Алина Лис - Изнанка гордыни
Орландо разразился сетованиями, и Уго презрительно скривился. Неженка Мерчанти славился своей любовью к изысканной еде, тонким тканям и приятной обстановке. Все время, что их держали здесь, он беспрерывно жаловался на неудобства, чем раздражал не только Уго, но и Альберто.
— Думаю, беде можно помочь, сеньор Мерчанти, — с опасной доброжелательностью согласился маг. — Как насчет рассказать мне все, что знаете о вашей организации? Если будете полезны, обещаю вам амнистию.
Орландо осекся и замолчал.
Уго понимал его. Тому, кто раскроет рот, не жить. Орден не прощает ренегатов. У служителей Хозяйки лишь одна дорога, она свивается в кольцо змеей, кусающей собственный хвост.
— Это относится ко всем, — продолжал северянин. — Добровольное сотрудничество или знакомство с палачом — выбирайте.
Подельники по-прежнему молчали. А маг, скотина, продолжал вещать. Вкрадчиво и очень-очень убедительно.
— Опасаетесь мести? Понимаю. Но если храм уничтожит культистов, мстить станет попросту некому. И подумайте, друзья, что альтернатива — пытки и костер. Причем не “когда-нибудь”, а совсем скоро, на днях.
Уго с тоской подумал, что дело совсем не в верности Ордену. Просто дружки знают слишком мало. Как и сам Уго.
И хорошо. Будь иначе, эти хлюпики давно бы перекрикивали друг друга, соревнуясь за право первым рассказать все дознавателю.
— Я скажу! — истерически всхлипнул Орландо. — Я все расскажу!
Это было как сигнал “К атаке!”. Теперь Альберто и Орландо хором на два голоса убеждали мага в своей тайной любви к храму.
Дознаватель прошелся, заглядывая в окошки камер. Остановился напротив Уго. Черный силуэт перекрыл свет от маленького солнца под потолком. Кулаки Уго сами собой сжались, да так, что ногти впились в ладони.
— А вы, сеньор Риччи? Не хотите облегчить душу покаянием?
— Нет, — хрипло выдохнул Уго. И представил, как наглец лежит на алтаре, а нож Уго вспарывает живот, чтобы вынуть требуху из еще живого тела.
Во славу Хозяйки.
— Печально. Но, возможно, вы измените свое мнение.
Маг вернулся в центр комнаты, подвинул стул, уселся на него верхом, положив руки на спинку, и начал допрос.
Все, что творилось дальше, было стыдно слушать. Четкие вопросы северянина, неумелое блеяние подельников. Как Уго и думал — они почти ничего не знали. Шелупонь, мальчики на побегушках. Джованни Вимано — вот кто бы смог ответить на вопросы мага.
Или его мать.
Уго слушал, и его кривило от ненависти. Хотелось отойти, упасть на тюфяк, заткнуть уши. Но вместо этого он продолжал, как зачарованный, пожирать врага взглядом.
Если Уго выживет, если выйдет отсюда, предателям не жить. И смерть их на алтаре во славу Хозяйки будет воистину ужасной.
— Любопытно, — протянул северянин, подводя итог затянувшейся беседе. — Но мало. Получается, существует целый таинственный Орден, который вербует приспешников среди студентов университетов. Уверен, одной Фельсиной дело не ограничивается. Причем, это не обычная дурь с песнопениями, а настоящие обращения к Хаосу. Я ведь правильно понимаю, что обряды проводились не только в Цере и Ува Виоло?
Орландо и Альберто наперебой бросились подтверждать выводы дознавателя, а Уго ухмыльнулся.
Они не знали точно. Просто говорили то, что маг хотел услышать.
Для служения в Цере собрался весь Орден, но никто из них не знал братьев из других городов иначе, чем в лицо и по прозвищам. Устав Ордена поощрял подобную рассредоточенность, и теперь Уго видел, каким мудрым было это решение со стороны лорда-командора. Не зря гофмаршал порой сравнивал Орден с многоголовой Гидрой.
Пусть северянин попрыгает.
— И вы совсем не в курсе, где находится главная резиденция? — очень мягко продолжал дознаватель. — Никаких догадок? А если подумать?
Догадок было много, но северянина решительно не устраивали просто названия чужеземных столиц, которые выкрикивали пленники. По каждой выдвинутой версии, он учинял форменный допрос.
Профессионально спрашивал, сволочь.
— Мда… негусто, — с разочарованием подвел он итоги. — Проклятье, до чего же не вовремя у Франчески случился приступ сестринской заботы! Будь здесь Вимано, все было бы куда проще. Хотя еще остается сеньор Риччи.
Уго сглотнул. В интонациях дознавателя ему почудились кровожадные нотки.
— А что будет со мной, — дрожащим голосом спросил Орландо. — Я честно сотрудничал! Вы обещали помилование.
— А, верно, — маг встал. — Я устрою вам побег.
— Пппобег, — от неожиданности Альберто начал заикаться. Да и самому Уго показалось, что он ослышался.
— Ага, — радостно согласился дознаватель. — По примеру Франчески. Неизвестные сообщники прокрались в подземелье и помогли бежать служителям Черной! — с чувством продекламировал он. — Не правда ли звучит, как начало пошловатой пьески?
— А Уго? — пискнул Орландо. — Он же расскажет!
Вот ведь сволочь! Пытается убрать Уго чужими руками, чтобы Орден не прознал о предательстве.
— Сеньор Риччи тоже сбежит.
Холодея от нехорошего предчувствия, Уго наблюдал, как маг открывает камеру Орландо. Заходит внутрь с тем, чтобы пять минут спустя снова выйти.
В одиночестве.
Игнорируя град вопросов, северянин аккуратно запер дверь и перешел к темнице Альберто. Все повторилось.
— Ну, вот мы и остались одни, сеньор Риччи. По-прежнему ничего не хотите сказать?
— Что ты с ними сделал? — Уго хотел бы, чтобы это прозвучало угрожающе, но страх прорвался, заставив голос скакнуть вверх.
— Пока ничего.
Звон ключей.
— Понимаете, сеньор Риччи, побег — единственный вариант. Мои бумаги не пройдут тщательной проверки, как-то не готовился всерьез выступать в роли дознавателя, — с этими словами маг открыл дверь камеры.
Уго ждал этого. Готовился. Стоило повернуться створке, как он прыгнул. Прыгнул, чтобы испытать уже знакомое чувство униженности и бессилия. И упругое объятье невидимой веревки на руках. А северянин взял его за шкирку, щелкнул пальцами…
Шар белого света под потолком лопнул со смачным звуком. На мгновение мир погрузился во тьму. А затем все предметы вокруг засветились сами собой, словно подсвеченные изнутри. Было по-прежнему темно, но при этом глаз различал контуры и очертания.
То же самое подземелье, но куда-то пропала скудная меблировка. Остался каменный мешок с голыми стенами. Привалившись к одной из них, сидели связанные Орландо и Альберто
— Что это? Что ты сделал, колдун? — спросил Уго, ненавидя себя за то, что не может гордо промолчать.
