M. Nemo - Песнь Люмена
Лицемеры. Аджеха ждал появления брата и меж тем в нём крепло осознание, что ещё не до конца он осознал суть происходящего. Ведь он всё ещё Аджеха, брат-послушник, воспитывавшийся с возраста пяти лет в центральном храме империи.
Когда же придёт окончательное понимание? Когда его переоденут или же когда упряжка доберётся до Чертога? У них с братом не было чёткого плана действия за исключением того, что оба они должны получить право пройти Последнее Испытание и выйти из него с воспоминаниями о своей сути и предназначении. Но им не ведомо было, как действовать непосредственно у цели.
Однако они знали, их тренированный ум найдёт выход и построит эффективную стратегию, которая увенчается успехом. «Нами руководит холодная кровожадность», — говорил меж делом Аджеха. Анука молча выслушивал его и продолжал неуклонно стремиться к цели.
Даже здесь они нашли лазейку для воображения. Оба представляли как это произойдёт и ждали.
Лёгкое колебание воздуха возвестило о постороннем присутствии в комнате.
— Я принёс обмывание и одежду.
Аджеха обернулся.
Бесшумно ступая, Анука вошёл в комнату и поставил неглубокий медный таз на пол. Снял с руки тонкое полотенце и положил его на кровать. Сложенная одежда стража тоже висела на руке. И её Анука аккуратно взял и развернув положил красным пятном на кровать. Молча уставился на брата без тени сомнения, что тот может его не помнить.
— Когда пройду испытание, я тоже присоединюсь к тебе.
Аджеха кивнул.
Под полотенцем оказались разрезанные на ровные квадраты тряпки. Настолько лёгкие, что через них можно было смотреть и видеть всю комнату. Закатав рукава Анука сел на корточки и опустил руки в холодную воду. Намочил тряпки и поднял лицо, на котором отразилась вся решительность, с какой он готов был хоть сейчас пойти за братом.
— Если бы я только мог! — выпалил сквозь стиснутые зубы он. — Я бы…
— Знаю.
— Я больше не могу ждать, — резко выпрямившись сказал Анука.
Прекращая дальнейшие восклицания, Аджеха заговорил строго, чем заставил брата тут же собраться и принять невозмутимый вид.
— Ты будешь следовать намеченному пути, и являться примером для подражания для других братьев-послушников. И когда придёт время, получишь разрешение на испытание. И ты пройдёшь его. Но до того тебя ни в чём не будут подозревать. Понял?
Анука только мотнул головой сцепив челюсти и сказал:
— Разуметься, брат. — Видно было, что он раскаивается в своём опрометчивом поведении. — Я буду достоин тебя. — И кивнул утвердительно.
С недавних пор готовность усилилась по мере возрастания нетерпения. Пройденное испытание только усилило эту тенденцию и теперь Анука с ледяной расчетливостью предавался их обоюдным планам. Отчего-то Аджеха бросил быстрый взгляд на вздувшиеся в тазике тряпки, предназначенные для его омывания перед облачением в одежду стража.
— Анука.
— Да, брат?
По неизвестной причине его интонации напомнили то, как сам Аджеха разговаривал с верховным наставником. Это заставило его сдвинуть брови в мимолётном жесте. Некоторое время оба молчали, Аджеха думал о своём, а младший брат ожидал пока тот заговорит.
— Однажды это свершится.
Скрывая торжествующую улыбку, Анука вновь опустился на корточки и, погрузившись рукой в таз, вытащил и выжал одну из тряпок. Сосредоточенный и погружённый в свои мысли, он выглядел меж тем очень юным. В то же время Аджеха знал, что это естественная уловка, которой обучаются братья-послушники.
Аджеха принялся раздеваться. Стащил верхнюю жилетку, за ней рубашку и скидывал всё это кучей в углу. После вещи заберут и сожгут: ничто, что принадлежало стражу, не должно попасть в чужие руки. Он снял сапоги, оставил их в сторону. Стянул штаны и остался стоять голым. В этот раз Аджеха не стал усиливать свой теплообмен и дал холоду в полной мере проникнуть в тело. По стоящим на холодном полу ступням, пропитанный морозом воздух крался выше и вот уже добрался и до кончиков пальцев, и даже до носа. Аджеха так и стоял, пока брат не подошёл к нему и не стал обтирать его тело влажной тряпкой.
— Они послали меня к тебе по моей просьбе. — Заговорил меж тем Анука. — Как дар преуспевающему брату и будущему стражу. Они разрешили посещение при условии, что я не стану напоминать о наших кровных узах. Да, я буду осторожнее. — Уловив взгляд брата откликнулся Анука. — Но сейчас нас никто не подслушивает. — Все его чувства были обращены в слух. Коридор и все ближайшие комнаты пустовали, наступил час медитаций.
— Я видел Жриц Огня в храме.
Казалось, Анука был удивлён таким замечанием и потому не сразу ответил:
— К чему это?
— В последнее время коммуникация между отдельными элементами империи участилась. До меня доходили слухи, что и династические роды чаще обмениваются посланиями.
— Это нас не касается.
— Мыслить за пределами линейности — это нас касается, — возразил Аджеха всем телом ощущая как холодные капли стекают по нему. Иногда ему казалось, что Анука вопреки своему категорическому неприятию храма всё же куда больше из них поддался его воспитанию. И это не удивительно, учитывая, что ему было всего три года когда их привезли сюда.
— Я слышал, они прекрасно танцуют.
— Ты говоришь о жрицах. Зачем?
Ровный дневной свет белых звёзд очерчивал его молодое застывшее лицо.
— Разве тебе не интересно? — произнёс в ответ Аджеха.
— Это не имеет отношения к делу.
В какой-то момент Аджеха испытал тревогу за брата: достанет ли тому воображения пройти Последнее Испытание? Но он не дал тревоге отразиться внешне, чтобы не обидеть Анука. Тем не менее, мысль крепко засела в сознании.
— Жрицы привезли бусы и украшения, отсюда их уже направят как поощрение в некоторые поселения, — в конце концов, проговорил Анука и вернулся к тазу. Опустился на корточки, взял другую тряпку и не до конца выжав её, вернулся к брату. — Очередная подачка.
Возразить на это было нечего.
Когда Анука дотронулся до него, Аджеха отметил, что температура тела того на правильном уровне. Брат был собран и не позволял посторонним факторам влиять на себя. Это было достойно невысказанной похвалы и всё же… всё же у него самого руки похолодели и теперь прозрачные капли воды как осколки стекла впивались в них.
Была ещё одна причина, почему наставники прислали именно его брата для омывания и прочих незначительных действий. Скользнув взглядом по своим рукам Аджеха тут же отвернулся, одновременно устраняя появившееся в мышцах напряжение. Никто в храме не желал, чтобы визуальное свидетельство его «отличия» стало предметом обсуждения среди остальных братьев-послушников.
