Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы
– Отправляйся к брату! – напутствовал ее барон, судорожно переводя дыхание и зажимая кровоточащую рану. – А невинная сущность госпожи Луизы пусть вернется в Обитель затерянных душ!
– Браво, отважный барон! – от всего сердца похвалил Эткин. – Вижу, семейство Ринецеи убывает весьма впечатляющими темпами!
– Но все-таки недостаточно быстро, – буркнул Генрих, покачиваясь на подгибающихся от усталости ногах. – Хоть бы ты, Марвин, на них какую заразу наслал, что ли. Что-то меня враз слабость обуяла…
– И немудрено. – Некромант уже извлек из своей сумки бинты и корпию и щедро плеснул на руку друга какой-то прозрачной жидкостью, заставившей барона взвыть не хуже убитого им Арафела, – Тварь оказалась чрезвычайно сильна, но ее магическая защита схлынула мгновенно, забрав заодно и твою энергию. Радуйся, что вообще уцелел: мало кто способен устоять в бою против высшего демона!
Эткин задумчиво бродил вокруг обезглавленного трупа, присматриваясь и принюхиваясь.
– Это ты чего? – хохотнул барон, после снадобий Марвина почувствовавший себя значительно лучше. – Хочешь, кроме гаргулий, еще и демоном закусить?
Но дракон лишь вяло махнул на насмешника лапой, не прерывая своих исследований.
– Если демон вселился в тело мертвой графини, – негромко рассуждал он, – значит, он искал среди руин замка то, о чем мог помнить человеческий разум погибшей красавицы. Интересно, ради чего такого ценного Арафел сознательно подвергал себя опасности, так долго оставаясь в уязвимой смертной оболочке?
– А ведь Эткин прав! – воскликнул прислушавшийся к словам гиганта некромант. – Демон что-то искал!
– На теле нет ничего необычного. А вот лицо… – Дракон когтем поддел голову несчастной Луизы. – Вернее, глаза… – Эткин изумленно присвистнул: – Марвин, подойди глянь – это точно то, о чем я думаю?
Молодой некромант бережно принял от дракона останки мертвой красавицы и разразился серией восторженных воплей. Генрих недоуменно хлопал глазами:
– Да что вы там обнаружили-то, гоблин меня раздери?
– Ты, наверно, не слышал, что глаза драконов обладают уникальной способностью – могут видеть чуждую магию? – улыбнулся Эткин.
– И?
– В замке Брен хранился один такой глаз. Уж не ведаю, как и когда он к ним попал, но Ринецея об этом узнала, а это, в свою очередь, – просиял дракон, будто осененный судьбоносной догадкой, – наводит меня на мысль, что она действительно причастна к исчезновению моих собратьев. Этот глаз и нашел ее покойный братец…
– Дай мне кинжал, – потребовал Марвин и, получив желаемое, осторожно, затаив дыхание, выколупнул из левой глазницы Луизы крохотный красный камешек, упавший на подставленную ладонь Генриха. – Вот он – легендарный глаз дракона!
– А я-то думал, что мне просто показалось, будто ее зрачок пылает как уголь, – покачал головой Генрих, рассматривая чудо. – А тут вон как все повернулось!
Подчиняясь убедительному жесту Эткина, некромант поднес камешек к собственному правому глазу и приложил к роговице. Сияющая красным светом точка дружелюбно мигнула и в один миг всосалась в глазницу Марвина. Юноша негромко ойкнул.
– Больно? – заботливо поинтересовался дракон.
– Нет. – Марвин восторженно оглядывался по сторонам. – Просто я сразу стал значительно лучше видеть этим глазом. Мир словно обрел невиданную четкость и насыщенность красок. Невзирая на темноту, я теперь вижу даже спящих букашек, сидящих на травинках!
– Ох, чует мое сердце, не случайно все это! – тихонько ворчал Эткин, пока некромант вдохновенно и поэтично описывал красоты ночного мира. – Не просто так мы этот артефакт нашли! Похоже, все события, что с нами происходят, нанизаны на единую нить будущего, словно соседние бусинки в длинном ожерелье, и не зря нам этот камушек даден был, ох, совсем не зря!
ГЛАВА 2
Я никогда не бывала вблизи города Нис. Не бывала ни в реальности, ни в мечтах, ни даже во сне. Да, откровенно говоря, и сейчас не испытывала особого желания там находиться. Однако пришлось.
«Ну почему жизнь чаще всего оказывается такой подлой и гадкой штукой? – мысленно стонала я, возмущенно разглядывая поистине ужасающее содержимое не очень глубокого рва. – Сначала развивается по спирали, все круче и круче сжимая витки неприятностей, а потом и оглянуться не успеешь, а она уже перешла в смертельный штопор! И не вырвешься из этой убийственной петли – поздно…» От отвращения и осознания собственной правоты я негодующе сплюнула – хорошо хоть себе под ноги, а не на кого-то еще.
– И что делать-то станем? – растерянно спросил Огвур, не отводя взгляда от ямы.
– Закапывать, – спокойно предложила я. – Или у тебя есть идеи получше?
– Ох уж это твое знаменитое спокойствие, Мелеана! – хмуро пробасил орк. – Сдается мне, оно всегда носит вещий характер и предшествует крупным неприятностям.
– Нет, хуже уже некуда, – пискнул Ланс, прячась за широкую спину любезного друга и закрывая нос полой плаща, пытаясь хоть немного защититься от невыносимого смрада, поднимающегося надо рвом. – Хуже уже не будет!
– Будет, будет, – оптимистично пообещала я. – Спорим на бутылку красного эльфийского?
– Невероятный цинизм, причем у обоих, – осуждающе покачал головой Огвур, вздохнул, поплевал на ладони и взялся за черенок тяжелой лопаты. – Но ведь если рассуждать справедливо, то жизнь еще циничнее. Идите-ка вы отсюда, – посоветовал он нам, – не для вас это работа, – отвернулся и принялся умело засыпать ров комьями серой земли.
Я скороговоркой пробубнила короткую погребальную молитву, прощаясь с теми, кто покоился во рве, и отошла прочь, уводя с собой печального Лансанариэля.
Медальон с портретом белокурого принца, который я неправедно экспроприировала у Гельды, нагрелся и призывно задергался, предлагая выйти на связь. Уже не в первый раз за эти несколько дней, кстати. Но я сердито прихлопнула его рукой. Я злилась.
– Достал уже, козел! – прорычала я негромко сквозь зубы.
Идущий рядом полукровка испуганно вздрогнул и покосился на меня преданными телячьими глазами.
– Да это я не тебе, – раздосадованно успокоила я не в меру чувствительного красавца. – Хотя ты тоже не подарок!
Ланс уныло сгорбил плечи, понимая, что в таком состоянии со мной лучше не связываться, себе дороже обойдется.
А я не просто злилась, внутри меня все буквально кипело от едва сдерживаемого гнева, временами все же прорывающегося наружу в виде саркастических реплик и грубых комментариев. Да и было от чего психовать…
К стенам Ниса мы прибыли совершенно измученными, донельзя раздраженными непрерывным нытьем и жалобами Гельды, не привыкшей ходить пешком. Огвуру-то что – он, наверно, готов был и до Поющего Острова по воде аки посуху прошагать и даже глазом не моргнуть. Лансанариэль мужественно крепился, иногда страдальчески морщась и бросая на меня мученические взгляды. Признаться честно, я и сама давно ощущала, что правый сапог натер на моей не такой уж и изнеженной пятке здоровенную мозоль, но, повинуясь какому-то безотчетному импульсу, все подгоняла и подгоняла друзей, упрямо продвигаясь вперед. Пару раз мы вымокли под проливным дождем, сухой паек почти закончился, но и это не умерило моей непонятной прыти. И все равно мы не успели.
