Генри Уиспер - Дитя Аэллии
— Женщина! Еще дитя! Невиданно! Позор!
Кайла неправильно поняла эти выкрики и испугалась сильней, если это только было возможно — ее бледное лицо приобрело землистый оттенок. Солдаты напряглись, ищейки чуть приспустили волков, дабы утихомирить народ.
Осужденных, всех кроме Кайлы, вывели на помост и выстроили в шеренгу напротив виселиц. Пока секретарь суда поименно оглашал список и перечислял вменяемые преступления, двое помощников палача накидывали приговоренным петли на шею. В тот страшный момент во взоре каждого из обреченных отражался его характер: одни смотрели с хладной покорностью, другие оглядывали площадь с беспокойной злобой, кто-то, закрыв глаза, читал молитву.
Один из преступников стал кричать и вырываться. Люди в толпе затихли. В повисшем молчании мольбы висельника зазвенели еще невыносимей.
Палачу и его помощникам с трудом удалось накинуть на него удавку. Почувствовав на шее веревку, мужчина зарыдал отчаянней:
— Нет! Нет! Пожалуйста!
На последнем слоге его голос сорвался, и он вместе с остальными рухнул вниз.
Кайла не была готова к такому зрелищу. В ее распахнутых от ужаса глазах отражалась дюжина трупов, качавшихся в воздухе. Эта картина заполнила собой весь разум, девушка даже не слышала взбудораженного гула публики, которую словно прорвало после первого акта этой чудовищной комедии.
Помощники поспешили освободить виселицу. Вдруг Кайла почувствовала, как кто-то, подхватив ее под руку, потащил к эшафоту. Она не могла сопротивляться, реальность вокруг поплыла, как во сне. В близком к обмороку состоянии она поднялась по лестнице. Однако едва девушка ступила на помост и увидела перед собой виселицу, как рассудок вернулся к ней. Она, наконец, в полной мере осознала, какая участь ей уготована. В голову ударила паника.
— Нет! — прошептала Кайла, остановившись. — Это безумие!
— Все обойдется, — ответил кто-то сзади. — Главное, делай, как я скажу.
— Нирлон?
В душе забрезжила надежда: здесь повстанцы, Нирлон с ними заодно — она будет спасена. Подталкиваемая со спины, мятежница, спотыкаясь, добрела до места казни. Возбуждение в толпе нарастало.
— Кайла Элая Нолан, повинная и уличенная в ереси, убийстве трех военнослужащих, — громко и монотонно зачитал секретарь, — организации тюремного бунта и теракта с целью покушения на царскую особу…
Вдруг он замолкнул, а по людской массе прокатился шепот: на помост взошел Гордон.
— Милосердия! — оживленно воззвал народ. — Милосердия!
При виде Гордона сердце Кайлы вспыхнуло ненавистью — вот он, истинный виновник всех страданий! Беспринципный тиран под маской джентльмена!
Царь протянул мятежнице руку.
— Поцелуй, — шепотом приказал Нирлон.
От возмущения она едва не задохнулось: таков план Нирлона?! Жизнь в обмен на прилюдное унижение?! Ни за что!
Дрожа от бешенства, Кайла посмотрела в наглые глаза Гордона и плюнула ему в ноги. Не обращая внимания ни на отчаянные увещевания Нирлона, ни на гомон пораженной толпы, она сама подошла к виселице. Гнев вытеснил в ней ужас перед смертью.
— … а также в оскорблении царской особы, — тем же нудным тоном добавил секретарь, — приговаривается к смертной казни через повешение.
Зазвучали барабаны.
— Нет, подождите, — пытался вмешаться Нирлон, но другой помощник оттеснил его. — Петля, прошу!..
Палач подошел к Кайле, надел на нее удавку и подтянул узел. Девушка почувствовала на веревке кровь, оставшуюся от предшественника. Пытаясь справится с тошнотворным чувством, мятежница зажмурилась. Вопреки ее ожиданиям жизнь не промелькнула вмиг перед ней. Вспомнив о сотне наблюдателей, Кайла открыла глаза. С возвышения ей было видно всю безмолвствовавшую площадь.
Когда молчит толпа — это страшно.
Барабаны отстучали последнюю дробь, и палач взялся за рычаг. Следующие секунды растянулись для Кайлы на целую вечность. Она различала каждую деталь вокруг: краски стали резче. Разум был на удивление спокоен, только сердце, словно обезумевший зверек, билось о грудную клетку. Она ждала. Ждала конца, с которым почти смирилась. Единственное ее сожаление было о том, что она не смогла проститься с любимыми…
Как только явилась эта мысль, она увидела Криса. Он стоял, низко надвинув капюшон, среди множества чужеликих зрителей, но Кайла не могла не узнать эти глаза. Благословенное видение!
— Прощай, Крис, — прошептала Кайла.
Все дальнейшее случилось так стремительно, что впоследствии Кайла не могла сказать, что с ней происходило. Она помнила оглушительный взрыв, повергший ее наземь, крики, затем она оказалась на чем-то черном, тащившем ее вверх. В голове шумела кровь, пару раз Кайла теряла сознание. Окончательно прийти в себя ей удалось на высоте верхних башен замка. Площадь внизу кипела. Солдаты расстреливали беспорядочную ораву мужчин с красными повязками на головах, при этом попадая и в гражданских. Кайла видела, как вопящая толпа, пытаясь выбраться с бойни через узкие переулки, в панике давила раненых и тех, кто просто упал. Среди них были и женщины, и даже дети.
Кайла закрыла лицо руками и прижалась к Крису, крепко державшему ее за пояс.
— Не дрожи, — сказал Крис, — я рядом.
Глава 14
Расставание
Комната, в которой повстанцы дожидались вестей о товарищах, застыла в мучительном напряжении. Алера, Илая и Нала, разбредясь по разным углам, упорно хранили молчание, в то время как Тайган, пытаясь их утешить, и заодно успокаивая себя, беспрестанно бормотал: «Все будет хорошо, не стоит переживать…» Эти заверения не имели должного эффекта на сестер, а скорее наоборот — еще больше нервировали их, однако вслух никто не возражал.
Неожиданно Нала соскочила с места и выбежала за дверь. Остальные, сразу поняв причину, бросились за ней. Когда повстанцы примчались на задний двор, туда уже приземлился Асманский скакун с двумя седоками в седле.
— Кайла! С ним Кайла!
Тайган помог спасенной слезть с пегаса. Алера и Илая тут же кинулись к подруге на шею, горячо радуясь ее благополучному возвращению. Нала осталась стоять в стороне. Только после того, как первый поток эмоций стих, и Кайла смогла выбраться из сестринских объятий, Нала подошла к ней и, с трудом скрывая волнение, произнесла:
— Как ты?
— Все хорошо, — Кайла заставила себя улыбнуться.
Это ответ вывел из себя Криса, ни слова не проронившего за всю дорогу.
— Все хорошо?! — заорал он в бешенстве. — Как ты можешь такое говорить! Я думал, уже ты мертва! Тебя собирались казнить на моих глазах! Ты… ты ведь знала, чем это кончится… еще там, в крепости. Ты обещала, что будешь в меньшей опасности, чем я. Как ты могла солгать мне!
