Филлип Бругелитт - Девять ворот
Фургон приближался, и солдаты встали наизготовку, чтобы метнуть свои копья. Судама направил повозку прямо на них. Солдаты бросили копья. Одно прошло над повозкой, другое вонзилось в сиденье между Судамой и Нимаи. Тришны прорвались через деревянный барьер.
— Не касайся его, — закричал Судама. — Яд!
Неуправляемая повозка врезалась в солдат, и тришны раздавили их своими копытами. Голова одного из якс вцепилась зубами в ось фургона. Нимаи застыл при виде этого зрелища, но Судама не мог бросить поводья.
Гопал все это видел и приказал Нимаи:
— Копье! Выдерни его и сшиби голову.
Нимаи не двинулся. Голова яксы вгрызалась в деревянную ось, и повозка вот-вот должна была опрокинуться.
— Пожалуйста, — взмолился Гопал. Затем он решил попробовать другой подход, зная уважение Нимаи к закону.
— Нимаи, как твой симха я приказываю тебе.
Нимаи обернулся. От одной этой мысли ему сделалось плохо, но он выдернул копье из сиденья.
— Не касайся наконечника, — предупредил Гопал.
Нимаи с отвращением ткнул копьем в голову. Голова, выкрикивая незнакомые слова, покатилась по дороге. Нимаи выбросил копье в сторону.
Гопал становился все более беспокойным.
— Мы уже близко. Я помню эту местность. Прекращай свое заклинание.
Судама не откликался, а вместо этого опустил глаза. Гопал подумал, что брахмачарья его не слышит.
— Тормози! Китти все хуже и хуже.
Нимаи занервничал:
— Я тебе говорил не доверять магии. Я тебе говорил, что не нужно уходить от Голоки.
— Я не могу, — неясно пробормотал Судама, наконец откликаясь.
Ученик пытался удержать быков на дороге и боялся отвести взгляд от извивающейся ленты.
— Что? Что ты там бормочешь? — закричал Гопал из окна. — Я не слышу. Останови повозку!
Судама обернулся к окну:
— Я не могу. Я не знаю как.
Гопал засомневался, правильно ли он понял Судаму. Он просто боялся поверить в это.
— Я первый раз использую эту мантру и не знаю, как остановить быков.
У Нимаи загорелись глаза:
— Я не могу поверить! Будь прокляты мистики и их мантры! Ману наказывают нас!
Гопал высунулся из окошка и схватил Судаму за плечо.
— Судама! Попытайся вспомнить, — просил он, тряся брахмачарью, — сосредоточься.
— Он приближается! Вон там, слева за деревьями! — завопил Нимаи, привлекая его внимание к дороге. — Мы сейчас проедем мимо!
— Пожалуйста, Судама, — взмолился Гопал, — думай быстрее!
— Я не могу вспомнить того, чего не знаю!
— Вот он, — закричал Нимаи. — Мы все здесь погибнем.
Он приготовился выпрыгнуть из фургона.
Судама, видя, что Нимаи встает, потянулся, чтобы остановить его и закричал:
— Стха!
На языке трета-мистиков это означало «Стой». Тришны немедленно остановились. Судама и Нимаи вылетели из повозки на дорогу. Гопал со всего размаха врезался в оконную раму.
Нимаи встал на ноги.
«Стой?.. Самое смешное заклинание во всех Трех Кругах! Эти мистики когда-нибудь меня уморят».
Судама, держась за голову, подошел к фургону и откинул занавес, беспокоясь за пассажиров.
— Мы в порядке, — сказал Гопал, поднимая Китти. Держа ее на руках, он спустился на землю.
— Как она? — спросил Нимаи.
— По крайней мере, она не ранена, — ответил Гопал, глядя на Судаму.
Судама молчал. Гопалу хотелось побыстрее убраться отсюда.
— Пойдемте быстрее в храм. Китти нужна помощь.
Оставив фургон на своем месте, они пробрались через просвет в зарослях. Защитное кольцо по-прежнему окружало их.
— Вон, на другой стороне. Видишь? — Он указал на мраморное строение, возвышающееся в тумане. — Быстрее пойдемте внутрь, пока нас не обнаружили.
Подойдя к зеркальному отображению храма Рудры, Судама шагнул вперед.
— Эту мантру я помню, — объявил он и прочитал мантру путешествий: — Йанти-дэва-врата-дэвам.
С некоторым недоверием они повторили:
— Йанти-дэва-врата-дэвам.
В ступнях у Гопала возник знакомый озноб и стал распространяться дальше по его ногам. Он и Нимаи, крепко держа Китти, прошли вверх по ступеням и исчезли в дверях. Судама, остро ощущая отсутствие учителя, последовал за ними. Гопал положил Китти на алтарь и вскоре оказался в своем теле, оставленном им, казалось, уже тысячу лет назад. Расправив онемевшие конечности, он поколебался мгновение и встал на ноги. Судама и Нимаи сделали то же самое.
— Ух! Как же приятно. Нет ничего лучше теплой плоти, покрывающей эти кости, — сказал Нимаи потягиваясь. — Вьяса был прав.
Судама вытирал пот Китти.
— Она в каком-то трансе. Воздух и пища Наракаталы, должно быть, отравили ее. Если мы не поможем ей вовремя, она превратится в джива-мртуйу — живого мертвеца.
Гопал был в замешательстве.
— А как же тело Китти?
— Поскольку она была захвачена писакой, — сказал Судама, — ее тело с ней.
Слова брахмачарьи показались Гопалу убедительными.
Тело Вьясы все еще сидело возле стены.
— Вьяса! — сказал Нимаи. — Надеюсь, что он удачней обращается с искусством мистика, чем это получилось у нас.
Судама бросился на защиту мистика и его искусства:
— Я видел многое из того, что делает Вьяса. Во всех Трех Кругах нет более великого мистика.
— Давайте вынесем мою сестру на солнце, хоть оно уже и заходит, — прервал их Гопал, обеспокоенный состоянием Китти. — Его лучи очищают. Может быть, это замедлит процесс и даст нам больше времени, чтобы добраться до помощи.
Он начал поднимать Китти с алтаря.
— Нимаи, дай руку.
— Я позабочусь о теле учителя, — сказал Судама, знавший мантру, способную защитить его тело. За исключением небольших отличий в отдельных слогах, она была той же, что использовал Вьяса, когда заставил появиться дверь в Радхакунде и тропу, ведущую в его ашрам. Зашедший в крематорий увидел бы его пустым.
Нимаи помог Гопалу устроить поудобнее Китти под лучами заходящего солнца и сел рядом с Судамой у огня, который тот успел соорудить.
— Ну, что вы здесь сидите? — спросил Гопал, обеспокоенный состоянием Китти и ее безопасностью. — Вы разве не слышали, что сказал Вьяса? Ты должен довести нас до Нийана Бхирам.
— Сейчас мы в безопасности, — ответил Судама. — Я разбросал вдоль опушки одно из снадобий Вьясы, и мы не можем рисковать, если хотим донести твою сестру. Кроме того, кто знает, что случилось на Бху, с тех пор как мы ушли?
— А как быть со входом в двар? — спросил Гопал. — Его не надо запечатать?
— Нет, пока не пройдет Вьяса, — насторожился Судама, готовый защищать своего учителя. — Я использовал заклинание, которое отбрасывает писаку… по крайней мере, на некоторое время.
