Григорий Баталов - Ратное поле
Обзор книги Григорий Баталов - Ратное поле
Г. М. Баталов
РАТНОЕ ПОЛЕ
Киев, Политиздат Украины, 1985
Литературная запись И. Корбача
Scan, OCR, SpellCheck А. Бахарев
СУРОВАЯ ПРАВДА ВОЙНЫ
Автор этой книги Герой Советского Союза генерал–лейтенант Григорий Михайлович Баталов сорок лет своей жизни отдал воинской службе. Занимая разные командные должности, он прошел в армии путь от курсанта Минского военного училища до заместителя Главнокомандующего Группы Советских войск в ГДР. Был активным участником Великой Отечественной войны. Ему хорошо знакомо поле боя, напряженная жизнь переднего края и связанные с этим тяжелые испытания. Может, поэтому у его героев так развито чувство братства и человечности.
Отважно сражаясь в годы войны за мир и счастье советских людей, коммунист Г. М. Баталов и сейчас активно отстаивает дело мира и дружбы народов. Он — член Президиума Украинского комитета защиты мира, член Украинского республиканского правления советско–чехословацкой дружбы.
В книге «Ратное поле» Г. М. Баталов смело вторгается в трудное время ожесточенных боев на Волге. Полк, которым он тогда командовал, принимал участие в ликвидации окруженной в Сталинграде крупнейшей вражеской группировки и способствовал пленению штаба 6‑й немецкой армии Паулюса.
Г. М. Баталов показывает своих героев в гуще наступательных боев под Белгородом и Харьковом, в числе первых гвардейцев, штурмующих Днепр, несущих народам Румынии, Венгрии, Австрии и Чехословакии избавление от ненавистной фашистской тирании.
Автор правдивых фронтовых историй имеет свое творческое лицо, свою тему. Он зорок на все доброе в человеке. В суровой фронтовой обстановке проявляются характеры героев. У каждого свои привычки и склонности, свои мечты о будущем, Но это будущее еще надо завоевать и завоевать ценой собственной крови и жизни.
Отважно сражаются советские люди разных национальностей, молодые и бывалые солдаты великой Советской Родины. И в их первых рядах мы видим будущих широко известных писателей Олеся Гончара и Михаила Алексеева.
Герои «Ратного поля» идут, что называется, из боя в бой, но проходят эти бои по–разному. И в каждом из них автор сумел найти интересный, неповторимый эпизод, типичный для тех грозных боевых дней, показать в нем героическую натуру советского патриота.
Книга состоит из мозаики фронтовых былей, которые в целом воспринимаются как единая повесть о героях переднего края. В этих фронтовых былях автор показывает героизм боевых будней, стремление советского человека защитить свою родину, его путь к подвигу и дает поступкам своих героев верное психологическое обоснование. Отдельные подвиги советских воинов в его размышлениях поднимаются до впечатляющего обобщения. Затрагивается очень важный вопрос: ради чего и во имя чего совершаются героизм и самопожертвование советских людей, какие силы движут их к Победе. Павшие герои как бы обращаются к сегодняшним поколениям, их слова звучат, как призыв беречь Родину.
Рассказывая о своих героях, Г. М. Баталов часто сопоставляет события прошлого с днем сегодняшним, будни войны с мирными буднями. И в этой тесной связи времен и событий, в их органическом единстве одно из достоинств книги.
Несомненным достоинством книги является ее жизнеутверждающий характер. Ничто не забыто, и ратные подвиги каждого солдата живут в сегодняшнем дне, память о них жива и вечна. Ее как эстафету подхватывают все новые поколения, потому что мужество и героизм — категории бессмертные.
Виктор Кондратенко, член Союза писателей СССР
ПОБРАТИМЫ
Но в памяти всегда со мной
Погибшие в бою
С. Щипачев…В старину люди создали немало прекрасных легенд о верности воинскому братству, о том, что побратимами навек становятся те, кто пролил кровь в одном бою за родную землю. В минувшей войне можно найти тысячи тысяч примеров верности этому великому закону братства. Об одном из них я хочу рассказать в этой книге.
…На исходе было лето сорок второго. Это лето запомнилось изнуряющими боями у большой излучины Дона, сорокаградусной жарой, постоянными бомбежками, отступлением.
29 августа на дальних подступах к Сталинграду, под станцией, Абганерово, гитлеровцы сильным ударом танков прорвали фронт соседней части и вышли глубоко в тылы нашей 29‑й стрелковой дивизии. Под покровом темноты полки начали отходить к Волге.
В ночной августовской степи, освещенной заревом горящих хуторов, двигались роты и батальоны — малочисленные, обескровленные, уставшие. На плащ–палатках несли тяжелораненых; часто пофыркивали измученные низкорослые степные лошадки, слышалось неровное, натруженное дыхание сотен людей, шуршание ног по сухой, выгоревшей земле. Временами раздавалась требовательная команда: «Подтя–я–нись!» — и снова лишь звякнет о винтовку плохо притороченный пустой котелок или стукнут колеса повозки с патронными ящиками, попавшие в сусличью нору.
Запомнился дурманящий запах полыни. Он забивал дыхание, горькой пылью оседал на пересохших губах. От усталости слипались глаза, но люди все шли, шли, шли. Командование дивизии надеялось к рассвету вывести полки из опасного района, который в любой момент мог быть перехвачен танковыми частями противника. Бой с ними в открытой степи, с неглубокими балками и оврагами, удобными для широкого маневра танков и бронетранспортеров, не обещал нам ничего хорошего.
В том ночном марше я двигался с группой разведки в центре, во главе одной из колонн. Ориентироваться приходилось по заревам далеких пожарищ да вражеским ракетам. Они вспыхивали то справа, то слева, и колонны двигались по узкому, не занятому противником коридору.
Оставалось пройти еще километров пятнадцать–двадцать, чтобы оказаться в относительной безопасности. Но уже заалел восток, отчетливее проступили в сиреневой полутьме растянувшиеся колонны, хвост которых таял в предрассветной дымке.
Вокруг простиралась все та же унылая степь. На горизонте маячили небольшие высотки, одинокие домики степного хуторка. Лишь с запада относительным прикрытием нашим колоннам служили пологие скаты длинной и неглубокой балки. Взошло солнце, но сразу же спряталось за дымную тучу. По всему было видно, что день снова будет жаркий.
До слуха донесся самолетный гул. С запада на небольшой высоте появилась «рама», фашистский самолет–разведчик. Сделав пару кругов, он сразу же улетел.
— Ну, теперь начнется… — послышались тревожные голоса, — Этот коршун не зря вынюхивал…
Предчувствуя приближавшуюся беду, ускорила шаг пехота, послышались резкие команды, ездовые начали усердно хлестать лошадей.
В такой обстановке пехоте бы остановиться, занять круговую оборону, окопаться. Но не так легко вгрызаться в солончаковую твердь голой степи. А главное — уже было упущено время. Внезапно в стороне от колонны разорвался снаряд. Затем взрывы густо заплясали вокруг. На гребне ската появились десятки вражеских танков. Они шли на больших скоростях, охватывая, словно серпом, центр дивизии и наваливаясь бронированной массой на почти беззащитную пехоту.
Наша дивизионная артиллерия двигалась сзади отходящих колонн, и мы не имели противотанкового прикрытия. Но нужно было защищаться, и в руках солдат появились бутылки с горючей смесью. Кое–где бойцы начали окапываться. Некоторые командиры с запозданием пытались создать подобие организованной обороны, но их команды тонули в громе разрывов, пулеметных очередей, реве танковых двигателей. К этому гулу прибавилось завывание бомбардировщиков, внезапно густо накрывших бомбами открытые для удара колонны. Кое–где пехоте удалось организовать очаги сопротивления, но пехотинцы, вооруженные ручными гранатами да саперными лопатками, оказались беззащитными перед танками противника. И вражеские танки огнем и гусеницами расправлялись с пехотными ротами, настигали бегущих, вдавливали в землю тех, кто пытался сопротивляться.
В этот критический момент из–за высотки появилась батарея дивизионного артполка, которой командовал младший лейтенант Савченко. Два тракторных тягача цугом тащили по два 76‑мнллиметровых орудия. Второе, привязанное тракторным тросом к станине первого, переваливаясь и часто кланяясь стволом, послушно катилось вслед за ним.
Савченко быстро оценил обстановку. Команда «Батарея, к бою!» мгновенно сбросила артиллеристов с пушечных лафетов, станин и с тракторов. В считанные мгновения орудия были отцеплены и развернуты в сторону противника. Вместе с энергичным командиром батареи сноровисто действовал его заместитель, младший лейтенант Патлен Саркисян. Его звонкие, с гортанным армянским акцентом команды подгоняли и без того спешивших с открытием огня артиллеристов.
