Катя Зазовка - Ворожея
Она раскрыла веки. Алесь сидел подле и тер ушибленную голову — да, что-то ему и вправду не везет. Точно сглаз чей-то. Надобно пошептать да отвадить. Не то пропадет иль так и будет биться, покуда совсем дурачком не сделается.
— Прости, Милава, не хотел я, — сын старосты подошел ближе к ворожее и обеспокоенно оглядел ее лоб.
— Да ладно. Чай, жива, — улыбнулась она.
— А мы ведь с батькой только из плена.
— Из плена? — насторожилась Милава.
— Ага, — улыбнулся Алесь. Вит фыркнул. — Благодаря Усладе оценили все прелести темницы. Хвала богам, остались на селе разумные люди… — сын старосты указал подбородком на мельника — тот засиял, точно яхонт на солнышке, — а то и сгнили б там, покуда тебя вся деревня по лесам ищет.
— Вот как, — невесело усмехнулась Милава. — Ну а Восту да Кукобу захоронили?
— Восту схоронили, — вздохнул Вит. — А Кукобу… Близнецы пошли люд собирать, чтоб всем селом схоронить.
Ворожея кивнула.
— Оставаться тут опасно. Люд в округе рыщет. Покуда тебя не изловит, не успокоится. Меня больше не слушает, — с сожалением сказал Череда.
— А может, нам рассказать всем, что ты ушла отсюда? — предложил Вит. — Авось тогда они угомонятся?
— И то верно, — поддержал Алесь.
— Можно, — согласился Череда. — Вот только говорить о том ты станешь. Поди, нас с сыном только на подступах к селу заприметят, как снова в яму кинут.
Вит нахмурился — видать, не сильно-то хотел от спутников отбиваться. Зато Алесю идея батьки, никак, очень понравилась:
— Так чего мы час теряем — пущай прямо теперича и идет!
— Погодь, — остановила Милава. — А взвар селяне выпили?
— Не все, — поведал Череда. — Услада помешала. Смуту внесла.
— А ведь еще есть хворые, — недовольно повела головой Милава. — Страшусь, кабы им совсем худо не сделалось. Надобно снова снадобья наварить да людям отнести. Не то Паляндра совсем разгуляется.
— И что ж делать? От нас они целебный напиток точно не возьмут, а Рафал…
— Вот дядьку Рафала и надобно на ноги поскорее поставить, — прервала ворожея Алеся. — Давайте вот как поступим: я взвара еще сготовлю, ты, Вит, пойдешь к врачевателю да поможешь ему хворь отогнать, а затем пущай моим лекарством люд лечит. Мы же покуда станем кузнеца искать. Надобно до ночи справиться. Не то совсем озвереет да снова на людей кидаться станет.
Мельник стал навроде тучи, зато Алесь ликовал.
— Это хорошо ты, Милава, придумала, — похвалил староста. — Надобно люду помочь.
Вит опустил плечи, шумно выдохнул и кивнул.
Укрывшись в густых зарослях, кои навряд ли могло пробуравить чужое око, Милава принялась готовить снадобье. Она строго наказала мельнику, как выходить Рафала.
— Ежели все пройдет, как надобно, то лекарь очень скоро придет в себя и иных вернет к жизни. Но помни, Вит, даже с этим напитком промедление смерти подобно. И не одной.
— Я понял, — твердо сказал мельник и, зажав заветный взвар под мышкой, поспешил в село.
— Даждьбог с тобой, — тихонько сказала Милава ему вслед. Алесь напрягся. Череда приглушенно хохотнул.
Как только Вит скрылся за елями, староста спросил:
— Куда теперича?
— К древним капищам.
— Зачем? — удивился Алесь.
— Недалече от них накануне купальской ночи я повстречала Щекаря. Он бился в агонии — претворялся в волка. Авось повезет — и теперича его там сыщем. А может, заговоренные клинки, через кои он перепрыгивал, как раз прикопаны именно там.
— А ежели не повезет? — спросил Алесь. Череда замер. Почудилось, что весь лес вдруг стих, притаился в ожидании ответа.
— А ежели не повезет… — выдохнула Милава, — тогда хоть помолюсь. Не отказали в помощи боги в прошлый раз, не откажут и нынче.
* * *Кожевенники еле слышно прокрались к хате Кукобы. Они видели, как «бравые» охранители, съежившись в кустах, пугливо жались друг к дружке да не отвращали взоров от уродливого горба — обители ведьмарки при жизни и могилы после ее смерти. Братья переглянулись и решили действовать. Сжав в руках по камню, они приблизились к стражам почти вплотную — вот уже затылки оказались на расстоянии вытянутой руки. Осталось только занести кисть и опустить на головы жертв, что не ждали подвоха и опасности с иной стороны, кроме как обветшалой хижины. Близнецы так и сделали. Но заместо глуховатого звука (да как следствие обмякающих тел), камни погрузились во что-то мягкое. Близнецы недоуменно поглядели друг на друга. Подлог! Но догадка пришла слишком поздно. Кто-то крепко схватил близнецов да принялся связывать. Как ни отбивались мужики — ничего не вышло. Две пары крепких рук да ног не сдюжили с такими же натруженными руками да ногами, помноженными на два. Ну надо ж, в засаду угодили!
— А клюквинка ваша — дерьмо! — послышался знакомый голос. Хижа, почти не качаясь, вышел из-за кустов, где отсиживался, покуда кожевенников вязали по рукам да ногам. — Вы мыслили, что этот ход вам с рук сойдет? Нет уж! Дудки! Настал ваш черед заместо старосты с сынком в яме посидеть. И уж я расстараюсь, чтобы никто вам не помог оттуда выбраться, будьте покойны!
На языках близнецов созрели крепкие словца, которыми они бы щедро пригвоздили пьянчугу к сырой землице, вот только беда — кляпы мешали до рвоты.
— Ну а теперича, вы двое оставайтесь тут, караульте ведьмарку. Да глядите в оба — Череда с сынком на свободе гуляют. Как пить дать, захотят Кукобу захоронить. Мы ж покуда к яме отведем новых невольников.
— Ты тут особливо не командуй, ишь ты, староста выискался, — возмутился один из мужиков.
— А ты помалкивай. Где б ты сейчас был, кабы я не подоспел вовремя. Лежал бы на земле заместо этих чучел. — Хижа ткнул длинным пальцем с обгрызенным грязным ногтем в покоившиеся на мху подлоги.
Мужик прикусил губу, но выражение его лика не сменилось — и он, нахмурившись, сел на место свалившегося чучела. Рядом присел другой.
— То-то, — улыбнулся пьянчуга. — А вы давайте, шевелитесь!
Но кожевенники и не мыслили подчиняться. С чего бы? Они тоже в свой черед расстараются, чтобы дорога к яме Хиже запомнилась надолго. А уж когда высвободятся… Близнецы, точно сговорившись, упали наземь.
— Эй! Вставайте! Кому сказал?! — заалел от злости пьянчуга.
Братья нарочито вытянули ноги. Хижа поглядел на своих помощников, но те только пожали плечами.
— Вставайте! — сипловатый голос перешел на писк и сорвался. В бессилии пьянчуга пнул одного из кожевенников, но тут же отпрянул. Недобрый взгляд отогнал его аж на три шага.
— Ох, зря ты это сделал, — сказал один из мужиков.
— И я так мыслю, — поддержал другой. Охранители ведьмарской хаты довольно переглянулись.
