Вера Огнева - Нестрашная сказка. Книга 1
— Не сможешь, — уверенно заявила девушка.
— В тебе под внешней холодностью пряталась, оказывается, непристойная вакханка. Но я вообще-то не о том.
— О чем не о том? — невинно уточнила девушка.
— Я — о серьезных вещах. Я, видишь ли, вообще не знаю собственного происхождения. Конор Реар нашел меня в канаве, возвращаясь из собственного замка к службе. Замок стоит на восточной границе. Нашел он меня часа через два пути. Даже не возле столицы. Следовательно…
— Следовательно, — подхватила Тейт сонным голосом, — ты — дитя любви.
— Считаешь?
— Тебя родила прекрасная но несчастная благородная дама и положила на пути благородного Конара, в надежде, что он не оставит несчастное дитя умирать. Сама она пряталась в отдалении, дожидаясь, чтобы тебя подобрали. Удостоверившись, что дитя в надежных руках, она полила слезами следы коня твоего приемного отца и умчалась…
Последние слова вышли невнятными. Тейт еще говорила, а сама уже спала.
Счастье, это когда просыпаешься не с привычным чувством опасности, а — просто. Нет мыслей, нет страхов, нет тянущего чувства одиночества. Есть мягкая постель, тепло, свет.
Гуго рядом не оказалось. Дверь узилища стояла нараспашку. Единороги мирно паслись на лугу.
Амина, как дожидалась, встала на пороге, посмотрела на Тейт, улыбнулась и вышла. Даже хмурая горянка почувствовала необычность этого утра.
В женском доме повторилась вчерашняя процедура. Пленнице дали умыться, накормили, отвели в комнату. Но она попросилась на улицу. Сидеть за стенами в такой день представлялось святотатством.
Амина взялась за прялку. Тоненькая нить возникала под пальцами из спутанного комка шерсти, легко свивалась и наматывалась на простое ручное веретено. Тейт захотелось попробовать.
— Ты никогда не держала в руках прялку? — удивилась горянка.
Глава 8
Копыта выбивали фонтанчики пыли. Всадники держались в ряд. За ними низко стелился пыльный шлейф. Гуго и Тейт скакали в центре. На горизонте черная полоска постепенно превращалась в лес, над которым реяла почти незаметная, серая пелена. Коням дали отдохнуть только раз. Следовало успеть до темна.
* * *В селение ворвался запыленный всадник и проскакал прямо к дому старейшин.
В это время под смех горянок Тейт пыталась непослушными пальцами выпрясть нить. Получалось либо тонко, либо неровно. Нить обрывалась. Амина подхватывала концы, соединяла, объясняла.
Тейт нежилась в мягком течении времени. Дело шло к вечеру. Скоро ночь.
Гонца, прыгавшего с камня на камень, первыми заметили девочки. Внизу среди валунов мелькала черная вихрастая голова. Невесты затараторили. Каждая считала, что послали за ней. Но вышло, что Амине следует проводить чужестранку к старейшинам.
По оживлению, царящему в селе, Тейт догадалась, произошло нечто важное. Амина остановилась у порога. Тейт на подгибающихся ногах миновала коридор и вошла в зал.
Гуго стоял в центре. На скамье сидели трое стариков. Плечи Илая покрывала поверх рубахи красная шерстяная накидка.
Тейт успела испугаться по-настоящему. Некстати вспомнилось обещание медленной смерти. Добрался Лекс до цели или нет? По ком переполох, оставалось только гадать.
Флер сегодняшней сумасшедшей ночи помаленьку истаивал, возвращалась привычная настороженность, готовность к худшему.
Гуго стоял не связанным. Девушка подошла и встала с ним плечом к плечу. Дверь за ней захлопнулась. Легко поднялся со скамьи Илай.
— Вы свободны!
На смену облегчению тут же пришли, прискакали, примчались, прилетели десятки вопросов. Но! Кто б их позволил задать?
— Ты говорил до цели два дня пути, — шагнул вперед Гуго.
— Посланник оказался хорошим скалолазом. Он с тремя юношами поднялся по скале, объезжать которую пришлось бы целый день. Он закрыл проход и восстановил печать. Вы свободны. — Повторил Илай.
— Где он сам? — не унимался Гуго.
— Он просил передать вам, чтобы вы скорее возвращались в королевство. И еще… так гласит его послание: "Это не только ваша война". Он шагнул в глубь скалы. В проходе остался камень с печатью. Он еще сказал, что надо запереть дверь с той стороны тоже.
— Он не сказал, когда вернется?
— Это — все, что принес гонец. Собирайтесь. Наши люди проводят вас.
Амина бегом проводила Тейт в женский дом, где дала ей новую одежду. В узкой сорочке не то что скакать, в седло не заберешься. Тейт оделась в удобные горские штаны, поверх которых женщине полагалось шерстяное платье. Она сколола его под грудью по здешнему обычаю своей брошью с мутным стеклом. Туфли совсем истрепались. Амина вынесла мягкие короткие сапожки с отворотами.
— Илай сказал, ты стала нам сестрой. Прости, если я тебя чем-нибудь обидела.
— И ты прости, если я невольно нарушала ваши законы и правила. Я всегда буду вспоминать вас с благодарностью. Мои единороги остаются пока здесь. Надеюсь, им будет хорошо и они вас не стеснят.
— Правда, что рогатые кони охраняют от черного колдовства?
— Да.
— Я сама стану ухаживать за ними.
— Возьми, — Тейт выложила перед Аминой несколько тяжелых золотых империалов.
— Ты хочешь нас оскорбить? Братьям помогают не за деньги.
— Просто подарок. Девочек скоро возьмут замуж. Пусть это станет им приданым.
Вечер и полночи отряд спускался в предгорья. Лошадей вели в поводу. В темноте шли с факелами. Гуго держался впереди, Тейт почти в самом хвосте. Остаток ночи удалось поспать. Горские мужчины устроились прямо на земле. У каждого имелся плотный скатанный в трубку коврик. Тейт дали такой же. Он оказался собран из отполированных плашек, снизанных на две веревочки. Камни и корни не давили в бок, но и мягкой такую постель не назовешь.
Как далеко осталась королевская спальня, утренний туалет, ванна, благовония, завтраки с фрейлинами, увеселения.
Под утро королеве приснилась, прогулка в сопровождении двора по галерее. Сумрак портика обрывался далеко впереди. Там буйствовало солнце. Темная фигура вывернулась из-за угла и побежала навстречу, пачкая сияние развевающимися юбками. Цыганка за плечами тащила сумку, набитую горскими куртками. Цыганка или не видела, или не хотела видеть, что бежит прямо на королеву — оказалась рядом, сбила с ног и канула, увлекая за собой свиту. Королева осталась одна на полу галереи.
Их подняли чуть свет. Горячее, заправленное молоком питье, лепешка, кусок сыра. Не успели прожевать, а уже последовала команда вперед. Невысокие горские кони оказались выносливы как восточные онагры. Гонка шла весь день. Но только ближе к закату показался лес, рассекавший предгорные степи узким клином.
Скоро стало понятно, зачем Илай отрядил с ними такой большой отряд. Между нормальных деревьев и тут болтались, извивающиеся наподобие змей, волосы скалта.
У Тейт случилась минута растерянности. Ей следовало, как можно раньше оказаться в столице. Пока идет ярмарка, можно незаметно пробраться во дворец. Преграда впереди сильно осложняла продвижение.
Горцы спешились. Королева так крепко задумалась, что перестала замечать окружающее. Первый переход через зачумленный лес удался только по тому, что рядом шли единороги. Она-то точно проскочила под их защитой. Придется возвращаться за животными, вести их вниз по узким горным тропинкам, потом по степи. Жеребенок не выдержит. А еще больная самка…
— Ты меня слышишь?
— Что?
— Они собираются пустить пал, — тихонько сообщил ей Гуго.
— Что это такое?
— Трава в степи высохла. Горцы хотят подпалить широкую полосу. Огонь сам проложит дорогу в лесу.
— Гениально! — прошептала королева.
Мужчины в черных куртках начали от самых скал, которые тут отвесно обрывались в степь. Они укладывали в ряд охапки сухой травы. Через равные промежутки под солому подсовывали горючие палочки.
— Как только ветер задует в нужную сторону, — объяснял Гуго, — они подожгут траву. Загорится лес.
У Реара было прекрасное настроение. Тейт тоже начала оттаивать.
Она успеет. Они успеют. У Гуго большой авторитет среди гвардейцев. Такой козырь может иметь решающее значение.
Ей стало не по себе. Только что, еще вчера, она впервые за много лет оказалась абсолютно, полностью счастлива. Как в детстве, но не простеньким счастьем ребенка. Она, с некоторой оторопью вывела для себя Тейт, вчера стала женщиной.
Постылый брак, политика, пешкой в которой ее сделали против воли, интриги, злоба Анаис, безразличие и полная человеческая несостоятельность супруга — всего лишь спектакль на подмостках заштатного театра. Занавес упал, факела потухли, актеры пьют в соседнем трактире. Цена представлению — грош.
Да, она торопится во дворец. Никто не отменял ее обязанности. Она по-прежнему королева. На ней по-прежнему лежит ответственность. Но все это вторично. Главное она узнала: есть иная жизнь. В ней трава изумрудна, вода чиста, море бездонно, а Небо отзывчиво.
