M. Nemo - Песнь Люмена
Никому и в голову прийти не могло, что подобные ему могут быть не то что зачислены в послушники, а вообще допущены в храм.
Тогда он повернул голову к окну и увидел как медленно собираются пока ещё прозрачные белесые полосы на небе. Скоро оно станет совсем черно и только одни туманности будут прорезать горизонт.
— Они совсем как молоко. — Проговорил Аджеха с полуулыбкой.
Появившиеся в его голосе интонации заставили Анука с непониманием воззриться на брата. И он промолчав, решил не реагировать на столь необоснованное заявление.
— А звёзды похожи на осколки льда.
На этот раз Анука заметил между делом:
— Но они не лёд.
Тогда старший брат отозвался кисло:
— Мне же они кажутся очень даже похожими.
— Нет.
Младший не стал тратить время на проверку своей точки зрения. Только провёл влажной тряпкой по руке Аджехи, обмыл плечо и шею тому. И когда дошёл до груди остановился. Заметил это и первый из них.
— И всё же, не зря разводы на небе названы Молочными, — Аджеха откинул голову когда брат вновь занялся делом. Ему искренне хотелось услышать от того хоть и бесполезные, но отчего-то такие желанные замечания. В Ануке склонность к абстрактному мышлению была сильно приглушена и сейчас как никогда это беспокоило самого Аджеху.
Голос его звучал спокойно.
— Подумай об этом.
— Хорошо, брат.
Вернувшись к тазу Анука скинул в него все тряпки и отставил его в сторону. После этого подошёл к кровати и взяв полотенце развернул его. Перед отбытием будущему стражу не полагалось подготавливаться к нему самостоятельно. Все необходимые процедуры выполнял приставленный для этой цели брат-послушник.
Когда его начали обтирать, Аджеха с удовольствием сосредоточил ощущения на разливающемуся по телу теплу. Затем пришло время облачаться в одежду стража. Она кровавым пятном лежала на коричневом одеяле и выглядела от этого контраста несоизмеримо дорогой. Плотная ткань выглядела искусственной и на ощупь, скорее всего, была такой же. Встроенные тонкие пластины на груди и спине, на ляжках спереди и сзади служили эффективной бронёй. Незаметные невооружённому глазу нити так же защищали носителя формы и помогали удерживать и регулировать тепло. Сам костюм был спроектирован для максимальной эффективности достижений этой цели. Анука дотронулся до сапог и те из плоских кусков материи мигом приобрели упругую форму.
Тогда Аджеха с помощью брата начал одеваться. Поскольку форма стража служила идеальной термо-средой, под неё полагалось одевать лишь нижнее бельё. Она не натирала кожу благодаря мягкому внутреннему покрову, так же из неестественных материалов. Внутри костюм тоже был красным.
Аджеха с каменным лицом наблюдал, как брат держит рукава, пока тот вдевает в них руки. Когда форма коснулась кожи, то тут же сошлась по фигуре. Нигде не видно ни шва.
Оглядев брата Анука ни на миг не изменился в лице. И лишь спустя минуту вдруг взорвался злостью, отчего ему пришлось сжать кулаки и потратить некоторое время на восстановление дыхания.
— Но это того стоит, — сказал он убеждённо. Со щёк ещё не сошла прилившая к ним кровь. Теперь он смотрел на брата большими нетерпеливыми глазами.
Положив руку брату на плечо Аджеха не стал ничего говорить. Оба застыли всего на минуту и продолжили сборы. Все дальнейшие действия Анука выполнял в торжественном молчании. Теперь пришло время заплести косу — традиционную причёску императорских стражей. И вот уже Аджеха стоял не имея в своём облике ничего от себя прежнего. На нём была красная форма точно силившаяся стереть его самость и влить в ряды таких же безликих служителей. С решительностью он ступил вперёд, как будто хотел сбросить с себя чужеродный панцирь и застыл.
В комнате было тихо и ничто не могло заполнить мрачное безмолвие.
— Я тоже пройду испытание и как ты прибуду в Чертог.
Аджеха утвердительно кивнул брату, чем ободрил его и теперь тот выглядел почти довольным.
— Поскорее бы, брат. Смотри. — С этими словами он вытащил из-за пазухи небольшой свёрток и протянул его Аджехе. — Вот твой дневник.
Обычно Анука хранил его в тайной нише под выбоиной в стене, где редко кто бывал, и никто бы не догадался искать спрятанные там предмет. Да и кто вообще в храме дойдёт в своей развращённости до подобного неподчинения? Был у Аджехи и «правильный» дневник, где он описывал повседневные дела. В другом же, который удалось раздобыть, писал зашифрованными знаками. И прятал второй дневник, или же отдавал брату. Первый он завел, опасаясь, что в его отсутствие наставники всё же могут изучать его записи. Второй из-за ему самому непонятной необходимости записывать важные моменты в жизни.
Порою Аджеха говорил себе, что возможно, так он заранее готовился к Последнему Испытанию, не желая расставаться с воспоминаниями.
— Я сожгу его с ложным.
На это брат только кивнул. Теперь они стояли друг против друга, и пришло время проститься. Ведь неизвестно было, когда они увидятся снова. Хотя решительный взгляд Анука и говорил о категоричности намерений последнего. Да, он пройдёт испытание. Да, он прибудет в Чертог и вдвоём они уже сделают это.
— Но если не успею, сделай сам.
— Так и будет.
Этот ответ удовлетворил Анука и тот склонил голову перед братом как перед наставником. Он стоял так некоторое время, выказывая абсолютное уважение и готовность следовать любым указам Аджехи. Ведь тот на протяжении долгих лет вёл его по верному пути.
— Я сам помнил только кровь, если бы не ты, брат, я так бы и остался в неведении и прислуживал бы им, — последние слова он произнёс со срывающейся с губ злобой. — Но благодаря тебе я знаю. — Подавив встревоженность, Анука уже спокойно смотрел на брата и тот ответил ему таким же понимающим взглядом.
Аджеха знал — брат никогда не поставит под сомнение его правоту и потому сказал:
— Память определяет нас. Они хотели стереть нас, но мы оказались сильнее. Долг.
— Долг, — повторил Анука.
Сосредотачивая слух, Аджеха ещё раз проверил ближайшие помещение, сосредоточился на колебаниях воздуха и давлении: всё так же они были единственными людьми в этой части храма. Да и разве хоть кто-то мог подозревать того, кто подтвердил окончание своего последнего испытания.
Сам же Аджеха понимал, главное его испытание ещё впереди.
— Позаботься о них.
— Хорошо, — хоть Анука и не видел причины в подобном поведении. Всё же он собирался исполнять завет старшего брата и помогать тем, кому раньше покровительствовал тот. Например, как тому мальчику по имени Нанек.
