Филлип Бругелитт - Девять ворот
— А как быть со входом в двар? — спросил Гопал. — Его не надо запечатать?
— Нет, пока не пройдет Вьяса, — насторожился Судама, готовый защищать своего учителя. — Я использовал заклинание, которое отбрасывает писаку… по крайней мере, на некоторое время.
Гопал размышлял. Он понимал, что Судама был прав относительно двара, и они в любом случае не могут продолжить путь сейчас.
— Я никогда не слышал о Нийане Бхирам, — сказал Гопал, уверенный, что знает обо всех городах. — Это здесь, на Бху?
— Да, — объяснил Судама. — Этот город известен среди мистиков своими целителями и магами.
— Может быть, тебе стоит пожить там? — спросил Нимаи. — Я уверен, что ты выучил бы пару-тройку заклинаний.
Судама готов уже был ответить на инсинуации Нимаи, но увидев ухмылку Гопала, успокоился.
— Наверное, ты прав. — Он вспомнил о ране Гопала. — Позволь мне взглянуть на нее.
Теперь, в относительной безопасности, Гопал почувствовал, что его рука и кисть воспалены.
— Пальцы онемели. Плохо двигаются.
Судама осмотрел рану и ощупал руку Гопала до самой кисти. Гопал еще не удовлетворил свое любопытство.
— Что случилось на Наракатале?
Встретив непонимающий взгляд Судамы, он пояснил:
— Я имею в виду, почему ты не справился с заклинанием.
— Из-за того, что не было помощи Вьясы, — признался Судама. — Прежде я всегда был с ним. Это первая мантра, которой я пользовался в одиночку.
Судаме хотелось поскорее забыть неприятный опыт.
— Кровотечение замедляется. К счастью, лезвие не было отравленным.
Гопал кивнул:
— Ракшасы предпочитают пользоваться только своей собственной силой.
Судама встал.
— Пойду поищу травы для припарки. С магией исцеления у меня нет проблем.
Он принес нужных трав и наложил их на рану. Гопалу стало легче, хотя Судама и сказал, что левая рука может полностью не восстановиться.
Пришла ночь. Гопал понимал, что не сможет спать, и вызвался дежурить первым.
— Я разбужу кого-нибудь на смену, — сказал он, устраиваясь на краю их лагеря.
— Отлично, — донесся от костра сонный голос Нимаи. Ночь накрыла их своим покрывалом, и все, кроме одного, приветствовали ее на Бху.
Глава XII
При виде солнца, встающего над сонным лагерем, окруженным мясистой зеленью леса и прозрачным ручьем, трудно было представить себе весь тот ужас, который они видели, или хаос, царивший на Бху последнее время. Тьма уступила рассвету, роса начинала подсыхать. Гопал по-прежнему сидел в раздумьях о Наракатале и своей сестре.
Судама поднялся со своего места у погасшего угля костра. Оставив Нимаи спать, брахмачарья пошел к ручью для утреннего жертвоприношения — и столь желанного купания. У воды он обнаружил Гопала и понял, что юноша так и не попросил смены.
— Ты не спал всю ночь? — спросил он Гопала, заставив того вздрогнуть.
— Я не устал. Голова забита совсем другими вещами.
Гопал сел на скалу, глядя на поток. Вода каскадом ниспадала в неглубокую чистую заводь возле его ног. Было настоящим наслаждением опять ощутить запах дикой тулси, в изобилие росшей в тени деревьев паласа, пипал и сами. Обезьяны радовали глаз, и даже ящерицы, шныряющие в траве, приносили облегчение своей привычностью.
Гопал держал в руке сверкающий металлический предмет.
— Я нашел его в подземелье, — признался он.
Судама не верил своим глазам. Он протянул руку:
— Сударсана Чакра!
— Это тот самый диск, который искала Уша?
— Тот самый.
— Я так и думал.
Чакра, казалось, должен быть горячим на ощупь, судя по его мерцанию в лучах восходящего солнца, но на самом деле диск был абсолютно холодным. Он создавал странное ощущение в руке у Гопала. Он чувствовал себя в полной безопасности, но в то же время никак не мог избавиться от чувства вины.
Судама взял диск в руки.
— Смотри, это Мандала, — указал Судама. — Вот здесь… в форме лотоса.
Гопал недоумевал, почему Судама ни о чем его не спрашивает. Правильно ли он прятал его от Уши? Гопал смотрел на диск, как будто в первый раз его видел. Его глубокие раздумья и чувство вины не позволили ему заметить гравировки.
— Это колесо космоса. Здесь… в центре, — показывал Судама кровоточащим кончиком пальца. — Это жертвоприношение, а здесь показаны пять существ для жертвоприношения.
Гопал всмотрелся:
— Да, я вижу: баран, корова, лошадь, козел и… человек?
— Для каждого вида самосознания существует свое жертвоприношение, — продолжал Судама. — Есть пять жертвоприношений, пять элементов, пять чувств и так далее.
Он передал диск Гопалу и показал:
— Это Три Круга, окружающие вход в Вайкунту.
Гопал знал о Вайкунте — больше чем знал, он мечтал о ней.
— Нематериальная вселенная все ощущающих существ, недоступная даже дэвам, Дом Ману, — процитировал он. Как часто он читал о ней!
— Этот круг, — продолжал Судама, показывая на центр диска, — это Света-Двипа, Круг Дэв.
Гопалу не хотелось выглядеть невеждой. В конце концов, он получил образование как симха.
— Я знаю о дэвах, — уверил он Судаму. — Их время жизни исчисляется тысячами тысяч лет, но они не вечны.
Этот факт позволял Гопалу чувствовать себя в какой-то мере равным дэвам, хотя это и было оскорблением.
— Даже они вынуждены обращаться с прошением к ману, чтобы отслужить еще одну жизнь. — Он подумал об оскорблениях, нанесенных им ману и добавил: — Даже дэвы совершают преступления против ману.
— За такие преступления, — продолжал Судама, не подозревая, что имел в виду Гопал, — их можно вынудить переселиться в нижние Круги.
Судама вновь обратился к Чакре:
— А вот здесь находимся мы.
— Бху, — сказал Гопал. — Наша планета известна как Второй Круг.
— Да, и здесь мы можем достичь совершенства в различных искусствах и родиться на других планетах… даже в качестве дэв.
Гопал опять почувствовал себя виноватым.
— Если только наши преступления не заставят родиться в Нижнем Круге.
Он вспомнил преисподние Алакапури.
— Наракатала находится в Третьем Круге, — продолжал Судама, — самом дальнем от центра. Все это показано здесь на Чакре и приводится в движение колесом времени, разделенном двенадцатью лучами.
Гопалу было известно большинство из того, что рассказал ему Судама. Все это объяснял ему Падма, но знания брахмачарьи произвели на него впечатление.
— Ты хорошо знаком со всеми этими вещами.
— Это тебя удивляет? — спроста Судама.
— Ну, — Гопал заколебался. — Ты ведь только ученик.
