akchisko_san1 - Рики Макарони и Старая Гвардия
— А что, этот Гойл обучает? – догадался Рики.
— Теперь уже получил разрешение обучать, – кивнул Пеппе.
— Ну, если ты хочешь, какое тебе дело, с кем он там дружит? – рассудил Рики.
— Надо подумать и, главное, СОВ сдать сначала, – отмахнулся от совета Пеппе. – Я знаю, у этого Гойла высокая квалификация. Сам Доматор сожалел, что не смог с ним встретиться, когда ездил в твою школу.
— А где Доматор? – спросил, наконец, Рики.
— О, не повезло тебе! Он только через пару недель, не раньше, вернется из Африки, – проинформировал Пеппе. – Так‑то он почти каждый день наведывается в зверинец.
— А теперь кто тварей кормит? – невольно заволновался Рики, хотя такого, чтобы Доматор об этом не позаботился, быть не могло.
— Договорился с отцом, чтоб кормил его красавцев, а он в августе будет поливать в теплицах, когда мы отчалим во Францию, – объяснил Пеппе. – Мы бы раньше уехали, но мама ждет, когда Роччо привыкнет к новым обязанностям.
— Он учится делать метлы, как собирался? – с интересом спросил Рики, знакомый со старшим братом Пеппе.
Одноклассник подтвердил, что теперь можно порадоваться за Роччо, чья заветная мечта сбылась. А потом пришел профессор Лютик. Рики поздоровался с ним и поболтал минут пять о разных пустяках. После этого отец с сыном попрощались, пожелали ему отличных каникул и ушли. Теперь Рики обрел полную свободу идти, куда заблагорассудится и, конечно, поспешил в зверинец.
По пути Рики кое‑что вспомнил. Он не заметил умной мысли, пришедшей, пока он разговаривал с Пеппе. В Италии существовал как минимум один человек, знающий причину, по которой с ним и вокруг него творились странные вещи. Возможно, с профессором Джовинезой окажется проще, чем с родителями.
Встретив синьора Мичи, Рики спросил, удастся ли ему в школе найти когда‑нибудь синьору Джиовинезу. Судя по ответу, ему не повезло, как и с Доматором: директриса аппарировала домой с полчаса назад. Когда она снова появится, смотритель не поинтересовался, так что оставалось только уповать на случай.
Рики верил, что это не так сложно, однажды Джиовинеза даже приходила к ним домой. Он только пожалел, что не родился кисейной барышней и не носит с собой зонтик от солнца, когда шагал вдоль вольеров. Доматор почти ничего не менял, вот только кое–где исчезли зимние домики, а у авгура появился высокий купол. Огненный краб тут же начал палить по нему, и лишь особое заграждение уберегло парня от сильных ожогов. Единороги не показывались. Рики с трудом обнаружил ход, весь заросший высокой травой. Он вел на ровную утоптанную площадку. Очутившись там, Рики не мог сдержать улыбки, потому что Барон должен был слышать его шаги.
Старая русалка в озерце, огороженном ивовыми прутьями, усиленно зевала и погоняла стрекозу, делая вид, что не замечает его.
— Привет, Бубыль. Как твои родственники?
— Надоели, – пожаловался Барон, как будто они расстались вчера.
Рики чувствовал себя возле Барона удивительно хорошо. Может, оттого, что тот был русалкой, юноша мог, не раздражаясь, выслушивать его наставления и критику. Возле огороженного маленького озера, уходящего в океан, все дышало зноем и ленью, так что Рики присел в тени прямо на землю.
— Ты вырос, малек, – объявил Барон, – ну и чем ты занимался все это время? Опять возмущал спокойствие?
— Почти, – хитро улыбнулся Рики. Барону он мог, не опасаясь, что тот проговорится, признаться в чем угодно. Но все же волновать старую русалку действительно серьезными проблемами казалось ему негуманным, за исключением тех случаев, когда Рики требовалась помощь. Поэтому он поделился самым своим, на его взгляд, безобидным планом.
В «Хогвартсе» Рики водился с маленькой русалкой, которая жила в школьном озере. Поскольку он владел языком русалок, это было нетрудно. Но в будущем учебном году Селена выразила желание научиться объясняться с малышкой. Рики собирался этому способствовать, хотя он еще не очень четко представлял, как именно.
— Очень даже просто, – фыркнул Барон. – Мне объяснил самый первый бесхвостый, с которым я разговаривал. Без слов есть кривляния.
Рики и Селена до необходимости пользоваться мимикой и жестами додумались сами, так что, делая вид, будто Барон очень помогает, парень чувствовал себя дураком.
— Бесхвостые издревле так делают, – рассказал Барон. – Если не понимают слов, начинают стукать по предметам, гримасничать и тыкать пальцами, чего куда. «Я – ты – рад», – изобразил Барон, указав сначала себе на грудь, потом на Рики, а улыбка, сияющая сверхрадушием, вышла даже устрашающей.
— Мои соплеменники переняли эту науку много веков назад. Это срабатывает, когда двое не могут передать новости по–другому. Но у твоих красавиц задача полегче – ты ведь понимаешь их обеих. И ты будешь у них как веревка, – усмехнулся Барон, – от одной к другой, так они договорятся между собой, какое кривляние что означает.
— Не все слова можно так перевести. Это долго учить, надо выбрать самые нужные, – отметил Рики.
Близилось время обеда, на котором Рики обязательно надлежало появиться.
После ужина молодежь снова собралась гулять. Рики вдруг накрыла волна паники: ему показалось, что он оставил дверцу открытой. Он не был уверен в своей оплошности и ничего не знал о том, какие последствия она за собой влечет. Но вдруг в таком случае начнутся неполадки в Тоннеле?
— Я сейчас! – бросил он, когда несколько родственников уже вышли на крыльцо.
Рики пулей взлетел наверх, ворвался в комнату и помчался к окну. Дверца, конечно, была закрыта. Наряду с облегчением накатила досада на себя. Рики не беспокоился, что кузены обнаружат в его поведении что‑либо необычное. Скорее всего, они уже нашли самое простое объяснение, так что он ожидал их деревенские простоватые шуточки. Рики развернулся обратно, и тут в окно стукнуло.
При виде совы с обрывком, зажатым в клюве, его точка зрения на ситуацию круто переменилась. Как повезло, что он один в комнате! Вот было бы здорово, если бы птичка вручила ему послание на улице, в окружении любопытных кузин. Впустив сову, он бросился к чемодану за сиклями, на случай, если она почтовая. Но та, оставив клочок на подушке, отбыла восвояси.
Рики развернул свернутый вдвое листок и почему‑то сразу узнал почерк, хотя замечаний в своих контрольных работах, им написанных, не видел полгода.
«Риккардо! Мне дали знать, что сегодня ты побывал в школе. Буду рада видеть тебя завтра до полудня и специально приду. Профессор Убриокарра».
Карлотту не интересовало, получится ли у него исчезнуть из дома снова и именно тогда, когда она приглашает. Но сейчас не следовало заставлять себя ждать.
На улице Рики не преминул поделиться с братом тем, как относится Пеппе к возможности перевоспитания Упивающихся смертью. Он также рискнул предположить, что многие согласны с Пеппе, и самый простой и действенный выход во все времена – это острый кинжал.
