Медведев. Книга 2. Перемены (СИ) - "Гоблин (MeXXanik)"

— Прошу, присаживайтесь. Я еще не успел нанять секретаря, так что чаю нам подать некому.

Старший жрец с едва заметной брезгливостью осмотрел кабинет и опустился в кресло с видом мученика, готового вынести любые испытания:

— Всевышний учит нас терпеть тяготы и лишения мужественно, — вздохнув, произнес он. — Посему, обойдёмся без чая.

Я едва сдержал усмешку и кивнул:

— Тогда к сути.

Жрец сцепил пальцы и, с выражением страдальческой вежливости, начал:

— Как вы знаете, нашему ведомству поручена великая миссия — поддерживать духовное равновесие и следить за границами дозволенного. Без нас общество скатится в хаос и безнравственность. Но, увы, финансирование из казны всё меньше. А на балансе Синода помимо храмов, в котором денно и нощно несут Слово жрецы, есть еще государственные лекарни и приюты Нам катастрофически не хватает денег. У нас нет средств даже на обновление печатных молитвенников. А уж о полевых капелланах и речи нет. Я даже составил смету, где указаны все расходы и количества средств, которых нам так не хватает.

Он поставил на стол портфель, и начал было его открывать, бормоча:

— Бедным сироткам-детишкам не хватает учебников, да и робы у приютских уже давно не менялись. А здания приютов не первый годок не знают ремонта…

— Я понимаю, — прервал я. — Но ситуация с казной княжества… непростая. Доходы падают, а расходы растут. Ведомств на содержании много, и у каждого из них своя задача. А не так давно, после посещения Синода, я решил о необходимости создания нового ведомства. Которое будет курировать все дела, касающиеся нечисти.

Жрец оживился:

— Мы полностью поддерживаем эту инициативу. Разумеется, оно должно быть под прямым подчинением Синода.

Я покачал головой:

— Нет. Ведомство будет подчиняться как Синоду, так и жандармерии.

Старший жрец нахмурился. Сдвинул пальцы:

— К сожалению, с силовыми структурами у нас… разное понимание, как нужно правильно действовать. У Синода есть духовный опыт. А жандармерия руководствуется только дубинками и составлением протоколов. Мы лучше знаем, как общаться с нечистью. При всем уважении к мастеру Зубову и его ведомству.

— Это ведомство будет не только регистрировать нечисть, — твёрдо сказал я. — Оно будет наделено следственными полномочия. А в случае серьезных инцидентов и правом проводить ликвидационные операции. Против тех из нечисти, кто не подчиняется или ведёт себя агрессивно. Боюсь, в расследованиях у жандармерии куда больший опыт, чем у ваших подопечных. Задача жрецов нести слово, исцелять тела и души, а не искать тех, кто причастен к пропажам или убийствам законопослушных граждан Империи.

Жрец замер. На лице его проступило откровенное неудовольствие. Но спорить открыто он не стал. Только произнёс:

— Такая структура будет довольно дорогой.

— Да, — подтвердил я. — Поэтому я хотел бы попросить вас о том, чтобы первые три месяца Синод профинансировал расходы по созданию такого ведомства.

Жрец застыл, пораженно глядя на меня. Поднял брови так высоко, что они почти сошлись с залысинами:

— Простите, мы? — пролепетал он. — Это много… рублей. Это найм людей, закупка всего необходимого для ведомства, от машин до канцелярии. За эти деньги можно построить не один храм. У нас не хватает средств даже на содержание семинарий. А вы хотите, чтобы мы кормили еще и жандармов, и…

— Не всех жандармов, а только тех, кто перейдет в новое ведомство, — поправил я Феоктиста

— Это абсурд, мастер регент. — произнес старший жрец. — У нас нет таких денег.

Я несколько мгновений смотрел на него. Скорее всего, тем коротким звонком на парковке кто-то сообщил Феоктисту о том, что комендант работного дома уже отправилась в острог. Но увы, решить вопрос с ним также как с Параскевой я не мог. Жрец был слишком важной фигурой. Хотя бы потому что курировал крыло Синода, которое занималось работой с нечистью. Да, занималось и из рук вон плохо, но занималось. К тому же посади я Феоктиста, на его место придет человек, который не будет воровать хотя бы первые несколько месяцев. И давить на него будет нечем. Так что денег на ведомство он не даст, и ищи потом к нему подход. В очередной раз я поблагодарил всех богов за то, что начал утро с визита в работный дом. Северск маленький, и слухи здесь распространяются очень быстро. Теперь у меня есть козырь, которым можно было надавить на старшего жреца. И я медленно произнес, стараясь говорить спокойно и взвешивая каждое слово:

— Княжество переживает не самые легкие времена, мастер старший жрец. И я, как правитель этого княжества, должен навести здесь хотя бы относительный порядок. Сегодня, например, мне пришлось отправить в острог некую Параскеву, которая проворовалась в работном доме. Если жандармерия докажет ее вину, все, чем она обладает, будет конфисковано в пользу Северской казны как нажитое преступным путем. И направлены на покрытие расходов княжества. На благо для людей, мастер Феоктист.

Жрец снова побледнел. Он смотрел на меня, беззвучно открывал и закрывал рот, не в силах вымолвить ни слова. Его губы предательски тряслись.

— Если даже она решит переписать все имущество на родню или продать, прокуратура обжалует эти сделки за последние три года. И все равно вернет все в казну до последнего рубля. Увы, мне приходится действовать жестко, чтобы найти средства для покрытия дыр в бюджете. Чтобы это княжество наконец заработало. И я очень не хотел бы дотошно проверять все ведомства, чтобы понять, где именно пропадают государевы деньги.

Некоторое время он молчал. Затем медленно произнес:

— Мы подумаем, где найти деньги. Возможно, что-то пересмотрим. Но!

Феоктист наставительно поднял к потолку толстенький палей и добавил:

— Только ради общего блага, мастер-регент.

Я кивнул:

— Конечно, мастер старший жрец. Только ради всеобщего блага. Завтра мы начнём собирать состав комиссии. И определим, кто будет координировать ведомство с вашей стороны.

Жрец поднялся. Глаза у него были холодными, но голос — по-прежнему ровным:

— Я, конечно, не стану препятствовать тому, что вы называете реформами. Но если ведомство обернётся охотой на ведьм — вы будете отвечать не только перед Синодом. Но и перед Всевышним.

Жрец осенил себя мудреным священным знаком и испуганно вскинул на меня взгляд, видимо вспомнив, как я принуждал его повторять этот жест.

— Примем к сведению, — ответил я. — Мы ведь все под Его взором. Я же, в свою очередь, хочу напомнить вам, о заповедях, которые завещал нам Всевышний…

Феоктист, как заведенная игрушка, повторил охранный знак. И я продолжил:

— И о смертных грехах. Таких как чревоугодие и алчность. Несение слова, оно в простоте. А за растраты существует не только божий суд, но и человеческий. И длительные сроки на каторге. Особенно когда дело касается государевых денег и государевых людей.

Жрец на несколько мгновений замер, затем склонил голову, давая мне понять, что услышал мое послание. А потом он взял со стола портфель, и направился к выходу. Я же смотрел ему вслед, мысленно отметив, что после испытательного срока в три месяца нужно будет обязательно отправить в Синод проверку с аудитом. Чтобы проверить, понял ли Феоктист то, что я говорил. И если в результате проверки окажется хоть крохотная недостача — старший жрец незамедлительно последует на каторгу за Параскевой.

— Не люблю, когда люди бездарно тратят второй шанс, — пробормотал я и встал из-за стола.

Глава 16

Должность секретаря

Я вышел из здания управы, остановился на крыльце. За спиной хлопнула тяжёлая дверь.

Осмотрелся и заметил старшего жреца, который как раз подходил к своей машине. Резкие порывы ветра играли полами его рясы, задирая ткань, хлопая ею по ногам, как молодой щенок, капризно прося внимания.

— Я сказал: не сейчас… — донес до меня ветер обрывки фраз. — Мы обсудим это вечером. Нет, не до совета. После…

Он завершил вызов и раздраженно убрал телефон в карман. Быстро исчез в салоне авто. Хлопнула дверь, и дорогая машина сорвалась с парковки, выезжая на дорогу. Водитель явно неплохо управлял авто, потому как ловко объезжал выбоины в асфальте.