Медведев. Книга 2. Перемены (СИ) - "Гоблин (MeXXanik)"

Купцы переглянулись:

— А вы можете назвать этот источник, мастер Медведев? — уточнил глава купцов. — Это непраздный вопрос. Потому что в имперской канцелярии этот проект зарубят. Им такое невыгодно. Проще пустить сюда разработчиков и получить пополнения в казну, как вы правильно выразились. А попутно эти промышленники могут профинансировать порт, потому что дорожная логистика у княжества очень неудобна.

— Поэтому я хочу, чтобы на предстоящем голосовании вы выступили против предложения Осипова, — спокойно ответил я. — Чтобы промышленники не зашли в княжество. А деньги я найду в течение нескольких месяцев. Даю словно высокорожденного.

Купцы снова переглянулись:

— Вы хотите, чтобы мы пошли против промышленников? — первым заговорил второй купец, вертя на пальце гильдейский перстень. — Империя смотрит на них благосклонно.

— Они построят мануфактуры, — парировал я. — Наладят цепь поставок. Вложат часть прибыли в Северск. И вы станете лишними. Ваши лавки, склады, питейные заведения и ресторанчики окажутся под чужим контролем. Они даже разорят это заведение, которое наверняка принадлежит кому-то из вас. Конкуренция станет жестче, а отчисления пойдут в столичную купеческую гильдию. А мой план даёт вам и участие, и контроль.

Купцы зашевелились. Третий собеседник покачал головой:

— Где подвох, Николай Арсентьевич? Вы же прибыли из столицы. И все в княжестве уверены, что прибыли именно для того, чтобы помочь столичным промышленникам

Я выдохнул.

— Подвох в том, что я как раз не хочу продавать княжество по кускам. Или мы создаём вместе. Или через год будем просить подаяние и сидеть на дотациях. Тоже вместе. И мое предложение по восстановлению местной инфраструктуры как раз наглядно должно говорить о моих намерениях.

— Даже если вы честны, промышленники все равно найдут лазейку, — покачал головой один из купцов.

— Будем решать проблемы по мере их поступления, — уверенно заявил я. — Но я не готов сдаваться на милость столичным дельцам.

Наступила тишина. Усатый медленно налил себе чай. Третий водил пальцем по скатерти, словно считал нити.

— И вы полагаете, что всё это можно провернуть за полгода? — спросил главный.

— Если начнём завтра, — ответил я. — Управляющего поставим от себя, того, кто будет заинтересован в процветании края без столичного вмешательства. У меня есть на примете нужный человек. Рабочие будут местные. Материалы возьмем из наших лесов. Это проект не ради Империи, а для пользы Северска.

Глава представительства покачал головой, затем усмехнулся.

— Вы рискуете, князь.

— Каждый день, с тех пор как принял пост, — спокойно ответил я.

Он посмотрел на товарищей. Те переглянулись. Один кивнул. Второй повел плечом. И глава протянул мне руку:

— По рукам, князь.

Я мысленно выдохнул и пожал протянутую ладонь, скрепляя этот взаимовыгодный союз.

Глава 23

Визит в жандармерию

Я вышел из ресторана, довольно прищурился и вздохнул. Солнце стояло высоко, отражаясь в стеклах витрин и медных навершиях оград. На улице пахло пылью, прогретым камнем и пряной зеленью от лотков травниц, которые во множестве располагались неподалеку.

Спустился по ступеням к машине, где меня уже ждал Морозов. Он стоял, прислонившись к капоту, скрестив руки на груди, и изучал улицу неторопливым, но внимательным взглядом. Едва я подошел к авто, как воевода мигом бросил это занятие и уточнил:

— Как прошла встреча, мастер князь?

— Очень продуктивно, — ответил я и открыл дверь машины. — Для нас точно.

Я сел на переднее сиденье, ощущая, как нагретая солнцем кожа кресла мягко скрипит. В салоне стоял лёгкий запах свежей полировки и хвои.

Морозов обошёл капот, сел за руль, закрыл дверь и повернулся ко мне. Глянул внимательно, с любопытным прищуром.

— Купцы согласились на условия, — сказал я, откидываясь на спинку сиденья.

— Вот и замечательно, — заключил Морозов с едва заметным удовлетворением. Завёл двигатель. Повернулся ко мне, поправил плечом ремень и уточнил:

— Куда едем?

— К Зубову, — ответил я после короткой паузы.

Морозов кивнул, и машина выехала на центральную улицу. Я устроился поудобнее, глядя за окно. Город потянулся лентой фасадов с пёстрыми вывесками, на которых играли солнечные блики. Колёса тихо шуршали по брусчатке, а снаружи мелькали лавки, чайные с распахнутыми настежь окнами, мастерские, из которых выносили на солнце свежевыточенные детали, чтобы смахнуть стружку. Дети с палками в руках бегали по тротуару, играя в стражников, зазывалы кричали у входов в харчевни, звенели колокольчики дверей. Я улыбнулся. Сквозь стекло бокового окна прошла тёмная витрина антикварной лавки, где в глубине, под абажуром старой лампы стояла кукла с фарфоровым лицом и смотрела в пустоту.

В кармане завибрировал телефон, вырывая меня из раздумий.

Я вынул аппарат, глянул на экран. Удивленно нахмурился: номер был незнаком. Нажал на кнопку приема и настороженно произнес:

— У аппарата.

— Доброе утро, князь, — раздался в динамике сухой голос, который я тотчас узнал. — Говорит мастер Феоктист. Старший жрец Синода.

— Да, мастер Феоктист, — отозвался я, чуть приглушённо. — Слушаю вас.

Пауза на том конце была недолгой, но очень характерной. Словно человек, собирался сказать что-то неприятное для самого себя.

— Синод провёл совещание по поводу вашего предложения. Про новое ведомство, — начал старший жрец.

— И каков ваш ответ? — уточнил я с нажимом.

На том конце повисла пауза. Затем послышался звук, словно собеседник вздохнул через зубы.

— Мы профинансируем новое ведомство первые полгода, мастер-регент, — наконец произнёс он.

Я откинулся на спинку сиденья и на секунду прикрыл глаза. Не от усталости, а от удовлетворения. Было в этом что-то правильное. Почти тихая победа.

— Вот и славно, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Но жрец, как и следовало ожидать, не мог отпустить разговор просто так. Он попытался разбавить бочку мёда ложкой дёгтя:

— Хотя мне очень интересно, как вы проведёте его по бумагам. Сложно будет указать в приказе, что вы хотите создать контору по регистрации леших и домовых.

Я невольно усмехнулся. В голосе Феоктиста не было насмешки. Скорее, осторожная ирония. Или попытка напомнить, что бюрократию так просто не победить.

— Что-нибудь придумаю, — отозвался я спокойно. — Спасибо за то, что откликнулись на мою просьбу, мастер Феоктист. Я добро помню.

— Мы ждём смету, — отрезал собеседник, который считает бюджет важнее всего прочего.

— Хорошо. До встречи, мастер старший жрец.

— До свидания, Николай Арсентьевич, — ответил он. Голос стал чуть теплее, но не терял сухости.

Я нажал на завершение вызова и убрал телефон в карман.

— Синодники? — не отрывая взгляда от дороги, спросил Морозов.

— Они самые, — ответил я. — Феоктист готов профинансировать новое ведомство из бюджета Синода. На ближайшие полгода.

Морозов усмехнулся, с оттенком уважения.

— Ловко вы это провернули, княже.

Я кивнул, глядя в окно, где за стеклом мелькали деревья и покосившиеся столбы.

— Теперь нам есть, что предложить Зубову.

Воевода не ответил. Машина свернула на узкую улочку, и за окном проступило знакомое здание. А через несколько мгновений, авто плавно затормозило у арки двора жандармерии. И в этот раз, здание почему-то выглядело другим. Светлый камень сиял на солнце, а широкие ступени казались вытертыми до блеска. Возле входа, у таблички «Место для курения» сидели двое в форме, беседовали, поглядывая на прогуливающихся по тротуару прохожих.

Я вышел из машины, свернул в арку. И едва я оказался во дворе, как жандармы мигом вскочили, козырнули в приветствии и замерли.

— И вам доброго дня, — ответил я и поднялся по ступеням крыльца. Потянул на себя дверь и вошел в здание.

Сидевший в дежурной части жандарм лениво поднял голову, чтобы взглянуть, кто прибыл, а узнав меня, резво вскочил, отчего кресло коротко взвизгнуло ножками.