Общество забытых мучеников - Рид Анви

— Может, он имел в виду Каина? Ну, типа, убийца. Не убивать убийцу. Не убивать Каина.

Эбель непонимающе наклонила голову.

— Ну же, Бель. — Соль села рядом с ней. — Жили-были два брата, Каин и Авель. И вот первый убил второго. Но Бог, злодей такой, не убил Каина в отместку. Он наказал его вечной жизнью. Во-первых, чтобы тот осознал свой грех. Во-вторых, чтобы люди смотрели на него и боялись повторять греховные дела. Чтобы забыли про самоуправство.

— Так…

— Ну, и Бог дал Каину метку. Чтобы все ее видели и никто его не трогал. Ну… Поняла? Чтобы никто не убил убийцу. Потому что убийца должен жить и мучиться вечно.

— Поняла, но как это связано с шифром? Какая у нас новая подсказка? Что нам дает это знание?

— А в этом, видимо, нам и предстоит разобраться, — улыбнулась Соль, захлопнув блокнот.

Ночь. Обычная спокойная ночь, которая должна была остаться такой до самого рассвета. Самый обычный рассвет должен был разбудить уставших скур и заставить пойти на воскресную исповедь. А после они бы продолжили свой обычный, мать его, день. Но все пошло не по плану. У Эбель в принципе всегда все шло не по плану. И обычное превращалось в чертовски хреновое. Вот и сейчас ее разбудило холодное прикосновение к горячей лодыжке. И это прикосновение уже не было обычным.

— Эй, — шепнул Тимо.

Он все никак не мог привыкнуть к тому, что Соль его не слышит и что своим громким голосом он никого не разбудит.

Кроме Эбель.

— Бель, — он потряс ее за ногу, — проснись.

— Тебе повезло, что ты уже мертвый, — разлепив глаза, пробубнила Эбель, — иначе я бы тебе сейчас так врезала… не представляешь…

— Очень смешно. — Он потянул на себя одеяло. — Так, что сейчас аж умру со смеху.

— Если ты решил разбудить меня, чтобы поупражняться в каламбурах, то…

— Я кое-что нашел, Эбель, — серьезно сказал он.

Так серьезно, что по телу Эбель пробежали колючие мурашки.

— И кажется, я знаю, как ты оказалась в гробу.

Глава 5. Ничего не утаишь, никого не спрячешь

Сев на кровати, Эбель покосилась на дверь. Соль так и не задвинула щеколду.

— Где ты был? — шепотом спросила она Тимо.

Вопрос, как он проник в комнату, отпал сам собой.

— Я наблюдал. Ходил по собору и смотрел. Слушал.

Тимо придвинулся ближе. Будто боялся, что кто-то мог его услышать и непременно наказать за шпионские выходки.

— Из могилы я поднялся ближе к вечеру, поэтому никого из студентов уже не встретил. Наверное, это и хорошо. — Он почесал за ухом. — Раскиданная тобою по академии земля хоть и придает сил, но мне не хватит этого надолго.

— Ближе к делу, пожалуйста. — Эбель не терпелось узнать подробности.

— Зайдя в собор, я увидел мистера Кэруэла. Он шел из спального крыла в трапезную. Я последовал за ним. Он там долго разбирался с кухарками по поводу ужина, а когда они ушли разносить вам еду, уставился на «Тайную вечерю».

— Я даже знаю почему.

Кэруэл явно искал зацепку. Пытался понять, как открывается потайной ход.

— Потом он пошел в учебное крыло, в свой кабинет. По дороге встретился с вашим математиком — тот отправлялся на дежурство со скалкой в руках.

Эбель хихикнула.

— Все правильно, — вступился за него Тимо, — для самообороны все средства хороши.

От Тимо пахло землей. Но не той, к которой успела привыкнуть Эбель. Его запах больше не был похож на гниющие листья, утреннюю росу и дождь. Теперь он был холодным. Почти зимним. Горький запах промороженной почвы. Умирающих растений, скрученных под толщей гробовых плит корней. Запах Тимо стал древесным. Еловым. И более мужественным. Как и сам Тимо, глаза которого горели, словно лесной пожар.

— Джосайя дал ему указания. Попросил не спускать глаз со спального крыла парней. Я хотел пойти за математиком, но решил сначала закончить с Джосайей. Он вызвал у меня куда больше подозрений.

— Продолжай. — Эбель натянула на ноги одеяло.

Собор плохо отапливался, и сейчас ей хотелось не холода, который дарил ей своими касаниями Тимо, а огня… который внутри нее разжигал совсем другой человек.

— Джосайя долго сидел за столом. Перебирал листы, заполнял все эти штуки с бюджетами и другими скучными вещами. Но он постоянно отвлекался. Знаешь, как будто не мог сосредоточиться. Мне это знакомо. В универе студенты часто сидят на парах с такими лицами. И Кэруэл в итоге сдался. Вскочил, походил по кабинету. Стулья потолкал. Развязал галстук, будто тот его душил. Взъерошил волосы.

— Подозрительно, согласна.

— Потом постоял у окна, позалипал на могилы и, наконец, пошел пить чай. Пока заваривал, несколько раз просыпал мимо. Кружку чуть не разбил.

— И при чем тут моя смерть, Тимо? — Эбель уже успела расстроиться. Кажется, никакой полезной информации ей ждать не стоит.

— Да при том! — Тимо потрепал ее по плечу и посмотрел на нее взглядом, который говорил: «Вот прямо сейчас, вот в эту секунду как скажу, а ты ка-ак охренеешь».

— Джосайя разлил кипяток. Налил себе прямо на ботинки, потому что, как дурак, стоял и смотрел в одну точку. Когда пришел в себя, понял, что, ну… льет-то он мимо. Выругался, локтем сбил кружку со стола и все-таки ее разбил.

— Тимо… — Эбель вздохнула, — спасибо, конечно, за помощь, но…

— Наклонился, чтобы собрать осколки. А на полу, под шкафом, куда отскочил один осколок, лежал лист. Странный такой, желтый…

Эбель прикусила губу. Она была неосторожна. Кажется, не все листы она собрала обратно в сундук.

— И хрен бы с этим листом, Бель. Я уже подумал, что мне пора валить и ничего интересного не будет, но он занервничал. Ты бы видела, как дрожали его руки. Кэруэл стал сам не свой. Заозирался по сторонам. Кинулся к какому-то сундуку. Рылся в нем, что-то искал…

— Что было на листе, Тимо?! — Эбель наклонилась к нему.

— А, да, — закивал он. — Там… Там было объявление, Бель.

— Какое, мать его, объявление?

— «Мы лечим скур. Изгоняем из тел дьявола. Очищаем от грехов. Мы поможем вам. Вашим детям. Вашим друзьям. Приходите по адресу: Ортиз Вей, дом номер три. Наши двери открыты для вас только сегодня». — Тимо громко сглотнул.

Эбель нахмурилась. Виски пронзила острая боль. В ушах раздался оглушающий свист, от которого свело скулы и зарябило в глазах.

— Ортиз Вей, дом номер три… — Среди этого звона раздался знакомый голос. — Ортиз Вей, дом номер три.

— Джосайя достал папку. — Голос Тимо, тихий, еле слышный, жужжал где-то близко. — Там было твое имя, Бель. И это объявление он вложил в нее…

— Ортиз Вей, дом номер три… Ортиз Вей, дом номер три…

Эбель закрыла уши ладонями. Звон стал невыносимым, а белая пелена полностью застила глаза. Ночь резко сменилась ярким днем. Луна — ослепляющим солнцем, что за секунду выжгло зрачки. Эбель съежилась. Затряслась от напряжения, силясь отогнать наваждение, избавиться от долбаного воспоминания, которое причиняло столько боли. Эбель скатилась на пол. Холодные руки схватили ее за голову. Другие обняли, прижав к хрупкому телу. Эбель цеплялась за него, но оно ускользало. Утекало. Становилось нереальным.

— Ортиз Вей, дом номер три… — Звон в ушах вдруг затих, а слова стали четкими и громкими. — Вроде пришли. Вон табличка. Отлично! Давай, шагай быстрее, Эба!

Голос матери звучал где-то за спиной.

— Это мой… Наш. Наш последний шанс на нормальную жизнь. — Она подтолкнула дочь вперед, и та врезалась в дверь. — Веди себя прилично, Эба. И молчи. Говорить буду я.

Эбель разлепила глаза и сквозь ослепляющий свет различила лицо матери. Оно было нечетким, как и все вокруг. Кроме темно-зеленой двери, золотой ручки и колокольчика, к которому тянулась мать. Она подергала за язычок. За дверью раздались шаги, и спустя мгновение перед ними выросла женщина.