Память льда - Эриксон Стивен

Паран взглянул на карту:

— А если паннионцы вдруг выберут другой путь, где они пойдут?

— По главному пандусу, — отозвался Быстрый Бен, вставая рядом с капитаном. — Там им особо не спрятаться, но если они попрут на нас «щит к щиту» и построятся «черепахой», то… Сам понимаешь: нас все-таки только сорок человек.

— Сколько у нас «морантских гостинцев»?

Чародей посмотрел на Штыря.

— Мало, — скривился тот. — Правда, если действовать с умом, этих красавцев из охранной роты мы еще уложим. Но тогда Провидец сразу сообразит, что к чему, и нагонит сюда еще тысяч двадцать. Если Дуджек вскорости не объявится, нам лучше потихоньку свалить.

— Знаю, Штырь, потому и прошу поберечь «ругань»» и «огневики». Они нам могут понадобиться в подземелье. Если все-таки ввяжемся в заваруху, то пусть и логову септарха не поздоровится.

Сапер разинул рот:

— Капитан, но, коли не бросать «ругань» и «огневики», Провидцу не понадобится отправлять сюда подкрепление. Этот его отряд и так с нами справится!

— Если вообще будет кому перестраивать ряды и подниматься по главному пандусу. Задача такая. Ты, Штырь, собери саперов. Превратите все три скрытые тропы в сущий кошмар. Если мы заставим паннионцев поверить, будто сюда подошла вся малазанская армия… точнее, если ни один их солдат не выскользнет отсюда живым… мы выиграем время. Чем сильнее мы запутаем Провидца, тем нам спокойнее. Так что закрой рот и немедленно найди Колотуна и остальных. Настает ваше время славы. Вперед, Штырь!

Бормоча что-то себе под нос, сапер выбрался из подземного штаба.

Паран взглянул на оставшихся чародеев:

— Значит, один из стражей Домина — боевой маг. С ним нужно разделаться в самом начале. Какие будут предложения?

— Есть, вообще-то, один способ, — заулыбался Черенок. — Такого они еще не видели. Ритуал у меня готов. Осталось лишь его запустить. Пусть Быстрый Бен даст мне знать, когда эта мразь появится, и я сразу начну.

— Расскажи, что это за ритуал.

— Древний и очень мощный. Меня ему научил Сапфир, но тут такая штука, капитан… Я не могу вам ни рассказать о нем, ни показать. Боюсь, как бы все не испортить. Вы станете сомневаться, думать: получится — не получится. И другие тоже забьют себе голову такими же вредными мыслями. А мне нужно, чтобы никто ничего не знал. Только тогда ритуал сработает.

Паран вопросительно взглянул на Быстрого Бена:

— Черенка никто за язык не тянул. Я его хорошо знаю: кабы он сомневался, то сидел бы и помалкивал. В общем, я сделаю, как он просит. Если что-то вдруг пойдет наперекосяк, я знаю, как поправить.

— А Штырь для подстраховки еще припасет «шрапнель», на которой напишет свое имя, — сказал Сапфир.

— Вот-вот, — встрял в разговор Пальчик. — Штырь ведь у нас не просто сапер, а еще и маг. Так сказать, дополнительная гарантия.

— Да? И часто он таким образом добивался успехов в прошлом? — спросил вконец запутанный капитан.

— Ну, кхм, просто бывают иной раз непреодолимые обстоятельства, все складывается один к одному… — уклончиво ответил собиратель мертвых пальцев.

— Устроили тут балаган, — прошептал Паран и повернулся к Быстрому Бену. — Если мы не обезвредим паннионского мага, нам придется кормить здешних червей.

— Ты не волнуйся, капитан. Сделаем все в лучшем виде. Он, что называется, и искру высечь не успеет.

Паран вздохнул. Ему очень хотелось верить чародею.

— Найди мне Хватку, — приказал он Пальчику. — Именная «шрапнель» — это прекрасно, но пусть всем раздадут по луку и по две дюжины стрел. Здесь этого добра хватает. И чтобы копья были наготове.

— Слушаюсь, капитан.

Пальчик встал, потянулся к длинному высохшему пальцу, висевшему у него на шее, и поцеловал свой талисман. Потом он ушел. Сапфир брезгливо плюнул ему вслед:

— Как будто нарочно это делает! Ведь сколько раз просил его не целовать при мне свою мертвечину!

Еще через полтора колокола капитан лежал на земле рядом с Быстрым Беном, поглядывая на центральную тропу. Там под неярким закатным солнцем поблескивали шлемы паннионцев. Противники даже не удосужились выслать вперед дозорных. Головного отряда у них тоже не было.

«Неужели они до такой степени самоуверенны?» — думал Паран.

Перед Быстрым Беном торчали шесть прутиков, воткнутые в рыхлую землю. Там происходило какое-то магическое действо, которое капитан видел лишь краешком глаза. Сзади, в круге из простых невзрачных камешков, сидел Черенок. Возле него во мху утопал пузырь с водой, а вокруг пузыря были воткнуты точно такие же прутики, как и у Быстрого Бена. Они блестели от капелек влаги.

Темнокожий чародей негромко вздохнул. А затем наклонился и указательным пальцем правой руки слегка постучал по третьему прутику.

Один из прутиков Черенка дрогнул. Бен улыбнулся, произнес завершающие слова ритуала и высвободил магическую силу. Пузырь с водой вдруг сморщился и опустел.

В цепи идущих паннионцев маг был третьим. Неожиданно у него подкосились ноги, изо рта хлынула вода, и он упал, держась за грудь.

Черенок сидел с закрытыми глазами, по лбу и щекам его градом лил пот. Маг шептал заклинание, удерживающее воду в легких рухнувшего стража Домина. Паннионец катался по земле, отчаянно пытаясь избавиться от смертоносной жидкости. Однако все было напрасно.

Паннионцы с криками сгрудились вокруг корчащегося на земле чародея. Если бы они знали, что случится дальше, то бросились бы кто куда. Ибо в следующее мгновение в них полетели четыре «шрапнели».

Громыхнули взрывы. Один из снарядов потревожил «шрапнели», заблаговременно расставленные саперами вдоль тропы, и запустил цепную реакцию. Однако на этом малазанский «салют» не закончился. К тропе вплотную примыкали высокие кедры. Под их узловатые, выступающие корни саперы заложили «хлопушки», и, когда дошел черед и до них тоже, на паннионских солдат стали падать деревья.

Тропу заволокло дымом. Оттуда слышались крики раненых и умирающих. Спасшихся не было. Если кто-то и пережил кошмар «морантских гостинцев», падающих кедров и удушья густых ветвей, их ожидал еще один, пожалуй самый страшный, «подарок» малазанцев. Обнаружив в подземелье запасы лампового масла, сжигатели мостов щедро облили им стволы и нижние ветви деревьев. Вспыхнувший пожар превратил тропу в огненную реку.

«А ведь по жестокости мы ничем не отличаемся от Паннионского Провидца», — подумал Паран.

А к дальнему концу тропы, еще свободному от огня, приближались солдаты Хватки с луками в руках. Если кто-то и вырвется из огненного ада, его настигнет паннионская стрела, выпущенная из паннионского же лука. Ни один из врагов не должен вернуться в Коралл. Паран сам отдал этот приказ.

Какое-то время капитан не слышал ничего, кроме отчаянных криков, гудения пламени и треска сгорающих ветвей. Сумерки отступили; в лицо Парану ударяли волны горячего ветра.

Он оглянулся на Быстрого Бена. Глаза мага оставались закрытыми. Паран вдруг увидел у него на плече странную фигурку из прутиков и веревочек. Капитан изумленно заморгал. Фигурка пропала. Паран прищурился: на плече у чародея никто не сидел.

«Наверняка это всего-навсего игра отблесков. Тут еще и не такое померещится, особенно когда не спишь несколько ночей подряд и все внутри натянуто до предела».

Крики стихали. Шел на убыль и пожар, который был не в силах воевать с промокшим от дождя лесом. Над тропой повисли клубы густого белого дыма. Они обволакивали уцелевшие деревья, скрывали обугленные тела и радужные разводы, оставленные огнем на доспехах. Еще какое-то время из-за дымовой завесы слышались непонятные хлопки. Паран догадался: это вздувается и лопается кожа сапог на ногах мертвых солдат.

«Если у Худа существует яма для самых злостных грешников, туда наверняка должны попасть моранты, создавшие свои „гостинцы“. И мы тоже. То, что произошло сейчас, не было сражением. Мы устроили самую настоящую бойню».

Парана тронул за плечо Молоток:

— Капитан, в небе появились моранты. Садятся неподалеку. Дуджек и первые отряды уже здесь. Мы получили подкрепление!