Борис Сапожников - Театр под сакурой
Я совместил красные точки на втором доспехе — и нажал на гашетку. Однако пули и снаряды ДШК и ШВАК опередил знакомый доспех, которому я всадил гранату точно в грудь. Он налетел на один из головных доспехов, оттолкнув его в сторону за секунду до того, как я нажал на гашетку. У меня не было времени, чтобы повторно прицелиться, иначе постарался бы всадить как можно больше пуль и снарядов во вмятину на груди, от которой в стороны мелкими змейками расползались трещины. Но и того, что я выпустил, противнику вполне хватило. Пули срикошетили — броня доспеха всё же была достаточно прочной, а вот три снаряда авиапушки оставили жуткие круглые отверстия в ней. Доспех покачнулся и завалился на бок. Из отверстий повалил маслянистый дым, внутри которого мелькали искры.
Ликовать по поводу победы времени у меня не было. Пришедший в себя после нашей атаки пилот доспеха заметил меня и дал по мне очередь из пулемёта. Я дёрнул за рычаги, уводя «Коммуниста» с линии огня, так что его зацепило лишь краем. Развернув мех лицом к врагу, рискнув частично потерять из виду вход в зал, я попытался поймать в прицел маневрирующий доспех врага. Тот уклонялся, успевая каким-то чудом стрелять по мне, давая короткие очереди из пулемёта. Большая часть пуль проходила мимо, однако для меня было большим сюрпризом, что он, вообще, попадал по мне. Неужели доспехи духа действительно, настолько превосходят обычные мехи. Если так, то весьма скверно, из нашей засады может и не выйти особого толку.
Марина лежала на боку. Доспех повело и перекосило, скорее всего, люк тоже, а потому выбраться из доспеха ей не удастся. Можно просто расслабиться и ждать смерти. Она постаралась повернуться поудобней и закрыла глаза, дремотное состояние туманом заволакивало голову. И тут сквозь этот туман словно солнечные лучи пробились, они рвали серые клочья, не оставляя от них и следа. А когда туман рассеялся, и мысли Марины приобрели обычную ясность, в обрамлении солнечных лучей появилось личико Алисы Руа.
— Очнись, Марина-сан, — сказала она. — Твой разум туманил враг, но теперь он не властен над тобой. Посмотри на него! Открой глаза, Марина-сан!
Марина послушно открыла глаза и повернула голову. По линзам системы «Иссэкиган» промелькнул солнечный блик — и Марина увидела сидящего на потолочной балке мальчишку в длинном плаще. И этот сопляк настолько задурил ей голову, что она готова была спокойно лечь и помереть, закрыв глазки. Нет! Не бывать этому!
Марина дёрнула за рычаги, заставляя доспех вскинуть руку с пулемётом, выжимая всё из остатков тяг и тросов. Нажав на гашетку, она выпустила последние пули в мальчишку, с удовлетворением отметив, как короткая очередь срезала того. Тот рухнул вниз, обливаясь кровью.
Марина подтянулась на руках и, приложив силу, открыла-таки люк, не без труда выбравшись из искрящего доспеха.
Будь мой противник, так сказать, в лучшей форме, мне с ним нипочём не справиться. Не смотря на всю скорость и маневренность моего «Коммуниста», враг постоянно опережал меня, успевая уклоняться от выстрелов из авиапушки. Я только длинными очередями из ДШК доставал его, стараясь зацепить конечности, где бронирование должно быть полегче. Из авиапушки мне и мечтать не стоило в него попасть. Правда, и враг в меня попасть из своей не мог, а в пулемёте его патронов не осталось.
Так мы и танцевали, словно исполняя каждым движением сложные па. Я поливал его очередями из пулемётов, он отвечал мне редкими выстрелами из авиапушки, пару раз даже зацепив. Я старался постоянно держать красную точку прицела в районе плеча вооружённой авиапушкой руки противника — обычно при сражениях на таких дистанциях хватало пары пуль, чтобы вывести руку из строя. Но раз за разом мне это не удавалось — пули стучали по броне, не в силах пробить её. Что же там за толщина, раз даже ДШК не берёт?
За моей спиной трещали очереди и выстрелы авиапушки. Последний из доспехов вражеского отряда схватился с Дзиян'то.
Сатоми, вылетев из коридора вслед за Мариной, тут же кинулась к гиганту, сжимавшему в объятьях доспех Асахико. Прима ничего не могла сделать, потому что руки её оказались прижаты к корпусу. Сатоми ушла в сторону, проскочив мимо упавшего после вражеских выстрелов и, видимо, выведенного из строя доспеха Марины. Девушка старалась выбрать угол огня получше, чтобы не зацепить и без того основательно повреждённый доспех Асахико. При этом она понимала, что повернётся спиной к другому врагу, тому, кто сейчас дерётся с Ютаро, но бросить Асахико в руках гиганта она не могла.
Она навела пулемёт и авиапушку на широкую спину гиганта и открыла огонь. Пули и снаряды разорвали её — во все стороны полетели кровавые клочья. А ведь Сатоми отлично помнила, как они отлетали от него во время сражения на ночных улицах. Левая рука гиганта повисла плетью — снаряд авиапушки раздробил ему лопатку. Гигант отпустил доспех Асахико и обернулся к ней. По широким бокам его обильно текла кровь, во взгляде читалась смерть. Пригнувшись, гигант рванул к ней, стремительно сокращая и без того невеликое расстояние между ними. Сатоми совершенно машинально нажала на гашетку. Пулемёт отозвался только металлическими щелчками — короба опустели. А вот авиапушка не подвела. Её снаряды вонзились в грудь и живот врага, ломая рёбра, превращая в фарш внутренние органы. Пробивая насквозь, они разрывали ему спину ещё сильнее, оставляя громадные выходные отверстия. Но и это его не остановило. Гигант налетел на Сатоми, толкнул плечом, едва не повалив доспех, правда, после этого, сам покачнулся и рухнул ничком в разливающуюся вокруг него лужу крови.
Сатоми лишь одну секунду глядела на него, после чего повернулась к последнему врагу. Её, конечно, волновала судьба Марины и Асахико, чьи доспехи были сильно повреждены, а прима даже выбраться не могла из своего, так сильно сжал её доспех гигант. Но сейчас главное — последний противник.
Надо было срочно искать способ вывести из строя доспех моего врага. Дзиян'то долго не выстоит против последнего противника. Как ни крути, а двухпудовые кулаки не то оружие, чтобы нормально противостоять авиапушке и пулемёту. Против двух доспехов духа мне долго не продержаться. А для того, чтобы вывести из строя противника надо придумать какой-нибудь нестандартный ход. Не получается попасть в плечо, надо бить туда, куда враг не ждёт. Я отступил на пару шагов, провоцируя врага и наводя красную точку прицела на его ноги, и до боли вдавил рычажок ведения огня в ручку. Противник и понять не успел в чём дело, прежде чем снаряды авиапушки вонзили в ноги его доспеха. Один попал весьма удачно — точно в коленное сочленение. Он припал на повреждённую ногу, становясь лёгкой мишенью, но стрелять по мне не перестал. Я тоже остановил свой БМА, чтобы лучше прицелиться, и это было большой ошибкой. Потому что в мишень превратился и я сам.
