. Лютики и львы, всегда останутся взаимно непонятными друг другу. Возможно, наиболее просто сексуальность расценена в культуре Ваниямпи, как являющаяся враждебной к Одинаковости, как подрывающая тезис об Идентичности, столь важный для их безумия. Также, в интересном допущении о мнимых половых различиях, среди Ваниямпи сексуальность рассматривается, как оскорбительная для женщин.
Исторически неизвестно, были ли ценности рабов наложены на Ваниямпи их владельцами, или они сами изобрели свои идеалы, чтобы выставить в выгодном свете и облагородить их собственную слабость. Стоит упомянуть, и это небезынтересно, что в их загонах, необычно высок уровень гомосексуализма, обоих как мужского, так и женского вариантов. Надо признать, что это достаточно логичное следствие, обусловленное препятствиями, помещенными на пути более естественных отношений, и это отлично согласуется с ценностями Одинаковости. Безусловно, официально Ваниямпи осуждают любой секс, и, несмотря на относительное самообладание, молчаливо использует облегчение, предоставленное их гомосексуальными отношениями. Где естественная сексуальность запрещена, там процветают извращения. Предписанным выбором для Ваниямпи, является высокомерное воздержание, при этом они притворяются, что никакой проблемы не существуют. Кстати, как мне кажется, причину того, что оплодотворение Ваниямпи проводится на кукурузном поле, следует искать в вере дикарей в магию, предполагается, что пример их размножения, должен поощрить урожайность кукурузы.
— Каковы же эти другие причины? — спросил я.
— Их две, — ответил Тыква, рассматривая женщин с мешками на головах. — Прежде всего, мы таким способом прячем их лица от дикарей, и уменьшаем вероятность того, что они будут забраны ими.
— А одежда, хорошо скрывает их фигуру, — отметил я.
— Да, — смущённо признал Тыква.
— Честно говоря, я не думаю, что им есть чего опасаться. У краснокожих есть широкий выбор женщин, прекрасных и полных жизни женщин, их здесь множество — нагих, заключённых в рабские ошейники, выдрессированных как животные, для того чтобы служить им и ублажать их. Я не думаю, чтобы их могли бы сильно заинтересовать фригидные женщины Ваниямпи.
Такие женщины, я сужу исходя из наблюдений за Редькой, для мужчин, будут неприятны и неподатливы, или, что более вероятно унылы и жалки на невольничьем рынке. Было интересно поразмышлять, можно ли надлежащим режимом порки, связывания и дрессировки что-то сделано с ними.
— Какова же вторая причина? — поинтересовался я.
— Мы не хотим, чтобы они видели краснокожих мужчин, — сказал он.
— Почему?
— Это может сделать тяжелее для них снова быть довольными пребыванием в загонах. Это может сделать труднее для них продолжать принимать и практиковать Учение и придерживаться истин Одинаковости.
— Я понимаю, — усмехнулся я.
То, что настоящие мужчины существуют, было, тем, что по понятным причинам, должно было быть сохранено в тайне от женщин Ваниямпи. Для них, возможно, было лучше ничего не знать о существовании таких мужчин. Уж лучше позвольте им и дальше продолжать думать о мужчинах как о презренных и жалких существах из загонов Ваниямпи. Это, конечно, сделает их жизнь легче. Насколько несчастными и неудовлетворёнными они могли бы стать, увидев настоящего мужчину, пробудившего их женственность, и знать, что они — женщины Ваниямпи, должны продолжать растительное существование и лицемерие, как если бы ничего не произошло. Конечно, имело смысл, держать их глаза закрытыми, около стойбища, особенно около летнего стойбища. Кроме того, это было бы смущающим, и для мужчин Ваниямпи, таких как Тыква, если с одной из этих женщин сорвали бы её убогие одёжки и бросили голой к ногам краснокожего воина, умолять о суровости его верёвок и ударе его хлыста.
— Вон та — Репа, не так ли? — спросил я, указывая на одну из сидящих женщин.
— Да, — признал Тыква.
— Почему тогда Редьке не надели мешок на голову? — поинтересовался я.
— Она настолько сильна, что она не нуждается в мешке, — ответил Тыква. — А также, она первая в нашем загоне. Именно по её приказу мы закрыли других женщин.
— Похоже, она не доверяет им, — усмехнулся я.
— Конечно же, она доверяет им, — запротестовал ваниямпи. — Они — все замечательные Одинаковые.
— Тогда, почему они такие замечательные, сидят с мешками на головах?
