Борис Сапожников - Театр под сакурой
Видя это, Ютаро поспешил ей на помощь, выкрикнув команду Наэ:
— Наэ-дзюньи, оставь пулемёт! Бей ракетами по скоплениям противника! Ракет не жалеть!
Следующей целью я выбрал себе ракетный доспех. Я видел подобные модели только на бумаге, в руководствах по иностранному бронемехвооружению. Но и на английских «Арчерах», и на немецких «Ракетентрагерах» ракет было установлено куда меньше, да и направляющие были покороче, значит, и сами ракеты, скорее всего, полегче. Выходит, этот доспех самый опасный — его следовало выбрать целью с самого начала. Да вот только не был я уверен, что попаду в него с первого выстрела, а второго мне могли не дать сделать. Но теперь-то, когда хоть чуть-чуть пристрелял винтовку и понял хоть немного, как гранаты летят, можно и рискнуть.
В этот раз я целился куда тщательней, наведя прицельную рамку на короб пусковой установки на плече вражеского доспеха. Задержал дыхание, плавно нажал на курок, посылая в полёт новую гранату.
В последствии Наэ всегда говорила, что спасло её тогда только то, что непосредственно перед взрывом она выпустила все ракеты из пусковой установки. Рванули бы они прямо внутри короба — от её доспеха остались бы, наверное, только ноги. Но и без этого ей досталось очень сильно. Взрывом разворотило и опустевший короб, и плечо доспеха, и даже часть его головы, почти ослепив Наэ. Правда, короб спас от более сильного повреждения руку и вести огонь из пулемётов Наэ вполне могла. Да и залп её ракет оказался весьма результативным. Он как метлой снёс сразу несколько «Биг папасов», многим нанеся серьёзные повреждения.
Наэ решила выпустить оставшиеся ракеты, пока не последовало нового взрыва. Она навела красный луч прицела на скопление мехов противника и надавила на гашетку. Стартовали последние ракеты, поразив свои цели. Однако на этом Наэ останавливаться не собиралась. Главную опасность для неё представляли две тяжёлые ракеты, лежащие на направляющих. Если они сдетонируют, от доспеха не то что ног, воспоминаний не останется.
— Марина-сёи, — попросила она товарища, — мой доспех почти ослеп. Обнаружьте для меня позицию вражеского стрелка. Я попробую уничтожить его тяжёлыми ракетами.
— Поняла, — ответила та. — Ориентируйся на очереди моего пулемёта.
Марине не приходилось тратить столько усилий для того, чтобы прикрывать Готон, ведь им на помощь пришли Асахико и Ютаро. Да и залпы Наэ основательно проредили ряды противника. Поэтому Марина отступила к центру зала, обвела взглядом стены, используя для большего охвата наиболее широкий формат системы «Иссэкиган». И это помогло! Она почти сразу заметила небольшой балкончик, на котором стоял на колене человек с продолговатым предметом, который мог быть только винтовкой. Марина начала сужать формат обзора, увеличивая изображение, чтобы лучше рассмотреть врага. И это едва не стоило ей жизни. Винтовка в руках стрелка дёрнулась вверх, казалось, совершенно бесшумно, и к ней устремилась продолговатая граната. Уклониться она уже не успевала. Марина дёрнула рычаги, заваливая доспех влево, вскинула руку с пулемётом, понимая, что попасть в балкончик уже не попадёт, так хотя бы направление Наэ укажет.
Когда один из доспехов замер, мне показалось, что он уставился прямо на меня. Я поймал его в прицельную рамку и выстрелил. Пилот успел среагировать, завалил его в сторону и дал по мне длинную очередь из пулемёта. Промазал, конечно, но я всё равно рухнул ничком — сработали рефлексы. Граната моя угодила точно в грудь доспеху, не причинив ему особенных повреждений, хотя и почти свалив его на пол. Пилоту пришлось переступить несколько раз, будто исполняя движения замысловатого танца. На броне осталась исходящая дымом вмятина.
Я снова встал на колено, даже за гранатой потянулся, когда ракетный доспех дал по мне залп. На длинных направляющих его лежала пара больших ракет, предназначенных, наверное, для уничтожения тяжёлых мехов или фортификационных сооружений. Они сорвались с направляющих и устремились в мою сторону. Взрыва одной из них вполне хватит, чтобы от меня и пыли не осталось. Я закинул «Арисаку» за спину и со всех ног кинулся к выходу с балкончика. Взрыв ракет я опередил на доли секунды. Я прыгнул в узкую дверку входа, скатился по лестнице, больно стукаясь о ступеньки. Винтовка слетела с плеча, барабаня прикладом и цевьём по камню. Я даже не пытался подняться на ноги, принимая как должное все синяки и ссадины, что приходились на мои бока, локти и колени. И всё равно, взрыв едва не угробил меня. Внутрь коридорчика с лестницей будто огненная волна ворвалась, опалив всю спину и ноги, хоть и не очень сильно, только одежду слегка попортило. А вот контузию я схлопотал основательную. Мир завертелся вокруг меня, стены, пол и потолок заплясали русскую, в голове запели иерихонские трубы, из носа и ушей потекла кровь. Я по инерции прокатился ещё какое-то расстояние по ступенькам, да так и остался лежать ничком.
Случись это попадание хотя бы несколькими минутами раньше, тут бы Марине и конец пришёл. Однако после залпа Наэ, уничтожившего и покалечившего почти всех оставшихся мехов, противников осталось мало, и причинить серьёзный вред её доспеху они уже не могли. Марина развернулась к ним и принялась добивать «Биг папасы» короткими очередями и выстрелами из авиапушки.
— Доложить о потерях, — когда последние враги были уничтожены, обратился ко всем Ютаро, — и количестве патронов и снарядов.
Положение было тяжёлым, но могло быть и хуже, исходя из того, что на них устроили засаду, да ещё и обстреляли из гранатомёта иди чего-то подобного. Патронов оставалось вполне достаточно, вот только два доспеха можно было смело отправлять наверх.
— Готон-дзюньи, Наэ-дзюньи, — сказал девушкам Ютаро, — возвращайтесь.
— Я могу сражаться! — тут же возразила Готон. — У меня ещё довольно снарядов к авиапушке!
— Не возражать, — отрезал командир. — Поднимайтесь. Я не могу рисковать вами — следующей засады вы вполне можете и не пережить. — Он решил быть безжалостным на словах, чтобы у подчинённых отпало какое-либо желание спорить и возражать.
Он почти физически ощутил, что Готон надулась. Профессиональному бойцу совершенно не импонировало быть обузой для остальных. Она развернула свой доспех и побрела вслед за Наэ.
— Марина-сёи, Сатоми-дзюньи, — продолжил командовать Ютаро, — идёте второй парой. Вперёд!
И уменьшившийся отряд «Труппа» направился к широкому проходу, рядом с которым валялась груда переломанных мехов. Для того, чтобы протии мимо них, пришлось тросами растаскивать их. Они снова вошли в длинный тёмный коридор — он как будто поглощал весь свет, проникающий в него.
