M. Nemo - Песнь Люмена
Сейчас для него погонщик был всего-навсего посторонним человеком. Функцией, выполняющей свои обязательства. Так же и погонщик должен был воспринимать его самого.
Мороз покалывал кожу в то время как холодные звёзды освещали снежную долину впереди и запах всего сразу: снега, ветра и долгого пути возбуждал сознание. Потому то псы принялись переступать с лапы на лапу, оглядывались на погонщика и снова обращали морды вперёд.
Только один раз тот бросил быстрый взгляд на стража, которого ему предстояло доставить в Чертог и сделав какие-то выводы, встал в упряжку.
— Эйа!
Заслышав приказ трогаться, собаки мигом рванули вперёд. Далеко-далеко на северо-востоке громоздились горные хребты. Через несколько же дней покажется и Великая Гора, равных которой нет на всех трёх континентах и даже на океаническом дне. Пока же её ещё не видно. Эта гора сама символ империи — такая же вечная и нерушимая.
Тонкая струйка дыма заставила Аджеху отвлечься от своих мыслей и скрыть улыбку. Это Паналык развёл костёр на ближайшем холме и таким образом простился со своим другом. В сердце Аджеха пожелал ему свободной доброй жизни и отметил, как приятно потеплело внутри. Вот уже и далёкий тонкий дым от костра скрылся с глаз, и упряжка оказалась одна посреди бескрайней заснеженной долины. Здесь не было ничего кроме льда и снега. Только ветер ещё иногда врывался, чтобы поднять непроходимую метель.
Сейчас же всё было тихо и спокойно. Лишь искрящийся плотный снег под санями и синева тёмного неба над головой. Уже сейчас Аджеха ощущал, что одеяла ему не понадобятся, костюм полностью регулировал теплообмен в организме. Не удивительно, что никто никогда не решиться открыто выступить против Чертога. Собери они даже армию — та не продержится и недели.
Первую остановку сделали когда собаки высунули языки. Погонщик принялся молча кормить и поить псов. Проверил каждую, и белую с чёрным пятном на шее потрепал по загривку. Ели тоже молча. Погонщик только и бросал хмурые взгляды вперёд пока методично жевал. Лицо у него было скупым на запоминающиеся черты. Только глаза казались цепкими и жёсткими.
Они проехали два поселения и ни в одном не остановились. Более того, они выбрали такой путь, где их не могли заметить люди. Вот тогда-то и пришло понимания для чего всё же одеяло могло понадобиться стражу учитывая наличие у того костюма. Погонщик подал Аджехе знак укрыться под тем и скрыть себя. Никто из простонародья никогда не видел как стражи попадают в Чертог. Им того знать и не полагалось.
Раз на два дня отдыхали в раскладывающейся палатке с подогревом.
Цели они достигли спустя неделю и половину дня, когда звёзды всё ещё ярко сияли на небе.
Население имперского города составляет почти пятьдесят тысяч человек. Вообразить подобное оказалось сложно. И то, фантазия уступала действительно в тысячи раз: не смотря на вечер, люди заполонили улицы. Все в светлых одеждах с отделкой из меха такого белого цвета, что сразу становилось понятно — такого попросту не существует в природе. Сапоги выше чем носят жители других городов. Этот город — самое сердце всей планеты. Дома ровными рядами выстраивались у таких же ровных гладких улиц. Как раз сейчас зажигались фонари и Аджехе стало любопытно — а согревают ли те. Свет фонарей освещал внешнюю сторону широких окон, но не проникал внутрь.
Не рискуя выдать себя, Аджеха пытался как можно реже вертеть головой. И всё же успел заметить, что стёкла здесь непроницаемы для постороннего глаза. Двери сливаются со стенами и лишь гладкий выступ выдаёт их.
И что самое удивительное: никто даже не заинтересовался появившейся упряжкой. Да и так уж удивительно — столько людей кругом! Только теперь он посмотрел вперёд и с усилием заставил себя не выдохнуть шумно. Небесный Чертог громоздился необъятным пластом точь-в-точь как обтёсанный волнами айсберг посреди океана. Как совершенный ледник он поражал идеально выверенными углами. Да и сам Чертог маскировался под него, не было видно ни окон, ни дверей, только лестница куда больше хамовой вела вверх и казалось, упиралась в глухую стену. В высоту, как и ширину, он превосходил всё, что Аджехе доводилось когда-либо видеть. И когда они свернули с улицы на более пустынную, единственное, о чём он мог думать — сколько же кристалла нужно, чтобы обогреть подобную громадину?!
Вскоре повозка выехала за город и оказалась у северо-западной части Чертога. Там перед ними раскрылись ворота и, встав с саней, Аджеха пошёл к ним по утоптанному снегу. С той минуты, как он вошёл внутрь — он стал имперским стражем и отныне обязан служить империи. Его преданность и жизнь принадлежали ей.
3
«Мир совершенен»
Надпись над входом в Небесный Чертог.
Чёрный медведь преследовал человека вторую неделю. Расстояние между ними сократилось до одного дня. Человек устал, внутренности терзал неумолимый голод, а рана кровоточила. Но ему нельзя останавливаться — малейшее промедление означает неминуемую гибель. Кровь выступала на чёрной кожаной одежде и скоро доберётся до верхнего мехового слоя. Нужно перевязать повязку.
Марот остановился. Достал из нагрудного отдела аптечку. Холод пробирал до костей, да такой, что уже не щиплет да не гонит вперёд. Нет, этот коварный не знающий жалости холод только и напевает свою извечную колыбельную: спи-усни. Закрой глаза и засни. Снег припорошит твоё тело. Лёд скуёт его и на века твоя агора будет в плену неистово…
От этих мыслей ужас пробежал по затылку. Подавив его, Марот быстро сменил повязку. Проверил конечности, пальцы на ногах начали синеть. Лицо его стало жёстким, губы поджались. Потом он поправил небольшой рюкзак за спиной и побежал дальше. Бежать было трудно. Но от этого зависла его жизнь.
Неделю назад прикрайний посёлок встретил его тревожной пустотой. Семь приземистых домиков зияли чёрными оконными провалами. Иссиний под светом звёзд снег сиял девственной чистотой. Кровь была вылизана до капли. Нечто бесшумное и внимательное как будто следило за ним из каждого окна. Двери были выломаны, некоторые стены снесены. Марот дотронулся до глубокого следа когтей и мигом обернулся.
Позади было пусто.
В поселении он должен был дать отдых себе и собакам. Здесь жил Аркут с женой и двумя сыновьями. Второго ещё от груди не оторвали. Им он доверял как себе и знал, его укроют и не выдадут, если покажется погоня. Но кругом пусто и всё тоже пристальное внимание сковывает разум.
Мигом Марот кинулся к упряжке и как раз вовремя, чтобы заметить приближающегося с востока чёрного медведя. Перебирая мощными лапами, тот поднимал в воздух снег и приближался с невиданной скоростью. Чёрная угольная шерсть сияла в звёздном свете. Всё быстрее и быстрее бежал медведь и Марот забыв дышать, взобрался на сани и ударом хлыста погнал собак впёрёд. Он кричал и бил их, бил и кричал и те неслись, как если бы сам сон гнался за ними по пятам.
