Юлия Сергачева - Элемент движения
Тот хмуро взирал на происходящее. Бородач с топором высился за его спиной на пару с вышибалой, и композиция неприятно походила на троицу из стражей возле дверей.
— Вы же видели девушку?
— Девушку? — Трактирщик явно тянул время.
— Подтверждаешь ли ты, трактирщик, что не далее как пару часов назад ты видел в своем заведении дочь баронессы Загорской?
Вот теперь лицо трактирщика можно было читать, как книгу. В глазах его бешено запрыгал уже знакомый счетчик: дочь баронессы, пропавшая в его трактире? Этого только не хватало. Да никогда! К тому же здесь была лишь простоватая девка, ушедшая невесть с кем.
— Что вы, добрый страж, никаких высокопоставленных особ в моем скромном заведении уже много лет не видывали…
«Добрый страж» обернул к Брюсу отнюдь не добрый взгляд:
— Мы задерживаем тебя по обвинению в убийстве Элиалии Загорской. Да смилостивятся над тобой твои боги, поскольку от людей милости тебе лучше не ждать…
— Ты смотри, — пробормотал вполголоса бородач, — да от него девкам и вовсе житья нет!
— Послушайте! — Брюс все еще надеялся разъяснить ситуацию. — Она жива. Я могу доказать это. Вы догоните ее, если поспешите, она…
«Ну конечно, — усмехнулся с безмолвной иронией Фарр. И сделал знак, понятный даже без перевода — Берите его!»
— Капитан, — несколько встревожился один из стражников. — А если он… Как на площади?
— Тебе защиту для чего ставили, болван? — прошипел второй.
— А вдруг обвалится? На ножках же куриных трактир-то…
— Что обвалится? — встревожился трактирщик.
— Вперед, дурень! — зарычал, осерчав, второй из стражников.
Но сильнее на трусоватого парня подействовал взгляд капитана, брошенный через плечо.
Они двинулись вперед. Брюс мгновенно оказался запертым между стеной и столами. Лазейки не было. С одной стороны — стена, с другой — трактирщик со своими людьми, с третьей — напряженные посетители трактира, впереди — стражи.
Как на площади… От усталости и неожиданности Брюс не мог сосредоточиться вовсе, не то что пытаться колдовать. Хотя вот, вроде бы, слабо мигнул светильник слева, то ли отзываясь на неясное еще самому чароплету действие, то ли…
Капитан вдруг замер на полушаге, вздрогнув и неестественно выпрямившись, словно позвоночник его зачерствел. Глаза Фарра остекленели и помутнели, под веками заклубилась дымка.
— Ухо… ди, — с мучительным усилием, неестественно приоткрывая рот, прохрипел капитан. — Бы… стро…
Звуки, сыпавшиеся с разрубленных губ, казались стальными колючками. Вон, даже кровь показалась…
— Дьенк? — неуверенно вопросил Брюс, вглядываясь в искаженное лицо Фарра.
Ошалел не только он. Изумленные подчиненные капитана оторопели, уставясь на внезапно заговорившего начальника.
Неуклюже дернулась рука в перчатке, опускаясь на локоть Брюса. Качнулось пламя в светильнике. Тень капитана послушно шевельнулась вслед за движением огня. Вторая тень лежала неподвижно.
— Я… держу… его… — Капитан отмахнулся от спешивших на подмогу товарищей, загораживая Брюса. Побелевшее лицо усыпали крупные капли пота.
Брюс различал, как голубоватый, светящий контур вокруг капитана становится черным, словно силуэт стража очертили углем, а прежде светлые глаза наливаются кровью, разбухшие жилы страшно иссекают белки.
Толчком в спину капитан направил Брюса к выходу. Дверь заскрипела томяще медленно. Сырой запах леса Брюс хватанул ртом, словно воду.
— Бе… ги… — выдохнул в последний раз капитан и, пошатнувшись, припал к косяку, на секунду разжав хватку.
Он оказался удивительно стойким, этот капитан. Через мгновение после того, как ослабевшие пальцы выпустили его рукав, Брюс буквально спиной почувствовал, как вновь ожившая рука пытается ухватить уже воздух.
— Держи! — захрипел, сползая по стене, капитан.
Мелькнуло изумленное лицо парнишки-сторожа.
Самострел, к счастью, смотрел клювом вниз. Зато сверху резко пахнуло теплым ветром, когда обе птицы ринулись на Брюса. Коготь зацепил ухо, больно рассадив край. Другой рванул ворот. Жесткое крыло ударило по плечу.
— Вон он!..
Кричали в спину. Тревожно заржали лошади, пытаясь ринуться прочь. И те, что ночевали под таверной, и те, что были привязаны у ската. Не было времени отвязывать хоть одну из них, поэтому Брюс кинулся к чаще, пригибаясь и закрываясь руками от пикирующих птиц.
У ног клюнула землю металлическая стрелка. Вторая вонзилась в ствол вяза, брызнув светлой щепой. Третья оказалась заговоренной, увернулась от хлестнувшей ветки и впилась бы Брюсу в затылок, если бы он с ходу не вломился в заросли стрелохвата и не увяз там, ворочаясь, как сдуревший медведь в малиннике.
Говорят, семена стрелохвата специально высевали вдоль дорог разбойники. Они отлично перехватывали метательное оружие. Правда, и людей прочные ветви держали крепко.
— Там! Слева! — заорали, как Брюсу с перепугу показалось, прямо за спиной.
Брюс рванулся изо всех сил, оставляя на колючих кривых ветках клочья собственной шкуры, продрался через заросли и угодил прямо в выстуженную тишь ночного леса.
Когда же наконец утро?!
Под ноги попадались исключительно колдобины, рытвины и корни. Пару раз Брюс кувыркнулся, с силой приложившись о древесные колени плечом и копчиком. Переживать было некогда. Охотники устремлялись на шум не хуже псов.
— Вон туда повернул!
— Я вижу его, вижу!
— …на перехват!
Брызнула из-под пяток жидкая грязь, земля опасно поддалась и заколебалась под ногами. Кажется, Брюс угодил в болотное «окно», которых в лесу было полным-полно. Хорошо хоть скользнул по краю.
Стоило выскочить на прогалину, как сверху с ветвей сорвалась невесть откуда взявшаяся тяжелая птица, ударила по голове, ослепила крыльями.
Брюс отмахнулся, яростно взвыв, но ноги заплелись, и, не видя, Брюс утратил равновесие и покатился по склону, обдираясь о камни и сучья. Прошлогодняя листва и взрытый дерн забивали рот и уши.
…В лощине оказалось промозгло. Но тихо.
Замерев, Брюс слышал, как по верху прошли люди. Голос Бородача недовольно признал:
— Он где-то здесь, рядом, я чую… Но следы сейчас трудно искать. Темно.
— До утра ждать нельзя. Уйдет.
— По нашему лесу далеко не уйдешь. Все равно вот-вот рассветет…
— Эй, глядь! Там вроде что-то мелькнуло?
— Ничего не вижу.
— Да точно, гляди, бежит!
— Морок это! Ничего там нет!
— Да вон же! — Зачавкала земля под быстро удаляющимися шагами.
— Вот шальной, чего ему там померещилось, нет же никого…
