Юлия Сергачева - Элемент движения
— Вот шальной, чего ему там померещилось, нет же никого…
— Погодь, вроде и я вижу…
— Ладно, проверим, что там вам мстится… — В интонациях Бородача скользнула неуверенность.
Хруст ветвей стихал. Брюс приник к холодной земле, пытаясь слиться с ней. Под животом мокло — там задыхался под Брюсовым весом родничок. Прелые листья облепили лицо и мешали дышать.
А ведь он прав! Засветло Брюса точно найдут. По следам. И в лесу не спрятаться — опасно, да и заблудится он моментально. Если уже не заплутал.
Вот ведь попал в историю…
Брюс завозился, выбираясь из грязной лужи. Вода текла по штанинам, хлюпала в ботинках. Кажется, дурацкая мечта обмазаться тиной сбылась.
— Дьенк? — с надеждой позвал Брюс. Вокруг уныло шелестели деревья. Далеко ухала успокоившаяся сова. Если призрак и не вернулся к Элии, то точно не поспел за Брюсовым заячьим ходом.
Кстати, об Элии… Неизвестно ни с кем, ни как она отправила письмо. И, возможно, она не указала, когда именно планирует пуститься в экспедицию в развалины. И Брюсу никогда не догадаться, что еще она там написала. Нечто драматическое вроде «если я не вернусь, в моей смерти вините высокого, темноволосого, светлокожего…»
С нее станется сочинить что-нибудь в этом духе.
Наверное, письмо принесли сегодня. Пока обыскали развалины, пока пустили погоню по дорогам… Они и не ждали найти «душегуба» так близко.
Зато теперь постараются не выпустить.
* * *Все сильнее качались деревья. Каждый раз, когда сверху шелестело, тянуло пригнуться. Давно рассвело, но вниз, между плотно обросшими мхом и эпифитами стволами, свет сцеживался мутным и слабым.
Вдалеке лаяли собаки. Только поэтому Брюс догадывался, что ушел не так далеко от дороги, как казалось. Уж больно лес вокруг был дремуч. Он не должен быть таким, но стал после Сотрясения и большой воды, что принесла вместе с телами тысяч погибших еще много странного.
Уносить надо отсюда ноги…
Брюс снова посмотрел на небо. Больше, чем собаки, его беспокоила неопрятная туча, повисшая прямо над ним. Туча залегла низко. Ветер мотал верхушки деревьев туда-сюда, скребя ее по бугристому брюху.
Еще до того, как она появилась, над лесом зажглась на пару минут двуцветная радуга. Господа водяные маги извещали о своем прибытии…
Устрашиться и выйти им навстречу? Неловко как-то — грязен, мокр, потрепан.
Брюс опустился на выперший из земли чудовищный древесный корень. Смотреть страшно, зато сидеть удобно. В складки иззелена-бурой коры можно ладонь ребром засунуть.
Болело ухо, болели плечо и ребра, ныла, кажется, каждая косточка и очень хотелось есть. Но из доступной еды была разве что устрашающего вида поганка, нагло усевшаяся на соседний корень.
Итак, можно, конечно, попытаться найти достоинство и в таком существовании, но лучше подумать, как вернуть себе прежнюю жизнь. Для этого надо разыскать Элию. А значит…
Додумать Брюс не успел, потому что его сначала ласково погладили, а потом потянули за лодыжку. Брюс машинально дернул ногу к себе. В ответ его так же резко рванули обратно, одним рывком затащив под корень.
Едва не заорав, Брюс ухватился обеими руками за древесный изгиб и только тогда обернулся.
«По нашему лесу далеко не уйдешь…» — зловеще пообещал Бородач. Где он таскается со своим топором, когда так нужен?!
То, что держало Брюса за ногу, сильно походило на пугало, которые сооружают крестьяне из подручного хлама — из сучьев, плюща, лозы и глины. Вот только крестьяне не наделяют свои творения такими длинными щупальцами. Да и вообще их создания гораздо менее активны!
Брюс изо всех сил лягнул свободной ногой по тонкому жгуту, что обернулся вокруг лодыжки. Спружинило и слегка хрустнуло. Кажется, его собственная кость. Во всяком случае стало больно. Или это от того, что его вновь потащили назад?
Опасно затрещал корень, выгибаясь. Брюс ругнулся и попытался перехватить поближе к комлю. Этого мгновения хватило, чтобы тварь сдернула добычу со спасительного якоря и поволокла к себе.
Брюс попытался нашарить на поясе нож, но когда тебя волокут по земле, да и куртка задирается на голову, трудно совершать даже простые действия.
Туша, воняющая болотным газом и падалью, подмяла Брюса под себя. Она была неожиданно легкая, но очень костистая… то есть ветвистая. Десятки сучьев немедленно впились в пленника, как штыки. Он зажмурился, потому что мелкие ветки секли по глазам, но все же нащупал бесполезный уже нож и…
Тут тварь болезненно зашипела и отпустила Брюса, внезапно отвалившись в сторону.
С небес рухнул дождь. Тяжелые, словно свинцовые капли с силой прошивали кроны деревьев насквозь, разрывая крупные листья в лохмотья. Брюс охнул, когда ему в лоб словно ледяной гвоздь всадили, и откатился под вымоину под корнями, кажется, прямо туда, куда уползла скулящая тварь. Она первая почуяла, что дождь непростой.
Водяной маг решил одним махом прощупать всю доступную ему территорию. Грязные ручейки побежали по кавернам, унося сведения о том, где затаился беглец.
Под корнями не спастись.
Брюс выполз из укрытия и, хромая, заковылял по лесу. Дождь падал с неба сплошной стеной, мешая видеть. Истрепанные кроны не давали и иллюзии защиты.
— …там! — невнятный возглас послышался даже за непрекращающейся глухой дробью, что выбивали капли.
Охотники были рядом.
«Да что же это такое?» — в отчаянии взвыл Брюс, вновь падая в слякоть. То ли судьба решила исполнять его дурацкое пожелание столько раз, сколько он сгоряча задумал, то ли просто забавлялась.
— Сюда! — Шлепанье шагов, сдавленная ругань. Кто-то с шумом шлепнулся, поскользнувшись.
Брюс вжался в землю, мечтая слиться с ней или превратиться в амфибию. Чтобы уметь дышать грязной водой со взвесью песка и травы.
— Ну? — нетерпеливо осведомились рядом хрипловатым голосом и явно тоном старшего. — Чего молчишь? Куда теперь?
— Да не видно, — ответили после неуверенной паузы.
— Чего не видно?
— Ничего не видно. Как Клаур упал, он чашку толкнул… Она и выплеснулась немного…
— Что выплеснулось?
— Да вода же! Которую маг в чашку налил. Выплеснулась…
— Вот дурень косорукий!
— Так это Клаур…
— А чего я? Скользко!
— Иди уже! Под ноги смотри… Здесь где-то мы его в последний раз засекли… Вот ведь дурни, из-за вас с меня госпожа баронесса шкуру спустит. И маги эти… Да набулькай же еще воды в чашку, пока дождь, чтобы незаметно! Вот ведь связался…
Брюс приподнял голову, лишь когда голоса перестали слышаться за шумом дождя. В стеклянистом сумраке силуэты, мелькавшие между стволов, размывались и таяли, как акварельные.
