Юлия Рыженкова - Халт
Над рекой разгорался красный закат, яркий, как молодая кровь. Стрекотали кузнечики. Духота сменилась прохладой, но она не принесла облегчения Халту. Возможно, это последние дни мира, и все зависит сейчас от него. Удастся ли собрать армию? Удастся ли остановить приспешников Хаоса? Удастся ли уничтожить артефакт так, чтобы все не вернулось в изначальный Хаос? Слишком много вопросов, слишком много сомнений и очень мало зацепок.
Домой он пришёл хмурый. Коротко пересказал Аннет разговор с гномом и потянулся за черноплодной наливкой. Ни выпивка, ни ласки медноволосой не помогли расслабиться. Умом Халт понимал, что Таран, как руководитель организации, ищет ей выгоду и гарантии, и это нормально. Но ему было гадко и обидно: хороший товарищ, который может помочь сохранить жизнь миллионам существ в трёх мирах, требует в уплату совершить невозможное. Это же не базар! Речь идёт о спасении мира! Всю ночь сын Глойфрида крутился в кровати, то и дело вставал, ложился вновь, и к утру, измотавшись вконец, провалился в сон без сновидений.
На следующий день решили собрать военный совет, как в шутку назвала Драга их встречу. Присутствовали Халт с Аннет, Драга и Ванда. На сей раз Халт рассказал о встрече уже подробнее, описав и структуру управления городом. Драга поддакивала: да, все правильно говоришь, так и есть. Ванда и Аннет слушали с любопытством, но не забывали уплетать за обе щеки блинчики со сметаной и черничным вареньем.
— В общем, это безнадёжно, – опустил голову Халт. – Я ни за что не смогу добиться, чтобы Огай снял своего советника, а на его место взял Тори.
— Ну почему же, – возразила Аннет. – Нет ничего невозможного.
— И что ты предлагаешь? Прийти к нему и сказать, что мы собираемся напасть на его хозяев, но для этого нужно, чтобы он поддержал гнома?
— Зачем рассказывать? Самый простой способ – припугнуть его. Шантаж. Не сделаешь Тори своим советником – мы сделаем что‑то такое, от чего у Огая возникнут ба–а-альшие проблемы.
— Это прекрасно, но у нас нет этого «что‑то».
— Значит, его нужно добыть!
— Кто же и как это сделает? – покачал головой Халт.
— Думаю, твоя Аннет права, – вмешалась Ванда, доев последний блинчик и облизывая пальцы от варенья. – Не забывай, она мародёр и добывать информацию – её работа. Мыслит она верно. Так что пускай раздобудет что‑то на него.
— Возможно, мне понадобится помощь мага… – съязвила медноволосая.
— Понадобится – будет, – отрезала Ванда.
Халт мысленно улыбнулся. Кажется, их взаимная ненависть начала перерастать в пусть вынужденное, но сотрудничество. И это не могло не радовать. Впервые старуха назвала Аннет по имени, а не шпионкой.
— Но я бы как раз рассказала Огаю всю правду, – продолжила Ванда.
Все трое недоуменно посмотрели на мага. Та будто не заметила этих взглядов: – Для этого мне надо раздобыть кое–какую информацию. А тебе уже хватит ныть и сопли распускать, – повернулась она к Халту. – Тан не может себе этого позволить. У воинов от этого портится моральный дух.
— Так нет их ещё, воинов…
Ванда фыркнула.
— С таким настроем и не будет!
Глава четырнадцатая
Следующие дни проходили в томительном ожидании и нервотрёпке. Ванда и Аннет где‑то пропадали и ничего не рассказывали, с Тараном встречаться пока не хотелось, и потомок Хагена не знал, чем заняться, кроме как изводить себя. Он продумывал разные планы, но пока не появилось достоверной информации, они оставались просто фантазиями. Зато его девушка развела бурную деятельность: накупила платьев и каждый день вертелась перед зеркалом, сооружая причёску и макияж. Как быстро она превращалась из мародёра в кокетливую соблазнительницу! Халт помнил, как покупал ей первое платье на Терре: в примерочной она не смогла разобраться, как его застегнуть, и метала громы и молнии. Почему‑то Аннет показалось, что он потешается над ней, так что они потом ещё несколько дней не разговаривали. А теперь – поди ж ты! Сама затягивает корсет! И прекрасно знает, что и как нужно оголить, чтобы мужчина загорелся желанием узнать, что же скрывается под рюшами и бантами…
Халт скрипел зубами, сжимал и разжимал кулаки, но молчал. То, что Аннет бегает соблазнять придворных Огая, было очевидно, и сын Глойфрида просто кипел от ярости и ревности. Но он прекрасно понимал, зачем она этим занимается. Ради дела. Ради его, Халта, дела! И осознание, что он сам толкает её в постель к другим, просто разрывало на части. Выбора не было. Можно, конечно, послать все далеко и надолго, схватить в охапку свою любимую и убраться подальше, в тихий, спокойный мир. Но тогда он корил бы и изводил себя всю оставшуюся жизнь, превращая её в ад. Жить с осознанием, что мог спасти три мира, но даже не попробовал этого сделать… да и родные его проклянут, и будут правы! Остаётся сжать зубы и терпеть. Но это и есть ад! Как ни старался Халт убедить себя, что это все ничего не значит, что любит‑то Аннет его, а с этими просто спит, ничего не получалось. Ему казалось, что за пол года на Терре он стал прогрессивным, но как дошло до проверки принципов, выяснилось, что впитанный с воздухом Хединсея закон верности женщины своему мужчине составляет его естество. При мысли о том, что Аннет с кем‑то другим, все внутри вибрировало от бешенства и оскорбления.
Собрав всю силу воли, он в очередной раз не проронил ни слова, когда девушка закончила подводить глаза, нанесла несколько капель розового масла на запястья и шею, чуть коснулась губами его щеки и упорхнула в город. Хотя Аннет уверяла, что ни с кем не спит, а просто флиртует, Халту казалось, что он каждый раз отправляет её в бордель.
Но не только это грызло его: если за Ванду он был спокоен, то вот мысли об Аркадии Михайловиче не давали покоя. Халт забывал о своём предательстве, пока чем‑то занимался, но по ночам и в такие минуты, как сейчас, он сам себе был противен. Что приспешники Хаоса сделали с адептом Ордена? Как воспользовались полученной информацией? Может быть, ещё не поздно предупредить его? Но для этого надо признаться в собственной никчёмности… Возможно, Халт и бросил бы все, рванул на Терру спасать. Останавливало одно: он не знал, где искать Аркадия Михайловича. Тратить же драгоценное время просто так он сейчас не мог. Сейчас сын тана маялся бездельем, но все могло измениться в любую минуту: все зависело от Аннет и Ванды – как быстро и какую информацию им удастся раздобыть. Дальше уже Халту придётся приложить все силы, чтобы его предательство, по крайней мере, оказалось не напрасным.
В четырёх стенах, один, Халт чувствовал себя грифоном в клетке. Так что после ухода Аннет он выдержал пятнадцатиминутную паузу и тоже отправился в город. В трактире на соседней улице продавали очень недурственный крепкий самогон, отдалённо напоминающий текилу. В последнее время Халт заходил туда ежедневно, бутылку же настоящей текилы, привезённой с Терры, оставил на особый случай.
