Таран Матару - Новичок
Он услышал крик, затем глухой удар. Груз упал на него, придавив грудь и выбив весь воздух из легких. Он открыл глаза и увидел Сильву, держащую в руке окровавленную дубинку. Толстяк забулькал Флетчеру в ухо.
Он напрягся и попытался поднять тушу, но это бы все равно, что попробовать сдвинуть дерево.
— Не могу дышать, — произнес Флетчер на последнем воздухе из легких. Сильва присела и приложила всю свою силу, но тело едва ли сдвинулось. У Флетчера стучало в ушах, пульс был учащенный и хаотичный. Края его зрения начали темнеть, он задыхался, делая крошечные глотки воздуха.
Затем подоспел Отелло, спотыкаясь, поднялся на сцену с кровью, текущей по лицу. Эльфийка и гном навалились на тело и подняли так, что Флетчер смог снова дышать, глубокими судорожными вдохами, которые были слаще меда.
— Чудовища! — крикнула Сильва, плюнув на молчаливых наблюдателей.
— Пойдем к черту отсюда, — сказал Отелло, с отвращением глядя на толпу.
Он подняли Флетчера на ноги и с трудом спустились по лестнице, как три пьянчуги, почти неспособные стоять. В этот раз чернь сама расступилась, уступая дорогу.
Они шли, пошатываясь, по пустынным улицам, дождь лил, не переставая, ветер то стихал, то снова дул нещадно. Отелло, казалось, знал дорогу и вел их узкими улочками и переулками, пока они не вышли на главную дорогу, что привела их в Корсилиум. Они не имели ни малейшего понятия, следили за ними или нет. Закат наступит в любой момент, но с Сильвой на буксире у них нет шансов переночевать ни в одной таверне.
Троица шла уже два часа и за это время не увидела ни одной повозки или телеги. Сильва была одета лишь в шелковое платье и каким-то образом потеряла туфли во время плена. Он дрожала так сильно, что едва смогла просунуть руки в рукава куртки Флетчера, когда тот ее ей предложил.
— Нам надо остановиться и отдохнуть! — прокричал Флетчер через рев дождя и ветра. Отелло кивнул, слишком уставший, чтобы даже поднять взгляд. Его лицо было пепельно-белым, и красноватые ручейки воды стекали вниз. Рана на голове была слишком мокрой, чтобы закрыться самой.
По обе стороны от них простирались зеленые кукурузные поля, но Флетчер заметил деревянную крышу, видневшуюся в нескольких сотнях ярдов справа.
— Сюда! — крикнул он и потянул их от дороги. Они продирались через тяжелые стебли, наступая по пути на хрупкое зерно под ногами. Соломон вел группу, в отчаянном стремлении довести своего хозяина до безопасного места.
Это было не что иное, как отделанный сарай, причем давно заброшенный. Сердце Флетчера на мгновение упало, когда он увидел ржавый замок на двери, но Соломон разломал его ударом каменного кулака.
Внутри было сыро и затхло, все заставлено старыми бочками с мукой, которая уже поддалась гниению. Несмотря на это для них было счастьем убраться из-под потопа снаружи.
Сильва и Отелло рухнули на пол, прижавшись друг в другу для тепла. Флетчер захлопнул за собой дверь и тоже опустился на землю. Не так он представлял себе поездку в Корсилиум.
— Не волнуйтесь, ребята, я вас согрею. Игнатус, иди-ка сюда. — Бес сполз по его руке и грустно на него посмотрел. На шее маленького создания темнел синяк от захвата Гриндла. Он глубоко вдохнул и выпустил тонкую струйку огня, но в сыром воздухе она всего лишь осветила их черное окружение. Единственным источником света были трещины в стенах, которые также пропускали леденящие порывы ветра. Должен был быть другой путь. Если Флетчер что-нибудь не придумает, они, вероятно, околеют до смерти.
Соломон зарычал, затем начал разрывать какие-то бочки. Лапы Голема были как каменные варежки, но большой палец наделял его достаточной ловкостью, чтобы раскалывать гнилые деревяшки и кидать их в центр помещения.
— Остановись, Соломон, побереги силы, — пробормотал Отелло. Демон помедлил, затем заурчал в знак извинения. Он рыкнул и показал на бочки своими крепкими лапами.
— Ох, как хочешь, — сказал Отелло, махнув рукой. Соломон продолжил работу, но в это раз более методично. Что, во имя всего святого, он делает?
— Он строит костер! Давай, пока Сильва не упала в обморок, — сказал Флетчер. Эльфийка дрожала, прижав колени к груди. Он и представить себе не мог, что за день она пережила. Во время побега кончики ее ушей покраснели от ветра и холода.
Вскоре образовалась приличная гора древесины, но Флетчер отложил большую часть на потом. Соломон расколол несколько досок на щепки, чтобы использовать для зажигания. Затем Игнатус выстреливал повторными струями огня, пока огонь не занялся. Теплый свет наполнил сарай, дым поднимался к потолку. Дерево было гнилым и горело медленно, что было естественным. Хоть запах гнили в воздухе усилился, холод медленно покидал их кости, и мокрая одежда начала высыхать. Даже так это будет длинная ночь.
31
Флетчер вздрогнул, оглядел помещение. Отелло уныло тыкал палкой в костер. Он был обнажен до пояса, рубашка и куртка оставлены сохнуть около огня.
— Я, похоже, вырубился. Как долго я проспал? — спросил, садясь, Флетчер. Его одежда была все еще влажной, но он решил ее не снимать. Он предполагал, что Сильва не обрадуется такому несоблюдению этикета. Но, к его удивлению, она сидела с другой стороны костра, отрывая от платья длинные полосы ткани. Игнатус свернулся рядом с ней, подставив спину огню.
— Еще несколько минут, Флетчер, — сказала она, передавая полоску Отелло. — Вот, обвяжи этим голову. Это поможет ране затянуться.
— Спасибо, — сказал Отелло с выражением радостного изумления на лице. — Я ценю это. Жалко, что тебе пришлось испортить платье.
— Это наименьшая из моих проблем. Какая же я глупая, подумала, что смогу пройти по улицам Корсилиума в разгар войны и не вызвать последствий.
— Зачем ты это сделала? — спросил Флетчер, нахмурив брови.
— Я думала, что с Форсайтами буду в безопасности. Они шли, выставив на всеобщее обозрение своих демонов, и нам все уступали дорогу. Думая об этом сейчас, я не удивлена. — Она разочарованно всплеснула руками. — Уверена, что если человек забредет на эльфийскую территорию, его постигнет та же участь. Среди обоих лагерей есть ненавистники рас.
— Я рад, что ты так считаешь. Я бы не винил тебя, если бы ты думала о нас самое плохое и убеждала отца прекратить все попытки союза между нашими народами, — сказал Флетчер, двигаясь поближе к огню и грея окоченевшие руки.
— Нет, это только укрепило мою решимость, — ответила Сильва, глядя в пламя. Исчезла та надменная девушка, что смотрела на них свысока. Эта особа была кем-то гораздо справедливее.
— Как так? — спросил Флетчер.
