Mirash - Трудная профессия: Смерть
— Да.
— Ты что-то слышала, пока в коридоре стояла?..
— Нет, — соврала я. — А что?
— Да ничего, забудь. На обед ходила?
— Нет.
— Можешь сейчас сходить.
— Не хочу.
— Точно? Тогда можно чаю или кофе выпить, только за компьютер еду не тащи. В подсобке все необходимое, мы периодически скидываемся и покупаем.
— Я не скидывалась.
— Не страшно, в следующий раз скинешься. Хотя это дело сугубо добровольное.
Выпив кофе, я вернулась за компьютер, Виктор Андреевич подошел и сел рядом.
— Давай я тебе покажу заодно, как пользоваться интернетом.
— Мне не нужно.
— Нам может понадобиться, что бы ты искала в сети информацию. Да и тебе не повредит, учитывая отсутствие читательского билета. В интернете многие учебники в свободном доступе.
Получив первые навыки работы в интернете и заведя себе электронную почту, я вернулась к заполнению базы данных. В шесть часов вечера Некруев велел заканчивать работу и идти домой.
— Ксения, у тебя неполный рабочий день, но пока идут каникулы, мне бы хотелось видеть тебя чаще, если можно. Тебе нужно подучиться, лучше с этим не тянуть.
— Хорошо.
— А как у тебя дела с сессией? Кроме моего экзамена есть пересдачи, нужно много готовиться?
— Еще у Топотовой.
— А два других экзамена?
— Нарисовали. — Он поднял брови.
— Обычно говорят «сдала».
— Не мой случай, — отчего-то съязвила я вместо привычного молчания.
Виктор Андреевич усмехнулся.
— Ясно. Если хочешь, можешь готовиться здесь, будут вопросы — спрашивай, постараюсь помочь.
Готовиться к экзаменам в лаборатории оказалось проще, чем дома. Обстановка дома слишком угнетала, а здесь было неожиданно комфортно. Мой компьютер стоял в углу за шкафом, я была скрыта от посторонних глаз. Сотрудники лаборатории не питали ко мне теплых чувств и не одобряли решения взять меня на работу, но я старалась быть как можно тише, поэтому они вскоре смирились с моим присутствием, практически перестав замечать. Общался со мной, да и то нечасто, только Некруев. Которого я по-прежнему очень боялась, но уже не так панически, как раньше.
Кроме заполнения базы данных, других дел у меня пока не было, значительную часть времени я уделяла подготовке к экзаменам. Предложением задавать вопросы я не воспользовалась, так как слишком неловко себя чувствовала от одной мысли об этом. Учить пыталась сама, по книге, отложив бестолковые конспекты, но и тут успехов опять не было. Надеялась только, что Некруев, выгнав меня с экзамена, даст доработать хотя бы до конца месяца — за мной по-прежнему был долг.
Наступила пересдача. В числе других должников я зашла в аудиторию, взяла билет и принялась готовиться к ответу. Снова в голове было почти пусто, снова было страшно и хотелось сбежать. Быстрее бы это закончилось. Передо мной отвечало три человека, двое были отправлены на следующую пересдачу, один студент радостно ушел с четверкой — хорошо постарался. Подошла моя очередь. Трясясь еще сильнее, чем в прошлый раз, я села напротив Некруева. Положила на стол его книгу и список вопросов.
— Какие тебе вопросы достались?
— Я зачитала. Замолчала.
— Что знаешь по первому? — терпеливо спросил он.
На листочке было написано определение. С трудом взяв себя в руки, я его прочла.
— Хорошо, все верно. — Спокойно сказал Виктор Андреевич. — Что еще было в учебнике?
— Схемы… — пробормотала я.
— Что за схемы?
— Генетическая… и морфологическая…
— Давай начнем с первой. — Я молчала.
Некруев внимательно смотрел, затем придвинул мне лист бумаги.
— Попробуй нарисовать хотя бы в общих чертах.
Ручка в моих руках танцевала, но схема рисовалась.
— А здесь что еще забыла? — он указал на участок схемы. Я, молча, дорисовала недостающий фрагмент.
— Очень хорошо, рисуй вторую, морфологическую. Ну?.. На верхнем уровне классификации, на сколько типов идет разделение?..
По-прежнему не произнося ни слова, я поставила пять стрелочек и добавила под каждую соответствующие подписи.
— Хорошо, давай следующий уровень.
Схема потихоньку обросла всеми нужными деталями.
— Проговаривай вслух то, что пишешь.
— Я сбивчиво начала зачитывать с листа.
— Очень хорошо, на первый вопрос ты ответила. Давай следующий, прочти его вслух еще раз.
Я зачитала вопрос, затем три определения из ответа. Одно из них было дано неверно. Потом я кое-как рассказала про технологическую цепочку и окончательно запуталась. Некруев задал дополнительные вопросы, но на них я не смогла сказать ни слова. Было понятно, что экзамен я опять не сдала.
— Думаю, мне все ясно, этого достаточно. — Сказал Виктор Андреевич.
— Пересдача? — тихо спросила я очевидное.
— Зачем? — удивился он. — На четверку, конечно, нужно и знать больше, и отвечать увереннее. А то я из тебя клещами слова тяну. Но в целом ты хорошо потрудилась, три ставлю с чистой совестью. Заметь, не рисую, а ставлю — ты честно «сдала».
Впервые после смерти Арины внутри потеплело. Я неуверенно улыбнулась, Некруев улыбнулся мне в ответ и расписался в зачетке.
Глава 10
На экзамене у Топотовой я с треском провалилась на двух пересдачах подряд и, в конце концов, отвечала предметной комиссии. К этой третьей пересдаче какие-то проблески знаний в моей голове все же появились, спасибо интернету, да и предметная комиссия вдруг проявила снисходительность. В результате сессия была неожиданно благополучно закрыта, я все еще не пополнила ряды отчисленных студентов.
Начался весенний семестр, снова я писала бесполезные конспекты и не справлялась с заданиями, ругалась с однокурсниками и раздражала преподавателей. Почти все свободное время я теперь добровольно проводила в лаборатории, уютно устроившись в своем углу. Некруев меня до сих пор не уволил, хотя часто был недоволен моей работой. Но зато я смогла расплатиться с долгом и честно отдать свою долю оплаты за кофе и сахар в лаборатории. Оставшиеся деньги я отложила, понимая, что долго на работе вряд ли продержусь, а случиться может все что угодно.
Дома все стало еще хуже. После очередной неудачной пересдачи вечером я поругалась с Луззой, затем к нам присоединились Каттер и Танре, наконец, подошла Джуремия, и скандал достиг максимума. В какой-то момент я набросилась на нее с кулаками, началась безобразная драка, впрочем, быстро остановленная наставницей. Она отвесила мне несколько пощечин, я разозлилась и ушла в институт, ночь провела там. С тех пор я несколько раз тайком ночевала в лаборатории на диванчике, пока в середине марта это не обнаружил Некруев. Он был очень по этому поводу рассержен, мне пришлось опять проводить ночи дома. Я старалась задерживаться на работе как можно дольше, лишь бы не идти туда, но рано или поздно все равно приходилось возвращаться.
